В последние месяцы проблемы для энергетической безопасности Запада, связанные с Россией, резко усугубились. Эти проблемы ощущаются сразу по семи направлениям:
1. Происходит неконтролируемое увеличение доли российских энергетических компаний, связанных с государством, на европейском энергетическом рынке. Этот процесс, во многом управляемый и поддерживаемый Кремлем, чреват для Европы и всего евро-атлантического сообщества целым рядом экономических и политических рисков.
2. Москва имеет возможность манипулировать транзитными поставками энергоносителей. Эту способность она продемонстрировала в ходе газового кризиса на Украине в январе-феврале 2006 г. [так в тексте - прим. перев.]: его последствия ощутили на себе многие европейские страны. В июле этого года Москва прервала поставки нефти в Литву и блокировала снабжение этой страны казахской нефтью, чтобы не допустить продажи литовского нефтеперегонного завода и трубопроводной инфраструктуры польской фирме PKN Orlen. (Кроме того, Россия по-прежнему закрывает Казахстану доступ к нефтяному терминалу в латвийском Вентспилсе.) Прикрываясь коммерческими соображениями и необходимостью взыскать накопившуюся задолженность Украины, или техническими проблемами, как это происходит в случае с Литвой, Москва планирует создать условия для перехода украинских газопроводов и литовского нефтяного сектора в руки российских компаний.
3. Порой срыв экспортных поставок энергоносителей происходит еще на российской территории. Так, в январе-феврале этого года из-за сильнейших морозов в России (явления, которое для этой страны вряд ли можно считать из ряда вон выходящим) был снижен объем поставок газа в Европу. 22 января хорошо организованные, но так и не получившие объяснения диверсии сразу на трех трубопроводах в Северокавказском регионе обернулась катастрофическими последствиями для ориентированной на Запад Грузии; впрочем, косвенно эти события затронули и союзника Москвы - Армению. В то же время, сравнительно небольшая утечка нефти из трубопровода на западе России послужила оправданием для прекращения поставок в Литву (хотя Белоруссия, которая снабжается по той же 'нитке', продолжала получать это сырье).
4. Москва обладает монополией на транзит нефти и газа из восточного Прикаспия потребителям в промышленно развитых демократических государствах. Подобная транзитная монополия представляет собой инструмент экономического и политического давления 'нового типа' - он может использоваться как против добывающих стран, так и против государств-потребителей. Кроме того, это весьма эффективное орудие укрепления экономических и политических позиций в странах Восточной Европы. Единственную возможность защитить интересы как добывающих стран, так и потребителей, дает закавказско-черноморский транзитный коридор.
5. Связанные с государством российские энергетические компании, особенно 'Газпром', активно пытаются 'застолбить за собой' доступ к перерабатывающей и сбытовой инфраструктуре Европы. Используются, в частности, такие схемы, как эксклюзивные контракты, 'замыкающие' поставки на российских компаниях и закрывающие путь конкурентам, что, в конечном счете, дает России возможность диктовать цены и осуществлять политическое влияние на страны-потребители. В том, что касается газа, успех российской стратегии в значительной мере зависит от контроля над потоками 'голубого топлива' из Центральной Азии. С помощью политического давления и подкупа Москва пытается сорвать строительство транскаспийских нефте- и газопроводов, позволяющих транспортировать энергоносители в Европу через Черноморский регион.
6. Москва покушается и на некоторые традиционные источники снабжения Европы нефтью и газом - например, в таких странах как Алжир и Ливия. В случае с Алжиром России удалось успешно 'обменять' многомиллиардные контракты по поставке вооружений и списание долгов на право участвовать в разработке месторождений в этой стране и продаже энергоносителей в Европу. Теперь, когда Европа уже не полностью контролирует немногие сохранившиеся у нее нефтегазовые 'вотчины', ей необходимо перенацелить усилия на каспийско-черноморский маршрут поставок.
7. Происходит перераспределение средств с западных финансовых рынков в пользу проектов по добыче энергоносителей в России, контролируемых российскими фирмами, связанными с государством, и Кремлем; этот процесс находится еще в зачаточной стадии, но уже приобрел масштабный характер. Так, в результате недавних 'успешных' IPO 'Роснефти' и 'Газпрома' на Лондонской бирже западные капиталы потоком хлынули в Россию - без учета соображений энергетической безопасности, не говоря уже об общей энергетической и внешней политике Запада.
К этому краткому списку возникших в последнее время проблем стоит добавить и побочный политический ущерб, который наносят некоторым европейским странам непрозрачные монополистические сделки с компаниями, близкими к Кремлю. К примеру, масштабная экспансия 'Газпрома' в Турции, Австрии, Италии и Германии осуществляется с участием некоторых высокопоставленных политиков, крупных бизнесменов и банков, вовлекая их в весьма сомнительные схемы. Среди прочего, подобные сделки предусматривают защиту позиций 'Газпрома' на европейских рынках от конкуренции со стороны других поставщиков, в том числе из Черноморско-каспийского региона.
В свете этих тенденций наглядно проявились давно игнорировавшиеся, но реально нарастающие, угрозы для энергетической безопасности Запада (в широком понимании этого слова) и его партнеров. Брюссель и Вашингтон наконец начинают осознавать некоторые аспекты этой комплексной проблемы. Однако им следует уделять больше внимания растущей энергетической зависимости Европы от России в условиях участившихся срывов поставок из-за проблем в этой стране или усилий Москвы.
