На встрече с группой экспертов российский президент жестко высказывается об отношениях с Америкой
Ново-Огарево (Россия) - Президенту Путину удалось произвести немалое впечатление на группу иностранных специалистов по России, с которой он встретился в своей подмосковной резиденции: он полностью владеет актуальными темами, находится в хорошей форме (трехчасовая беседа состоялась сразу после его возвращения из ЮАР), а его повар-итальянец, которого не без гордости представил участникам пресс-секретарь президента Алексей Громов - настоящий мастер своего дела.
В ходе беседы Путин говорил без обиняков: он заметил, что Россия не собирается работать против американских интересов, но и собственные интересы будет отстаивать. Отношения между двумя странами будут развиваться эффективно только в том случае, 'если будут признаваться наши. . . интересы'. Он дорожит отношениями с США и лично с президентом Бушем, и намерен расширять эти связи, однако этому препятствует тот факт, что возникает 'очень много проблем на периферии'. В частности, Путин обвинил Госдепартамент в том, что тот не рекомендует американским законодателям встречаться с российскими чиновниками [Так в тексте. Путин привел этот пример, говоря о попытке России 'заключить контракты с лоббистскими организациями, которые официально действуют в конгрессе' - прим. перев.].
Одним словом, Путин, несомненно, стремится к сотрудничеству с США, но только на условиях, не затрагивающих национальные интересы России - в его понимании. Кроме того, он не упускает из внимания и другие варианты, открывающиеся перед Россией - отношения с Китаем, а также ее способность играть центральную роль в альтернативных международных институтах, не связанных с Западом. Возможно, Путин переоценивает полезность этих 'других вариантов' и возможности России с точки зрения упомянутой роли - но любые шаги в этом направлении уже создадут серьезную угрозу интересам США.
Самый пространный комментарий г-на Путина на тему российско-американских отношений последовал за вопросом, почему так часто возникает впечатление, что российские СМИ настроены антиамерикански. Он заметил, что 'пресса отражает реалии текущей жизни и настроение российской общественности. . . если они [СМИ] не будут чувствовать дыхание общества, они не будут интересны'.
Его разочаровывает тот факт, что некоторые американцы не делают различия между политическим курсом государства и позицией СМИ. Президент явно намекал: Соединенным Штатам следует ценить то, что его администрация стремится к сотрудничеству с Вашингтоном даже вопреки общественному мнению, и, какого бы мнения ни придерживались на этот счет американцы, отношения между двумя странами далеко не так плохи, как могли бы быть. Путин посетовал, что администрация Буша часто не склонна искать компромиссы, а настаивает на решениях, которые представляются американским лидерам оптимальными. В результате, по его словам, совместная работа с ними получается лишь иногда. Американская сторона, заметил Путин, 'автоматом' распространяет на Россию 'презумпцию виновности', которая существовала у нее в отношении Советского Союза, и это препятствует улучшению двусторонних отношений.
В замечаниях Путина по поводу Китая с одинаковой наглядностью проявились его расчеты, связанные с Вашингтоном, и концепция отношений с Пекином. Сегодня эти отношения - 'лучшие за всю историю', отметил президент, добавив: хотя он старается 'не употреблять излишне эмоциональных либо глобальных слов', две страны вышли на 'такой уровень отношений, которого, наверное, никогда не было'. Более того, он дважды упомянул о беспрецедентном развитии контактов между Москвой и Пекином. Отчасти, по его словам, это связано с пограничным соглашением, подписанным два года назад после 40 лет переговоров: впервые в истории вопрос о российско-китайской границе урегулирован. Путин добавил, что 'расклад политических сил и тенденции развития в мире. . . долго будут диктовать необходимость поддержания отношений самого лучшего. . . качества' между Китаем и Россией.
Следует обратить внимание на заявление Путина о том, что 'экономическая активность в мире. . . перемещается из. . . акватории Атлантического океана в акваторию Тихого океана', и в этой ситуации Россия получает преимущество, поскольку она расположена между двумя упомянутыми полюсами. В конкретном плане российский лидер упомянул о намерении за 10-15 лет увеличить долю Азии в российском экспорте энергоносителей с нынешних 3% до 30%, и отметил, что Россия уже построила первые 250 километров нефтепровода, который соединит Сковородино в Восточной Сибири с Китаем.(Высокопоставленный российский чиновник, выступая накануне на ту же тему, сообщил, что все расходы на строительство оплачивает китайская сторона). Г-н Путин также сказал, что 'Роснефть' и 'Сургутнефтегаз' проводят дополнительные исследования, чтобы установить, откуда должно начаться строительство 'второй очереди' - трубопровода до тихоокеанского побережья. Пока же, как уже пояснял сам Путин и другие российские официальные лица, нефть к терминалу на берегу Тихого океана будет доставляться по железной дороге.
Путин развил свою мысль, остановившись на ситуации с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС) - структурой, к которой многие на Западе относились с пренебрежением (США в ее состав не входят). Он вновь дважды повторил, что сам удивляется тому, насколько успешно развивается эта организация, созданная, по его словам, для решения 'утилитарных задач' - технических вопросов трансграничного сотрудничества между Россией, новыми независимыми государствами Центральной Азии и Китаем.
Однако, продолжал он, деятельность ШОС была настолько успешной, что она стала разрастаться. Путин настаивал, что организация не имеет 'двойного дна', и не превратится в военно-политический блок, - кое-кто в Вашингтоне считает, что ШОС призвана воспрепятствовать проникновению США в Центральную Азию - но затем, несколько противореча самому себе, добавил: она оказалась 'востребованным в современном мире инструментом', поскольку после окончания 'холодной войны' возникла 'потребность в том, чтобы в мире появились какие-то центры силы и влияния'.
По иранскому вопросу Путин дал понять, что позиция Москвы в отношении к Тегерану ужесточается. На вопрос, поддерживает ли Россия предложение Ирана о продолжении обогащения урана в ограниченных масштабах, и выступит ли Москва за введение 'мягких' санкций против этой страны, президент ответил тремя тезисами.
Во-первых, Путин заявил, что Россия призывает Иран 'к тому, чтобы они отказались от обогащения урана', что, учитывая формулировку заданного вопроса, означало - в том числе и в ограниченных масштабах. Во-вторых, отметил он, хотя Иран, как и другие участники Договора о нераспространении ядерного оружия, например Бразилия, имеет право развивать мирную ядерную энергетику, но никто кроме Ирана не фиксирует в конституции цель - 'уничтожение другого государства', и добавил, что подобное 'не идет на пользу', выразив тем самым явное неодобрение позиции Тегерана в отношении Израиля. Наконец, Путин пояснил, что Россия вместе с другими членами неформальной группы из шести государств - 'европейской тройкой', Китаем и США - должна продумать вопрос, провести дополнительные консультации с Ираном, и только потом решить, следует ли вводить санкции.
И последний штрих: многие участники встречи - среди них были эксперты, ученые и журналисты из США, Британии, Германии, Франции, Италии, Японии и (впервые) из Китая - повели себя так, как будто встретились с поп-звездой: после беседы эти люди, у себя на родине зачастую жестко критикующие Путина, столпились вокруг него, протягивая карточки меню для автографа. Кое-кто, формулируя вопросы, даже воспользовался случаем, чтобы сделать явно подхалимские заявления: так, один из американцев заметил, что г-н Путин выгодно отличается от президента Буша способностью несколько часов отвечать на сложные вопросы. Лишь один участник открыто 'бросил вызов' Кремлю, осведомившись, не возникает ли конфликта между личными интересами и должностными обязанностями, когда высокопоставленные чиновники президентской администрации одновременно возглавляют крупные компании, контролируемые государством.
Возможно, президента удивил подобный контраст между подобными заявлениями иностранных экспертов и тем, что они обычно пишут - или напишут по итогам встречи.
Пол Дж. Сондерс - главный редактор National Interest Online и директор-распорядитель Центра имени Никсона (Nixon Center)
__________________________________________________________
Загляните поглубже в глаза Путину ("Japan Times", Япония)
Можно ли верить душе Путина? ("USA Today", США)
В поисках души Путина ("Newsweek", США)
