Внешне Владимир Путин не производит впечатления харизматического лидера - невысокий, лысоватый. Правда, держится он с уверенностью заядлого спортсмена, каковым, собственно и является. В позапрошлую субботу наша группа из 30 человек встретилась с ним, чтобы поговорить о будущем курсе России - прежде всего о проблемах нефти, газа и геополитики.
Встреча проходила в 'российском Чекерсе' [Чекерс - загородная резиденция британского премьер-министра - прим. перев.] - красивом загородном особняке в Ново-Огарево: от Москвы до него примерно час езды. Когда-то это поместье принадлежало семье Романовых. Мы провели с президентом три часа; все это время он отвечал на самые разные вопросы, не прибегая к записям или помощи советников.
'Мы' - это группа западных ученых и журналистов, в основном состоящая из экспертов по российской внешней политике. Мы находились в России уже неделю: вели дискуссии друг с другом и встречались с российскими министрами.
У многих в нашей группе, включая меня самого, путинский стиль руководства вызывает серьезные сомнения. При нем Россия сумела во многом восстановить влияние на международной арене, утраченное в 1990-е гг., когда ее экономика была слаба и страдала от вывоза капиталов 'олигархами' - людьми, воспользовавшимися пробелами в приватизационном законодательстве, чтобы сколотить баснословные состояния. Путину удалось резко сократить влияние олигархов, но он также обернул вспять демократические завоевания в России, сосредоточив власть в руках государства.
Сегодня большинство российских СМИ контролируются властями, и Путину редко приходится подвергаться 'допросам с пристрастием' со стороны прессы, которые на Западе представляют собой неотъемлемый элемент политического процесса. Таким образом, представившуюся нам возможность задавать ему любые вопросы можно считать уникальной. Один человек, хорошо знавший Путина, когда тот служил в КГБ, рассказывал мне, что в те времена, оказавшись на публике, он буквально не мог связать двух слов. Сегодня это, несомненно, не так. Путин держится уверенно, владеет информацией и любит шутливые 'лирические отступления' - хотя, как большинство политиков, он, конечно, старается избегать вопросов, которые ему не нравятся, и порой его ответы носят весьма расплывчатый характер.
Россия сегодня переживает один из важнейших этапов своей истории. Последние несколько лет темпы экономического роста в стране составляли 6-7% в год, но этим результатом она почти целиком обязана гигантским нефтегазовым ресурсам, которые теперь в основном находятся в руках государства. Суть многих вопросов, адресованных Путину, можно сформулировать так: как долго эта ситуация может сохраняться? Как быть с 'нефтяным проклятием'? Да и российский госаппарат к тому же отличается бюрократизмом, медлительностью, и, скажем так, не понаслышке знает, что такое коррупция.
Путин проводит разумную макроэкономическую политику. Рубль стал конвертируемой валютой, инфляция снижается, власти предусмотрительно израсходовали немалую часть доходов от нефтегазового экспорта для выплаты внешних долгов России. Кроме того, эти деньги поступают в специальный фонд, созданный на случай падения нефтяных цен. Однако немало проблем остается. Насколько мне известно, ни одному 'нефтяному государству' еще не удалось успешно диверсифицировать экономику. Почему Россия должна быть в этом смысле исключением? Что же касается коррупции, то борьба с ней ведется, но мздоимство по-прежнему носит характер эпидемии.
Путинская программа 'авторитарной модернизации' основана на модели, успешно зарекомендовавшей себя в Китае, Южной Корее и Сингапуре. Идея состоит в том, что стабильность и процветание нужны людям больше, чем участие в управлении государством за счет демократических механизмов. Тем не менее, покидая встречу, я ловил себя на мысли, что путь России к процветанию будет долгим, и за это время от недолгого расцвета демократических свобод в стране после 1991 г. могут остаться лишь смутные воспоминания.
__________________________________________________________
С Путиным глаза в глаза - но не заглядывая в душу ("The National Interest", США)
Правила поведения по-путински ("The Washington Post", США)
Критике России - да. Изоляции - нет ("The International Herald Tribune", США)
