Для лидеров мировой химической промышленности Россия являет собой многообещающий коммерческий коктейль, но с некоторым подвохом.
Она во многом похожа на другие развивающиеся рынки, но при этом контролирует 40% мировых запасов газа, 10% - нефти и огромные запасы угля.
Это небольшой, но быстрорастущий и модернизирующийся рынок с недостаточным предложением. С его огромными запасами сырья, образованной рабочей силой и относительно низкими затратами он вполне может стать важной производственной базой.
Однако из-за того, что основная масса сырья очень неудобно расположена, окончательная переработка может производиться как в России, так и за рубежом.
Западные правительства и аналитики выражают озабоченность политическими последствиями, которые будет иметь роль России как ведущего поставщика газа западному миру. Однако химическая отрасль, как всегда прагматичная, похоже, не слишком переживает по этому поводу.
В мае глава американской компании Dow Chemical Эндрю Ливерис (Andrew Liveris) провел переговоры с главой российского газового гиганта "Газпрома" Алексеем Миллером.
"Мы рассматриваем ряд возможностей для работы с "Газпромом" по нефтегазовым продуктам в России и Восточной Европе", - сказал представитель Dow.
Однако, хотя становление России в качестве ведущей силы в мировой химической промышленности возможно и, пожалуй, вероятно, это произойдет не раньше, чем через несколько десятков лет.
Приходится считаться с историей. Российская химическая промышленность создавалась как инструмент военно-промышленного комплекса, а заводы были разбросаны по территории от Иркутска до Москвы без особого учета вертикальной интеграции и потребительского спроса.
Промышленная эффективность занимала второе место после безопасности от разрушения в результате атаки и после политических факторов. Так, Адриан ван ден Берге (Adriaan van den Berge), региональный менеджер Dow по России и СНГ, указывает, что объем производимого в России этилена, который используется для изготовления пластика, составляет 2,1 млн. тонн в год (почти столько же производит один завод Dow в Бельгии), но производство рассредоточено между несколькими компаниями, на каждую из которых приходится не более 300 тыс. тонн.
Значение химической промышленности для российской экономики очень велико; в ней заняты около 770 тыс. человек. Однако она производит менее 4% валового внутреннего продукта, тогда как в США этот показатель составляет 10%.
По данным отчета, опубликованного в ноябре 2005 г. немецкой Ассоциацией химической промышленности, российское потребление химической продукции в 2004 г. составило 15,8 млрд. евро, производство - 13,2 млрд. евро и импорт - 7, 5 млрд. евро. Баланс был достигнут благодаря экспорту - поставка удобрений в Европу вызвала жалобы на демпинг со стороны западных производителей.
Небольшие, рассредоточенные заводы - не единственная проблема. Структура собственности тоже фрагментарна. В 1990-х годах ваучерная приватизация в России открыла олигархам возможности для консолидации, но в стране до сих пор остается до 3 тыс. компаний. Тем не менее, часть сектора начинает собираться в более крупные единицы. Наиболее яркий пример - это "Сибур", который на 51% контролируется "Газпромом".
"Татнефть", нефтегазовая компания, акции которой торгуются в Лондоне и Нью-Йорке и председателем которой является Рустам Миниханов, премьер-министр Татарстана, тоже постепенно превращается в вертикально-интегрированную химическую компанию, так же, как "ЛУКойл" и "Нефтехимик-Нижнекамск" в Казахстане (так в тексте. Вероятно, имеется в виду "Нижнекамск-Нефтехим". - Прим. пер.).
И все-таки в том, что касается химической промышленности, Россия остается развивающимся рынком, говорит Валерий Аносов, глава специализированной химической компании Zirax, которая зарегистрирована на рынке альтернативных инвестиций в Лондоне, но работает в России.
Для некоторых западных поставщиков это означает быстрый рост. Dow пошла по классическому пути, наращивая продажи и организовывая местное производство. В 2005 г. продажи американской компании в России выросли на 47% по сравнению с предыдущим годом и достигли 340 млн. долларов, а в этом году должны вырасти еще на 40%.
Теперь Dow открывает завод для производства полистирольной изоляции для строительной промышленности в 50 км к юго-востоку от Москвы и создает еще одно совместное предприятие, в 200 км от Москвы, для производства полиуретана, который используется в обувной и автомобильной промышленности.
Немецкая компания Henkel открыла в России три завода, BASF производит под Москвой краски, а Degussa, также немецкая фирма, производит химикаты для строительной промышленности в Подольске. Однако добиться прибыльности проектов по-прежнему нелегко.
Джон Бонариус (John Bonarius), эксперт по российской химической отрасли консалтинговой компании CMAI, указывает: "Совместные предприятия с российскими компаниями - это не для слабонервных. Бывает очень трудно понять, с кем нужно иметь дело и кто чем владеет. Что касается сделок, то делается очень много объявлений, но подо всем этим обычно мало оснований".
Однако Андосов из Zirax считает, что политическая обеспокоенность энергетической безопасностью не присутствует в более прозаическом деле производства химических продуктов для поставок на развивающийся рынок.
Но он признает, что с прозрачностью структуры собственности и с законодательной базой бывают проблемы. "Понятно, что пройдет какое-то время, прежде чем ситуация улучшится, - говорит он. - Но, на мой взгляд, все идет в правильном направлении, шаг за шагом".
Конечно, у России есть огромный потенциал для создания больших, интегрированных нефтехимических производств вроде совместных предприятий на Ближнем Востоке.
Но сегодня отечественный рынок невелик, а отечественная промышленность по-прежнему разбирается с коммунистическим наследием - заводами и собственниками, в то время как западные и азиатские производители делают первые осторожные шаги на этом рынке.
"На мой взгляд, российской промышленности потребуется еще лет десять для создания новых современных заводов, которые мы видим на Ближнем Востоке, от Кувейта до Саудовской Аравии", - заключает Бонариус.
