Что это было - мудрое предложение или попытка замолчать реальную проблему? В понедельник в Брюсселе премьер-министр Франции Доминик де Вильпен (Dominique de Villepin) потребовал от Европы ввести пост 'хозяина энергетики' - Monsieur Énergie, как он выразился. По его замыслу, такой еврокомиссар по энергетике должен объединить голоса всех 25 стран-членов Союза в единую позицию, чтобы удобнее было вести переговоры с крупными транснациональными нефтегазовыми корпорациями и выполнять еще более актуальную задачу - налаживать отношения с государственными компаниями России, Норвегии, Алжира и стран Персидского залива.
Вообще-то предложение, к сожалению, явно не лишено здравого смысла. Сразу же вспоминается, как на прошлой неделе на саммите в Париже Владимир Путин влил всем успокоительного, сказав - совершенно, заметим, неожиданно, - что газ с российского заполярного Штокмановского месторождения может пойти не в Америку, как предполагалось ранее, а в Европу. Всего лишь за несколько месяцев до того тот же самый президент той же самой России грозился увести газ из Европы в Китай, если в Европейском Союзе продолжат не пускать 'Газпром' на европейский рынок распределения и продажи топлива.
И то, и другое, понятно - блеф и сплошная геополитика: у России нет газопроводов, ведущих в Китай, а в то, что 'Газпром' может исключить из своей маркетинговой стратегии Америку, самый крупный в мире газовый рынок, тоже как-то не верится. И все же премьер Франции обозначил проблему довольно верно. Если уж со стороны поставщика газа для всей Европы выступает лично президент Путин, то со стороны европейского потребителя вряд ли умно выставлять на переговоры менеджеров двух с лишним десятков компаний, которые только и знают, что драться между собой за крошки с российской тарелки.
Итак, месье де Вильпен прав, но в нынешних условиях его правота остается его личным делом. И дня не прошло после того, как он призвал ввести в Европе пост 'господина Энергетика', как мадридский огород украсился здоровенным камнем, пущенным настоящей, действующей 'госпожой Энергетикой': глава брюссельского Управления по защите конкуренции (Competition Directorate) Неели Кройс (Neelie Kroes) приказала Испании снять девятнадцать условий, которыми та незаконно обременила немецкую компанию E.ON, пожелавшую приобрести крупнейшее энергопредприятие Испании Endesa.
Кройс ни у кого не оставила сомнений в том, что она хочет снятия абсолютно всех барьеров, препятствующих свободному перетоку молекул и электронов внутри национальных границ Союза. Поскольку желание Мадрида создать у себя в стране собственного энергетического гиганта (в вопросе покупки Endesa испанское правительство поддерживает компанию Gas Natural) не соответствует нормам европейских договоренностей о свободе предпринимательской деятельности и движения капитала, Неели Кройс не остановилась на достигнутом и вообще обрезала крылья Национальной комиссии Испании по энергетике CNE, указав Мадриду отменить закон, дававший CNE право блокировать любую попытку купить в таких отраслях, как энергетика, более 10 процентов акций того или иного предприятия.
Так какой же политики должен придерживаться новый 'евроэнергетик'? Ведь испанские поползновения весьма и весьма разделяют в том же Париже, где сам де Вильпен пытается протолкнуть закон, по которому станет возможным создание галльского энергоколосса за счет объединения компаний Gaz de France и Suez. А в тот самый момент, когда он выступал со своей речью в Брюсселе, его подчиненные всячески пытались добиться смягчения позиции Еврокомиссии, возражавшей против объединения Suez с GdF на том основании, что это приведет к концентрации рынка в Бельгии.
Начинать надо с самых основных принципов. А заключается основной принцип в том, что европейской энергетической политики нет как таковой, ибо в договорах, объединяющих ЕС, не сказано ни слова ни о газе, ни о нефти, ни об электричестве, и из-за этих упущенных некогда пунктов нынешняя Европа в энергетическом отношении полностью раздроблена. Все электролинии и газопроводы заканчиваются на границах, и это дает властям все формальные основания для того, чтобы и дальше содержать на иждивении неподъемные энергокомпании, за счет которых политики-социалисты поддерживали иллюзию собственной значимости.
Если бы де Вильпен действительно верил в общеевропейскую энергетическую политику, он отобрал бы у Energie de France всю сеть электропередачи, а у Gaz de France - все газопроводы, и открыл бы Францию для энергопоставок со всех направлений. Он поддержал бы введение общих правил для доступа в энергосети, обязательных для всей Европы, и тогда добился бы формирования общеевропейского учреждения-регулятора энергетики, полномочия которого были бы достаточны, чтобы не допустить злоупотреблений и раздробления рынка.
Никто не спорит, что 'господин Энергетик', под властью которого был бы единый, не разделенный границами, рынок газа и электроэнергии такого масштаба, как европейский, был бы достаточно силен, чтобы 'Газпрому' пришлось с ним договариваться. Однако в то же время он был бы слишком силен, чтобы договариваться с самим де Вильпеном.
