Было время, когда многотысячные антиправительственные демонстрации в Центральной Европе вызывали на Западе восторг и пробуждали надежду. Сегодня все изменилось. Волнения в Венгрии - первые после крушения коммунизма - порождает лишь сомнения и тревогу относительно будущего всего региона. Когда демонстранты штурмовали здание государственного телевидения, казалось, что все это происходит где-то в Третьем мире, а не в респектабельном центре венгерской столицы.
Хотя до насилия дело дошло только в Венгрии, признаки нестабильности заметны во всех государствах, вступивших в Евросоюз в 2004 г.
В Польше из-за распада неуправляемой правительственной коалиции избирателям, возможно, придется второй раз за год отправиться к урнам для голосования. В Чешской Республике июньские выборы породили расколотый парламент [правые и левые партии получили одинаковое число мандатов - прим. перев.], и с тех пор в стране по сути так и не появилось дееспособное правительство. В Словакии премьер-популист Роберт Фицо (Robert Fico), держится у власти благодаря поддержке своего авторитарного предшественника Владимира Мечьяра (Vladimir Meciar) и лидера радикальной Словацкой национальной партии Яна Слоты (Jan Slota). Премьер-министр Венгрии Ференц Дюрчань (Ferenc Gyurcsany) замечает в этой связи: 'В этих странах происходит реальное соперничество между радикальными националистами и прогрессистами'.
Опасность, конечно, не стоит преувеличивать. Кризиса в Восточной Европе нет. Темпы экономического роста в регионе на 2-3% выше, чем в Западной Европе. Да и неприятие реформ, скажем, в Германии, Франции или Италии ощущается не меньше. В качестве стабилизирующих факторов для центральноевропейских государств выступают результаты пятнадцатилетнего поступательного развития экономики, членство в ЕС и НАТО, а также приток иностранных инвестиций.
Однако, если нестабильность продлится долго, это чревато реальными негативными последствиями. Мейнстримовские партии обеспечивают себе популярность, откладывая на потом болезненные реформы, необходимые для завершения посткоммунистической модернизации. Хотя жизненный уровень населения в этих странах сегодня на 45% выше, чем в 1989 г., он по-прежнему на 40% уступает аналогичному показателю для Западной Европы. Недовольство людей открывает дверь во власть популистам, порой не слишком приверженным таким принципам ЕС, как финансовая дисциплина, рыночная экономическая политика и соблюдение прав меньшинства.
Неурядицы в странах Центральной Европы способны к тому же подорвать их попытки обеспечить поддержку дальнейшего расширения ЕС. Хотя вчера Еврокомиссия условно одобрила вступление Румынии и Болгарии в Союз в 2007 г., судьба будущих кандидатов, в особенности Турции, остается под вопросом.
Причиной нынешних брожений стала усталость от реформ. Центральноевропейцы сыты по горло бесконечными преобразованиями, которые им пришлось пережить за 17 лет после падения коммунизма. Преимущества от реформ коснулись не всех - низкооплачиваемые трудящиеся, безработные и пенсионеры считают, что их бросили на произвол судьбы и коррумпированных чиновников.
До вступления в ЕС подобные настроения держались в узде: мало кто из руководства стран-кандидатов готов был рискнуть членством в Союзе из-за собственной недисциплинированности - политической или финансовой. Однако после присоединения к Евросоюзу в мае 2004 г. политики из Центральной Европы уже не чувствовали необходимости вести себя 'безупречно'.
Кроме того, сегодня, когда нужда в поддержании внутриполитического консенсуса отпала, в этих странах вновь развернулись старые дрязги - в том числе споры между бывшими коммунистами и антикоммунистами, всплывшие на поверхность в Венгрии и Польше, или межэтнические распри в Словакии. Александр Смоляр (Aleksander Smolar) из варшавского аналитического центра - Фонда Стефана Батория - отмечает: 'Думаю, мы наблюдаем запоздалую реакцию на весь крайне дорогостоящий и болезненный процесс интеграции в Европу'.
В различных странах эта реакция проявляется по-разному. В Венгрии, где коммунистический режим отличался сравнительным либерализмом, переход к новому строю проходил довольно гладко. И бывшие коммунисты, преобразовавшиеся в Социалистическую партию, и консерваторы из Fidesz [Венгерского гражданского союза - прим. перев.] бесстыдно ублажали избирателей социальными выплатами, что привело к крайнему перенапряжению государственных финансов.
Г-н Дюрчань, премьер-социалист, переизбранный на новый срок в апреле этого года, пообещал покончить с прошлым и ужесточить финансовую дисциплину. Однако он испортил себе все дело, признавшись перед коллегами по партии, что выиграл выборы, потому что обманывал общественность насчет состояния государственных финансов. Несмотря на демонстрации протеста, г-н Дюрчань продолжает отстаивать свою позицию, заявляя, что его слова попросту означали призыв к действию. Но, хотя на этой неделе масштаб акций протеста снизился, серьезнейшим испытанием для премьера станут местные выборы, которые пройдут в это воскресенье.
Как и в Венгрии, в Чешской Республике дела в экономике в последние годы шли довольно успешно, что позволяло правительствам - как левым, социал-демократическим, так и правым, от Гражданской демократической партии (ODS) - избегать болезненных структурных реформ, особенно в системе здравоохранения и пенсионного обеспечения. В условиях динамичного экономического роста бизнесменов не слишком волнует, что страна три месяца оставалась без правительства, а кабинет Мирослава Тополанека (Miroslav Topolanek), недавно назначенного премьера из партии ODS, вряд ли продержится больше нескольких месяцев. Чехи, похоже, не настроены в пользу политического радикализма, но отсутствие прочного правительства еще может поставить стабильность в стране под угрозу.
В Словакии, напротив, последние несколько лет выдались весьма бурными. В 1998 г., избавившись от цепких объятий г-на Мечьяра, страна пошла по пути либеральных реформ, выбилась из отстающих в лидеры на посткоммунистическом пространстве, и привлекла крупные иностранные инвестиции, прежде всего в автомобильную промышленность. Однако безработица упорно не снижалась, избиратели потеряли терпение, и этим летом отдали предпочтение г-ну Фицо с его антиреформаторской программой. Несмотря на предостережения партнеров по ЕС, его партия Smer заключила союз с г-ном Мечьяром и националистами г-на Слоты.
Павол Демеш (Pavol Demes), глава отдела Центральной и Восточной Европы в американской общественно-политической организации Германский фонд Маршалла (German Marshall Fund), утверждает, что худшие опасения, связанные с приходом к власти г-на Фицо, не оправдались. Тем не менее, венгерское меньшинство в Словакии беспокоит позиция г-на Слоты, бизнесменов тревожит вопрос о том, как предвыборные обещания г-на Фицо будут сочетаться с критериями финансовой дисциплины, а действующая в рамках всего ЕС Партия европейских социалистов готовится приостановить членство Smer в своих рядах из-за ее связей с националистической группировкой.
В Польше из-за трудностей посткоммунистического переходного периода, сопровождавшегося радикальными реформами, избиратели больше чем где-либо разочаровались в политической элите. В результате в прошлом году на выборах победила консервативная партия 'Право и справедливость' (PiS), обещавшая 'очистить' политическую жизнь. Избиратели ожидали, что PiS образует коалицию с либеральной 'Гражданской платформой'. Однако потенциальные партнеры 'откололись', и PiS пришлось сколачивать правительство совместно с левой популистской 'Самообороной' и правой Лигой польских семей.
Однако в этом месяце между PiS и 'Самообороной' произошел разрыв, и первой пришлось искать нового союзника в лице Крестьянской партии. Если этот альянс не будет сформирован, предстоят новые выборы. Впрочем, нестабильность ситуации не мешает президенту Леху Качиньскому (Lech Kaczynski) и его брату-близнецу Ярославу Качиньскому (Jaroslaw Kaczynski), занимающему пост премьера, проводить радикальную политику - изгонять бывших коммунистов с государственных постов и устанавливать централизованный контроль над такими учреждениями, как центральный банк. Кроме того, они проводят напористую внешнюю политику - особенно в отношении двух соседних великих держав, Германии и России, что уже привело там к оживлению антипольских настроений.
Бизнесменов беспокоит, что антикоммунистические 'люстрации' могут вызвать раскол в обществе. Однако в том, что касается макроэкономической политики, у них нет особого повода для волнения: в экономике продолжается динамичный рост, а государственные финансы находятся под контролем - планируемый дефицит бюджетов на 2006 и 2007 гг. составит менее 3% ВВП, т.е. отвечает требованиям для перехода страны на единую европейскую валюту.
Но в других странах региона стремление как можно скорее вступить в зону евро было принесено в жертву политической конъюнктуре. До 2004 г. правительства центральноевропейских стран обещали, что это произойдет в самые короткие сроки - так, Венгрия намеревалась перейти на евро уже в этом году. Однако ее бюджет на 2006 г. будет сведен с гигантским дефицитом в 10% от ВВП.
Словакия подтверждает прежнюю дату вступления - 2009 г., но способность г-на Фицо выдержать график, установленный его предшественником, вызывает сомнение. Некоторые 'новобранцы' ЕС вырвались далеко вперед - Словения войдет в зону евро в будущем году, а прибалтийские государства - в 2008 г. Однако страны Центральной Европы планируют сделать это лишь в 2010-2014 гг.
Затягивая переход на общеевропейскую валюту, правительства этих государств получают возможность отложить реформы, необходимые для сокращения бюджетного дефицита до предусмотренных критериями зоны евро 3%. Экономисты предостерегают, что Центральная Европа упускает шанс осуществить реформы, которые все равно придется проводить, но, возможно, в менее благоприятных условиях.
Тем временем развитие событий в странах региона уже оказывает воздействие на их отношения с партнерами по ЕС. Польше в особенности трудно сочетать новообретенную напористость с необходимостью согласования позиций со всеми странами Союза, даже в энергетической сфере, где Варшава стремится к сотрудничеству. Конечно, о реальной опасности того, что западноевропейские великие державы повернутся к Центральной Европе спиной, говорить не приходится. Однако если центральноевропейские государства приобретут репутацию непредсказуемости, им будет труднее оказывать на партнеров влияние. А это особенно важно в вопросе о дальнейшем расширении Союза, за которое выступает большинство стран региона.
Центральная Европа не обречена на роль политического маргинала. Учитывая ее впечатляющие показатели и значение для мировой экономики, позицию стран региона не будут игнорировать. Однако если их руководители желают, чтобы за еэсовским столом их голос звучал в полную силу, они должны проводить последовательную и предсказуемую политику.
_______________________________________________________
Самые трудные слова ("The Washington Post", США)
Восточная Европа: конец стабильности? ("Newsweek", США)
