Dreikaiserbündnis, 'Союз трех императоров' (Германии, России и Австро-Венгрии), по мнению канцлера Бисмарка, являлся магической формулой, с помощью которой можно было заложить геополитический фундамент для всей континентальной Европы, а также достичь некоторого равновесия в отношениях между 'старушкой-Европой' с ее монархическими режимами, вставшими на путь ускоренного промышленного развития, и англосаксонским миром, правителем морей, политика которого основывалась на постоянном сближении обоих берегов Атлантики.
Во время современной трехсторонней (Франция-Германия-Россия) встречи, состоявшейся на прошлой неделе при участии нового канцлера Германии Ангелы Меркель, создалось впечатление, что в начале XXI-го века в воздухе вновь витают идеи Бисмарка. Но тройственный союз, задуманный Бисмарком на закате его карьеры, оказался непрочным. То ли по причине необдуманных поступков его неуклюжего преемника Вильгельма II (гипотеза, которой отдают предпочтение в Германии), то ли из-за внутренних противоречий, которые расшатывали этот союз с самого начала его существования (гипотеза, которой придерживаются англосаксонские и французские историки). Суждено ли новому союзу, порожденному сходными внешнеполитическими курсами Парижа, Берлина и Москвы, столь же неясное будущее?
Что касается первого союза, созданного Бисмарком, то сейчас уже не составляет труда понять, почему идея не сработала так, как было задумано. Союз создавался для решения насущных задач, никто не задумывался о его будущем в долгосрочной перспективе. Короче говоря, Бисмарк хотел одним выстрелом убить трех зайцев: получить рычаги влияния на Россию, которая встала на путь индустриализации, и могущество которой росло с каждым днем, многонациональную Австро-Венгрию, которая превращалась в федерацию, и саму Германию, где начался процесс сближения между католиками южной части страны и протестантами севера Германии, что вынуждало уделять постоянное внимание требованиям Вены.
К тому же австро-венгерское направление внешней политики Германии от этого союза только выигрывало, правда, российская сторона требовала от Берлина все более и более серьезных уступок: поэтому Германии пришлось постепенно согласиться на экспансию России, которую та осуществляла в ущерб Османской империи, и смириться с мыслью о возможных столкновениях на море с Британской империей, твердо настроенной не допустить российской экспансии. Даже Бисмарка, в конце концов, стали терзать сомнения, стоит ли платить за этот союз такую непомерную цену. А тем временем Франция, расстроенная потерей Эльзаса и Лотарингии и установившая прочные мирные отношения с Лондоном, могла позволить себе стать одновременно и банкиром, и адвокатом неустойчивой российской имперской державы.
А теперь попробуем распутать клубок сегодняшних концептуальных ошибок в создании континентального триумвирата: в данном случае речь идет о смене ориентиров и придании нового звучания угасающим отношениям между Францией и Германией. С той поры, как Германия стала вновь единой, союз с Францией перестал играть для нее - мягко говоря - важную роль. Со своей стороны Франция, чья постколониальная политика глобализации пришла в упадок, и которая несколько запоздало вышла на геостратегическую арену дней грядущих (Индия, Китай, и единое турецко-иранское пространство, которому еще предстоит возникнуть), не видит, какую поддержку после стабилизации евро ей может оказать Германия. Более того, в Китае эти два европейских государства ведут себя как соперники и конкуренты в своем стремлении контролировать определенные технологические ниши.
Но как только мы переходим к России, картина сразу становится иной: ни одно государство старой Европы не обладает достаточным размахом, чтобы стать привилегированным партнером российского гиганта, пусть даже и ужатого в размерах по сравнению с Советских Союзом. Более того, с присущей им проницательностью советские стратеги конца горбачевской эпохи уже предрекали необходимость отхода от сталинской 'эквилибристики' между Францией и Германией, когда советская Россия попеременно заигрывала то с одной страной, то с другой для того, чтобы не допустить между ними сближения. В контексте роста влияния Китая можно привести много доводов в пользу помощи России в ее технологическом возрождении в обмен на заключение настоящего энергетического и промышленного партнерства с франко-германским расширенным конгломератом.
Учитывая нынешнее положение вещей, когда взаимосвязи еще не обрели устойчивость, данный союз, прежде всего, должен убедить американцев и англичан, что он не замышляет ничего, противоречащего их интересам. Внешняя политика спайки Франция-Германия не должна ни в коей мере наносить вред британским интересам; создание европейского континентального полюса должно в конечном итоге усилить эффективность мировой антиисламской коалиции, а не привести к оказанию друг другу всяческих услуг в борьбе с идеологическими и общими противниками. Если подобная корректировка курса не произойдет, консервативная Германия будет по-прежнему тяготеть к Лондону, а колеблющаяся Россия может помириться с Вашингтоном. Франции же будет оказана сомнительная честь по уборке остатков банкета, который не будет иметь продолжения. Что будет крайне обидно, ибо новая версия 'Союза трех императоров' - это реальная формула будущего, которая может принести стабильность в наш бедный многополярный и страдающий мир.
_______________________________________________________
Фальшивящее трио России, Германии и Франции ("Le Monde", Франция)
