У меня есть хорошая новость для Республиканской партии: хуже ее дела пойти уже не могут. За пять недель до промежуточных выборов из-за утечки становится известно, что в докладе 'Аналитические оценки разведывательных служб' (National Intelligence Estimate) содержится вывод о том, что в 2007 г. ситуация в Ираке только ухудшится. В это же время с большой помпой выходит в свет книга Боба Вудворда (Bob Woodward), где говорится о серьезных разногласиях в Белом доме о методах ведения иракской войны, о том, как летом 2003 г. Джорджа У. Буша предупреждали, что в стране разворачивается весьма опасный мятеж, и о том, что президент совершает ошибку, изгоняя членов партии 'Баас' из государственных структур и распуская иракскую армию. Все это уже весьма неприятно, и тут еще конгрессмена-республиканца Марка Фоли (Mark Foley) - главу комитета по разработке мер против использования интернета для совращения малолетних - уличают в том, что он переписывался по электронной почте с шестнадцатилетними подростками-практикантами. Да, хуже, пожалуй, уже некуда.
Все это, естественно, напрямую связано с выборами. 'Утечка' доклада, несомненно, была организована для того, чтобы поставить президента в неловкое положение. Беда в том, что эта цель была успешно достигнута - поскольку со всей наглядностью выявились расхождения между позицией разведывательного сообщества и Белого дома. Ясно и то, что книга Вудворда отнюдь не случайно была опубликована за месяц до выборов, и мало кто сомневался, что в ней будет немало неприятных разоблачений. Проблема в том, что многие из тех, чьи высказывания цитирует автор, вовсе не спешат опровергнуть написанное. К примеру, в книге приводится рассказ бывшего главы аппарата Белого дома Эндрю Карда (Andrew Card) о его попытках добиться отставки министра обороны Дональда Рамсфелда (Donald Rumsfeld), и утверждается, что аналогичные усилия предпринимала первая леди Лора Буш, но никаких опровержений не звучит. Отсюда следуют два очевидных вывода: во-первых, Вудворд хотел навредить Бушу накануне выборов, и, во-вторых, ему это удалось. Наконец, вполне можно предположить, что утечка в прессу содержания переписки Фоли, где он спрашивает подростков, что на них надето, тоже была срежиссирована по времени. Но и здесь проблема в том, что эти сведения были достоверными; Фоли признал свою вину и ушел в отставку.
Возможно тот факт, что все эти проблемы возникли именно сегодня, и обусловлен политическими причинами, но сама информация, ставшая достоянием гласности, судя по всему, правдива. И, несомненно, в совокупности эти события создают ощущение, что бушевская администрация трещит по всем швам. Буш давно уже утратил контроль над 'утечками' из разведывательного сообщества, но теперь, кажется, начинает утрачивать контроль и над действиями людей, работавших с ним много лет: уйдя в отставку, они сводят с ним счеты на страницах книги Вудворда. Похоже, Буш может положиться лишь на узкий круг советников (прежде всего на вице-президента Дика Чейни (Dick Cheney) и Рамсфелда) и стал заложником собственной стратегии в иракском вопросе, и к тому же он, кажется, вообще отказался от принятия новых решений, предпочитая держаться за те, что были приняты раньше.
Возможно, конечно, это ощущение ошибочно. В конце концов, мы не работаем в Белом доме и не можем точно знать, что там происходит. Однако сегодня оно распространено очень широко, и не учитывать этого факта нельзя. Правда это или нет, справедливо это или нет, но президент, похоже, просто игнорирует мнение разведслужб и аргументы некоторых ближайших советников - и это, судя по всему, происходит уже давно. Учитывая, что до голосования остаются считанные недели, и трудности, с которыми сталкивается администрация, усугубляются скандалом с Фоли, если все останется как есть, существует немалая вероятность, что республиканцы потерпят на выборах тяжелое поражение, и могут утратить большинство в обеих палатах Конгресса.
Согласно одной из гипотез, Буша это попросту не волнует. Он верит в правоту своего дела и, каким бы ни был результат выборов 2006 г., до окончания его президентского срока остается еще два года, и все полномочия останутся при нем. Может быть, это и так, хотя враждебный Конгресс, контролирующий государственную казну, вполне способен навязать президенту свою линию (вспомним, как при Джеральде Форде (Gerald Ford) парламентарии приостановили американскую военную помощь Южному Вьетнаму). Полномочия у Конгресса немалые - было бы желание ими воспользоваться.
Кроме того, помимо внутриполитических последствий, возникшая убежденность в том, что администрация Буша разваливается на части, может серьезно отразиться на его способности проводить свой внешнеполитический курс - это связано с позицией других государств. Убежденность о том, что в администрации царит разброд, порождает и убежденность в ее слабости. Последняя, в свою очередь, побуждает другие государства воспользоваться ситуацией. Буш утверждает, что изменение политики по Ираку может создать у мусульманского мира впечатление о слабости США. Возможно, это и так, но ощущение, что Буш утрачивает контроль над собственной администрацией и Конгрессом, приводит к такому же результату. Если Буш преследует вполне логичную цель не создавать впечатления о собственной слабости, ему стоит задуматься, как нынешняя ситуация влияет на его способность выполнить эту задачу.
Возьмем проблему, не связанную с исламским миром. На этой неделе в центре политического кризиса оказалась бывшая советская республика Грузия - сегодня она стала близкой союзницей США. Грузинские власти арестовали четырех российских офицеров, обвинив их в шпионаже. Россия потребовала их освобождения и приостановила вывод войск из Грузии - это обязательство Москва взяла на себя до того, как недавние аресты дали ей повод создать серьезный кризис в отношениях с этой страной.
Обычно кризис такого масштаба с участием союзника США выходит для Белого дома на первый план среди вопросов, связанных с национальной безопасностью: звучат соответствующие серьезности проблемы угрозы, разрабатываются планы действий. Более того, обычно Россия в ходе подобных кризисов вела себя крайне осторожно. Сегодня особой осторожности с ее стороны мы не наблюдаем: Россия не стала доводить ситуацию до военного конфликта, но, по мере того, как кризис обретал собственную динамику, неуклонно усиливала давление на Грузию. По сообщению кремлевской пресс-службы, 2 октября в телефонном разговоре Буш и российский президент Владимир Путин затронули грузинскую тему, причем последний заявил американскому коллеге, что третьим странам надо воздерживаться от 'поощрения' действий Грузии.
Россияне попросту считают, что США на данном этапе неспособны на активные действия в данном вопросе. Это означает, что Москва может идти на риск, осуществлять жесткое давление и по собственному усмотрению направлять развитие событий - еще год назад она бы на это не пошла, опасаясь реакции США. Русские понимают, что у Буша не хватает внутриполитической поддержки, да и административных возможностей, чтобы урегулировать серьезный кризис. Его советник по национальной безопасности Стивен Хэдли (Stephen Hadley) и госсекретарь Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) полностью поглощены Ираком и разразившимися в Вашингтоне скандалами. Что же касается Рамсфелда, то Вудворд в своей книге приводит слова главы Центрального командования вооруженных сил США генерала Джона Абизаида (John Abizaid) о том, что министр утратил доверие военных. Опровержения и в этом случае не последовало. Из-за всеобщей убежденности, что 'в американской антикризисной лавке никого не осталось', русские не боятся играть мускулами.
Существует, конечно, и куда более серьезная проблема - иранская. Тегеранский режим имеет опыт воздействия на внутриполитические события в США. Захватив в заложники американских дипломатов, иранцы поставили администрацию Картера в безвыходное положение, не оставив ей другой возможности, кроме попытки их освобождения, обреченной на неудачу. Действия Тегерана оказали огромное влияние на исход выборов 1980 г., способствуя поражению Картера: заложники были освобождены лишь после того, как в должность главы государства вступил Рональд Рейган. Таким образом, они уже вывели из игры одного президента, и могут попытаться проделать это снова.
Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) участвовал в захвате американского посольства в Тегеране, и не понаслышке знает, каким образом можно манипулировать Соединенными Штатами. Этим летом Иран уже подорвал планы Буша по созданию стабильного правительства в Ираке, мобилизовав тамошних шиитов на борьбу с Багдадом. В результате этого, а также конфликта между Израилем и "Хезболлой", Тегеран решил, что его позиции сильно укрепились. Он перешел в дипломатическое наступление: бывший и действующий президенты Ирана побывали в США, пытаясь убедить американцев в том, что они занимают более умеренные позиции, чем утверждает администрация Буша.
До промежуточных выборов в Конгресс США осталось пять недель, и иранцы были бы очень рады получить возможность заявить, что Буш, отвергнув их протянутую руку, был сокрушен - или по крайней мере потерпел тяжелое поражение - из-за усилий Тегерана. Ходят слухи, что проиранские силы в Ираке готовят ряд крупных нападений на коалиционные силы. Конечно, слухи о предстоящих нападениях в этой стране распространяются постоянно, но в данном случае простая логика придает им обоснованность. Иранцы, возможно, рассчитывают: если поддерживаемые ими группировки смогут нанести американским войскам большие потери, это окажет достаточно мощное влияние на результаты выборов в США, чтобы обеспечить демократам большинство в Конгрессе - что способно лишить Буша возможности вести войну в Ираке и еще больше ослабить позиции США на Ближнем Востоке. А это, несомненно, привело бы к усилению иранского влияния в регионе.
Тегеран убежден, что у США нет возможности осуществить полномасштабное вторжение или мощные авиаудары по Ирану. Авторитет администрации Буша во всем, что касается оружия массового поражения (ОМП) слишком низок, чтобы можно было вновь выдвинуть их наличие в качестве предлога для вторжения, и, даже если бы удары наносились по объектам, где такое оружие производится, это не послужило бы оправданием для продолжительных многомесячных бомбардировок. А поскольку Тегеран уверен, что у США нет ни решимости, ни возможности попытаться осуществить смену режима авианалетами, у него есть возможность наносить удары, ничем не рискуя.
Если иранцы нанесут мощный удар по американским войскам в Ираке, и Вашингтон не ответит на это эффективными действиями, то у важнейших в стратегическом отношении стран региона, вроде Саудовской Аравии - соперницы Ирана в религиозном и геополитическом плане - возникнет ощущение, что союз с Америкой опасен, поскольку последняя не в состоянии их защитить, а значит, они начнут искать других союзников. Поскольку одним из крупных достижений администрации Буша стало подключение Саудовской Аравии к борьбе против "Аль-Каиды", подобное развитие событий станет для нее столь же крупной неудачей. Однако если Эр-Рияд сочтет, что слабость США приобретает хронический характер, у него просто не останется другого выхода, кроме пересмотра и переориентации своего внешнеполитического курса.
Накануне выборов в США Иран и другие государства считают возможным идти на риск - либо потому, что рассматривают этот период как момент максимального ослабления Вашингтона, либо потому, что надеются повлиять на исход голосования и еще больше подорвать позиции Буша. Если им это удастся, многим американским союзникам придется, подобно Эр-Рияду, пересмотреть свою позицию в отношении США и отдалиться от Вашингтона. У иракцев и афганцев поубавится желания идти на союз с Соединенными Штатами. Если США приобретут репутацию неудачника, они и станут неудачником. Более того, утечка доклада разведслужб и книга Вудворда создают ощущение, что Буш оказался в изоляции и неспособен контролировать собственных подчиненных. Президент должен развеять это впечатление.
Сказать это, конечно, легче всего. Куда труднее представить себе, каким образом он может это сделать, особенно если в Ираке или еще где-то произойдет масштабное нападение на американских солдат. Путь, который выбрал Буш, заключается в том, чтобы не поддаваться давлению. Какое-то время это действовало, но в настоящий момент подобная тактика уже неактуальна, поскольку неясно, обладает ли еще Буш возможностью не уступать давлению. Разброд в его администрации и реальная вероятность утратить большинство в Конгрессе означает, что простой решимости стоять на своем недостаточно. Буш должен убедить людей, считающих, что в администрации царит хаос, в том, что он навел порядок. Поскольку его буквально во всем преследует невезенье - от скандала с конгрессменами до решительного настроя Тегерана - вариантов действий у президента немного. То, что он мог бы сделать еще год назад - например, уволить Рамсфелда - сегодня уже невозможно. Это лишь создаст впечатление, что Буш охвачен паникой, а выглядеть паникером он себе позволить не может. Возможно единственное, что сегодня может сделать Буш - это сохранять уверенность и не обращать внимание на бурю, разразившуюся вокруг.
Однако, как бы это ни восприняли американцы, на противников Буша за рубежом его уверенность в себе впечатления не производит, а союзники США крайне обеспокоены, что слабость политических позиций не позволит ему контролировать курс страны - как это уже случилось с Ричардом Никсоном (Richard Nixon) и Джеральдом Фордом.
Мы верим, что в конечном итоге, наши мнения формируются реальностью. И в данном случае у нас нет уверенности, что наши ощущения и реальность не совпадают; нет у нас уверенности и в том, что в ближайшие недели ощущения не будут играть более важную роль, чем реальность. И если республиканцы проиграют предстоящие выборы, ощущение, что у Буша нет ни планов, ни политического влияния, чтобы действовать решительно, действительно превратится в реальность.
Чтобы Буш мог проводить внешнюю политику по собственному усмотрению, его партия должна выиграть промежуточные выборы. А для этого Буш должен в кратчайшие сроки взять политическую ситуацию под контроль. Но это невозможно, если он не сумеет переубедить людей, считающих, что он даже собственную администрацию не в состоянии контролировать.
Сказать это, конечно, гораздо проще, чем сделать.
____________________________________________________________
Может ли Буш спасти Буша? ("The Washington Post", США)
