И хотя лекция, блестяще прочитанная Папой Бенедиктом XVI с кафедры Университета Регенсбурга, вознесла на вершину славы Мануила II, совсем уж затерявшегося во времени члена семьи Палеологов, сообщения, доходящие до нас изо всех уголков Европы, заставляют все же вспомнить об одном из его потомков, жившем совсем недавно и если не таком могущественном, то уж точно более известном и куда более проницательном. Речь идет о Морисе Палеологе (Maurice Paleologue), последнем посланнике Франции при санкт-петербургском дворе Николая II. Мсье Морис приехал в Россию до предъявления Австро-Венгрией ультиматума Сербии и покинул страну в самый разгар революции, и нынешняя ситуация показалась бы ему весьма знакомой.
Мы, конечно, не находимся в преддверии новой Октябрьской революции или мировой войны, которая разгоралась тем летом 1914 года, когда этот блестящий дипломат прибыл ко двору Романовых. Но при этом действительно ощущаются признаки распада крупных проектов, направленных на сбалансирование существующей обстановки, повсеместная диверсификация устремлений и непрекращающееся накопление симптомов конфликта по всему континенту - все то, что Морис Палеолог мастерски описывает в своих воспоминаниях о времени, проведенном при российском императорском дворе. Смутные времена, когда Запад находится в состоянии растерянности перед лицом животной решимости Востока.
На западе континента мы сталкиваемся с демократическими обществами, в которых достигнутые процветание и безопасность, основа их социального спокойствия и политической стабильности, существующих с момента окончания Второй мировой войны, сами становятся наибольшей угрозой для сохранения этой ситуации. Внутри этих обществ зарождается набирающая с каждым разом обороты неприязнь, а одновременно с этим извне не прекращается поток внешних сил, которые вполне законно хотят пользоваться всеми благами названного общества, но в большинстве своем не осведомлены или даже пренебрегают и оспаривают те социальные нормы, что лежат в основе функционирования свободного и процветающего строя. В ситуации, когда успех существования европейской структуры требовал резкого перехода к необратимости единства континента, возвращаются старые страхи, рождаются новые и парадоксальным образом распространяется безразличие, игнорирующее существование проблем и, похоже, стремящееся передать их по наследству будущим поколениям.
Между тем на востоке континента разворачиваются конфликты, имеющие более точные очертания. Именно там случилась трагедия в те времена, поскольку никто не знает, произошли бы сражения при Вердене и на Сомме, если бы не убийство в Сараево, предъявление Веной ультиматума Белграду и союз России с Сербией. В любом случае, в ситуации, когда вся Западная Европа оказывается вовлеченной в различные военные операции, близкие либо удаленные, а традиционный союзник Соединенных Штатов парализован из-за своих обязанностей и ошибок, допущенных на других фронтах, новые противостояния вырисовываются именно на востоке континента.
Сербия не отправится на войну, хотя и притязает вновь на Косово. Во всяком случае, пока. Но куда серьезнее может оказаться эскалация напряженности в отношениях между Россией и Грузией в ситуации неутолимого стремления Кремля под руководством Владимира Путина установить свое влияние на Кавказе и националистического настроя грузин, питаемого как газопроводами с нефтепроводами, так и мифами и легендами этих горцев. Вместе со вступлением Румынии и Болгарии ЕС получает выход к Черному морю и двух членов, которые лишь увеличат внутреннюю нестабильность Союза, ощущение неуверенности и общего беспокойства. Во многих странах рушатся основы правового государства, сопровождающиеся поражением демократических политических проектов и авантюристским возвратом к социальному эксперименту. А между тем, на востоке и западе, параллельно возникают, организуются и вооружаются преступные государства, бандитские группировки, этнические и религиозные гетто. Морис Палеолог с большим интересом понаблюдал бы за тем как Европа входит в XXI век - так, словно все это происходит с ним.
