В России над всем властвует страх - не страх перед чем-то конкретным, который виден и понятен, а тихий страх, который приходит через черный ход и окапывается внутри. Боятся чеченцев, боятся закона, боятся избирательного правосудия государства, боятся власти. И президенту Владимиру Путину все это весьма на руку: людей, которые боятся, легко отвлечь, сбить в стадо и заставить не обращать внимания на то, что делают политики. А те, кто не боится - вредители. Анна Политковская никого не боялась, и теперь ее уже нет.
Она стала уже третьим с 2000 года журналистом 'Новой газеты', павшим жертвой преступления. Анна дерзко, искренне и эмоционально писала о злоупотреблениях властью в Чечне, о том, как там преследуют, пытают и убивают людей. За рубежом она получила широкую известность и признание, которые, как считали многие, служили для нее некоей 'охранной грамотой' и гарантировали жизнь. Она-то сама знала, что это не так. Как сказал правозащитник Андрей Миронов через несколько часов после ее похорон, 'она совершенно четко понимала, что в любой день ее могут убить'.
Хотя изображение убийцы и осталось на видеопленке, он ускользнул от полиции, и нет никаких особых причин считать, что он вообще будет пойман. Да его личность не так уж и важна. Важна сама по себе дерзость и открытость совершенного преступления. Зачем? Прекратить уникальную и острую критику? Вряд ли, потому что власти прекрасно себя чувствовали даже под прицелом ее отважного пера; по словам Миронова, она могла лишь поцарапать броню, но не пробить ее. Убить одного в назидание другим? А вот это вполне подходит. Это та самая логика страха.
Политковская всегда писала о людях - о таких, как дагестанский правозащитник Осман Болиев, работавший совсем рядом с Чечней. Российские спецслужбы сажали его в тюрьму, пытали, выпускали, снова задерживали. В конце концов он бежал на Украину, где ему, благодаря статьям Политковской, прошлым летом предоставили политическое убежище - кстати, вероятно, именно поэтому Кремль так враждебно настроен к Украине и не дает ходу ее прозападным устремлениям. Друзья неоднократно упрекали Политковскую в том, что в своих материалах она уделяет мало места идеям и идеологии. Но она понимала, что рассказ о судьбах конкретных людей лучше помогает понять ту большую тему, которой была посвящена ее работа.
Не исключено, что со временем ее убийство будут вспоминать как первый значительный шаг к неприкрытому управлению страной с помощью страха, и не исключено, что именно поэтому оно привлекло гораздо больше внимания, чем смерти многих других журналистов в России, Ираке и других странах. Вчера на ее похоронах было до тысячи человек; и хотя в России, еще, похоже, нет того, кто способен сказать 'хватит!', 'тот момент, когда это все же будет сказано', по словам Андрея Миронова, 'все равно приближается'.
____________________________________________________________
Сдержанная реакция Запада говорит о многом ("The Guardian", Великобритания)
Российское убийство с намеком ("Time", США)
