Лидеры европейских стран, которые превозносят достоинства Владимира Путина, в оправдание своей позиции упоминают не только об энергетических козырях России, но зачастую приводят и еще один довод. Путин - гарант порядка в своей стране. Именно этой причиной коллеги российского президента объясняют свою к нему снисходительность, не принимая во внимание тот факт, что в течение последних лет в России все чаще наблюдаются случаи нарушения основополагающих демократических принципов. Есть у них еще один столь же неверный аргумент - 'русские не готовы к жизни в демократическом обществе, поскольку его в этой стране никогда не существовало'. Обыкновенный здравый смысл позволяет предположить, что, если русским систематически не позволять пользоваться своими правами, они еще не скоро приобретут навыки демократической культуры.
Можно понять политиков - по крайней мере тех, кто считает Кремль фактором стабильности в Европе - которые боятся, что Россия погрузится в пучину хаоса. После анархических и самоуправных выходок Бориса Ельцина, речи Владимира Путина звучали успокаивающе. Опыт работы в КГБ сослужил добрую службу российскому президенту, который взял на себя миссию управлять с помощью 'вертикали власти', то есть сверху вниз; внедрить 'диктатуру закона', которые некоторые наивные умы переводили как "rule of law"(верховенство закона); короче говоря, возродить авторитет государства.
Этот анализ ошибочен вдвойне. Во-первых, ошибкой было поверить в то, что Владимир Путин восстановит в стране порядок. Этого не произошло. Число отвратительных политических преступлений не уменьшилось, произошло обратное. Убийство Анны Политковской вызвало такую огласку, потому что отвага журналиста сделала ее широко известной, но оно было энным по счету в длинной веренице преступлений. 'Охота на ведьм' по национальному признаку, первыми жертвами которой стали вечно подозреваемые в терроризме чеченцы, теперь ведется на всех кавказцев, а после того, как отношения между Москвой и Тбилиси стали крайне напряженными, грузины тоже превратились в жертв официального расизма. Крайне правые группировки процветают, а власти даже и не пытаются обуздать их деятельность. Это только несколько примеров. Они показывают, что авторитаризм не обязательно приводит к миру в обществе.
Ошибочно также было считать, что Владимир Путин понимает концепцию государства так же, как ее принято трактовать на Западе. Для Путина государство не является бесстрастным судьей, призванным отделять общие интересы от интересов частных кругов. Речь идет не о совокупности институтов, гарантирующих права и свободы, и, в случае необходимости, призывающих граждан к исполнению их долга. По старой российской традиции, унаследованной от царизма и обогащенной советским режимом, государство является инструментом принуждения, которое требует от верноподданных почитания и подчинения.
Владимир Путин - наследник тех, кому чужды принципы Просвещения. Он не видит противоречия между желанием возродить государственность и разрушить - в интересах одного клана - что он собственно и сделал, институты и промежуточные органы управления, созданные в конце перестройки. Он просто действует, исходя из требований времени, и поддерживает то, что российский политолог Лилия Шевцова называет 'ограничением демократии'.
Можно надеяться, что главы государств-членов ЕС и Еврокомиссия вспомнят об этом, когда будут разговаривать с российским президентом в пятницу 20 октября в финском городе Лахти, обсуждать с ним поставки газа, взаимные инвестиции или ситуацию в Грузии. . . То, что они ведут с ним переговоры - правильно, но представляется желательным, чтобы они при этом не пребывали во власти иллюзий. Вспомним слова Андре Глюксмана, который не перестает обличать слепоту Запада по отношению к России, о том, что договориться можно было и со Сталиным. Только ухо всегда нужно держать востро.
__________________________________________________
Прямые слова для Путина ("Helsingin Sanomat", Финляндия)
