Wednesday, October 18, 2006; A21
'Американцы всегда находят правильное решение, но только исчерпав все другие варианты'. - афоризм, приписываемый Уинстону Черчиллю
В том, что касается потребления энергоносителей, мы, похоже, вознамерились опровергнуть даже эту циничную оценку. Наша главная энергетическая проблема - крайняя зависимость от импортной нефти.
Способы, позволяющие исправить ситуацию, известны уже давно: можно обложить нефтепродукты высокими налогами, чтобы побудить американцев покупать более экономичные машины и поменьше времени проводить за рулем, резко повысить государственные стандарты в области экономии топлива, чтобы такие машины появились на рынке, и снять ограничения на добычу нефти и газа на территории страны. Ничего подобного, однако, сделано не было. И вряд ли будет сделано в ближайшие годы. Похоже список 'других вариантов' выглядит неисчерпаемым.
Если нынешняя политика не будет изменена, к 2030 г. потребление нефти в США, по прогнозу Министерства энергетики, вырастет на 34%. Население страны увеличится, появится больше машин, самолетов, люди будут больше ездить. И весь этот дополнительный спрос придется удовлетворять исключительно за счет импорта. Мы должны попытаться не допустить такого развития событий, или хотя бы свести рост потребления к минимуму. В условиях увеличения спроса на нефть в Китае и Индии, Америка, ограничив собственное потребление, сможет облегчить ситуацию с ценами и ослабить соблазн использовать 'черное золото' в качестве политического оружия. На нашу долю приходится 25% потребляемой в мире нефти - так что от Америки зависит очень многое. Однако вместо принятия необходимых мер мы тешим себя заблуждениями.
Вот пример: когда цены на бензин, достигшие было 3 долларов за галлон, начали снижаться, многие американцы объяснили это политическими причинами. В ходе социологического опроса, проведенного службой Gallup, 42% респондентов заявили, что администрация Буша с помощью ценовых манипуляций пытается улучшить результаты республиканцев на предстоящих выборах в конгресс. Мысль, конечно, интересная, но если Белый дом до такой степени способен диктовать цены, почему он сначала допустил их повышение? (На самом деле нынешняя тенденция обусловлена небольшими изменениями в соотношении спроса и предложения, связанными с окончанием летнего сезона, когда люди больше времени проводят за рулем, наличием больших запасов нефти и ослаблением опасений, что Иран прекратит экспорт этого сырья). А вот еще пример: мы по-прежнему находимся в плену идеи об энергетической 'независимости', хотя - как недвусмысленно доказывают авторы недавнего доклада Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations) - добиться этого 'по крайней мере в ближайшие несколько десятилетий' будет невозможно. В 1973 г. президент Ричард Никсон (Richard Nixon) объявил об осуществлении Проекта 'Независимость', призванного покончить с импортом нефти к 1980 г. В тот момент США импортировали 6 миллионов баррелей в сутки; зарубежные поставки составляли 35% от объема потребляемой в стране нефти. В 2006 г. импорт увеличился до 12,4 миллионов баррелей в сутки, а его доля в общем балансе потребления составляет 60%. Еще при разработке никсоновской инициативы советники предупреждали президента: он ставит перед страной нереальную задачу. И в обозримом будущем она останется нереальной. Каждый, кто утверждает обратное, либо плохо осведомлен, либо лукавит.
Ни одно мыслимое сочетание альтернативных видов топлива, никакие меры по 'энергосбережению' не могут в короткие сроки полностью компенсировать импорт нефти. Но даже если бы мы сами и смогли от него избавиться, многие другие страны - играющие ведущую роль в мировой экономике, с которой мы связаны множеством нитей - сохранят зависимость от зарубежной нефти. Так что косвенно мы все равно остались бы ее заложниками.
И проблема здесь не в том, что запасы нефти в мире скоро истощатся. Сегодня общий объем ее потребления в мире составляет 31 миллиард баррелей в год, а доказанные запасы, по данным Oil & Gas Journal, равны 1,3 триллиона баррелей. Это значит, что при нынешних масштабах потребления нефти хватит еще на 42 года. Конечно, спрос на это сырье растет - но со временем будут обнаружены и новые месторождения. И даже когда все нефтяные ресурсы будут исчерпаны, ее, пусть и с большими затратами, можно будет получать из других углеводородов. По словам Джона Хофмайстера (John Hofmeister), президента Shell Oil, битуминозные сланцы в Колорадо содержат до триллиона баррелей нефти; а нефтеносные пески в Канаде - еще 1,3 триллиона. Собственно, добыча нефти из нефтеносных песков уже осуществляется.
И дело даже не в импорте как таковом. Проблема в том, что нефть мы импортируем в основном из потенциально нестабильных или враждебных государств. Более 700 миллионов баррелей - чуть больше половины общемировых запасов нефти - находится в странах Персидского залива, еще 80 миллиардов - в Венесуэле, 76 миллиардов - на территории бывшего СССР, и 39 миллиардов - в Ливии. Разработка новых месторождений в этих странах затруднена; угроза сбоев в поставках висит над нами постоянно.
К сожалению, меры, способные исправить положение, немедленно обернутся политическими издержками, - они будут весьма непопулярны - а отдачу принесут нескоро, да и сами их результаты будут казаться скромными. Представим, например, что правительство разрешит разработку месторождений в прибрежных зонах и некоторых районах Аляски, включая Национальный арктический заповедник. Это позволит увеличить общий объем добычи нефти и газа в США. Но заметное повышение произойдет лишь через 5-10 лет, и, возможно, оно лишь компенсирует истощение других американских месторождений. Непосвященный наблюдатель вряд ли сочтет это ощутимым результатом.
Или, допустим, стандарты топливной экономичности для новых моделей автотраспорта будут повышены - скажем, с нынешнего пробега в 27,5 миль на один галлон бензина для автомобилей до 40 миль. Поскольку перестройка производства - процесс долгий, переход на новые стандарты затянется на 10-20 лет. Замена нынешних 225 миллионов легковых машин и пикапов новыми также будет происходить постепенно и почти незаметно. Кроме того, необходимо ввести налог на топливо в размере как минимум 1-2 долларов за галлон. Без гарантированного повышения цен на бензин многих американцев не заставишь пересесть на более эффективные автомобили. Они будут до бесконечности ремонтировать свои здоровенные внедорожники и седаны, и упорно продолжать на них ездить. Кроме того, без повышения цен, сбережение топлива за счет большей экономичности автомобилей может быть сведено на нет тем, что люди станут больше времени проводить за рулем. В 1990-х, когда цены на бензин были низкими, среднегодовой пробег на один автомобиль увеличился на 1500 миль и достиг 12000.
Так что, боюсь, избавиться от нефтяной 'наркозависимости' мы вряд ли сможем. Любые реально осуществимые предложения неизбежно вызовут бурю протестов. Если мы увеличим добычу, возмутятся экологи. Против новых стандартов топливной экономичности встанут стеной автомобильные компании. И уж тем более общество не примет резкого повышения налога на энергоносители, даже если это будет происходить постепенно и во многом компенсироваться сокращением других налогов (как, кстати, и следовало бы поступить). Но главное, все эти болезненные меры лишь сократят нашу зависимость по сравнению с теоретическими прогнозами. Да уж, за такое агитировать трудно.
Поскольку американцев устраивает только безболезненное лечение, наши политики предлагают им именно такие рецепты: переход на водородное топливо или этанол. Но первый вариант, возможно, так и останется очередным фантастическим прожектом, а второй - по сути просто дорогостоящий подарок фермерам [этанол производится из сельхозпродуктов - прим. перев.]. Обе эти идеи - самообман, очередной предлог, чтобы не принимать 'правильного решения'.
____________________________________________________________
Исцелить мир от нефтяной зависимости ("Los Angeles Times", США)
