Автор: солист ансамбля 'Don Johnson Big Bend'
Противно. Противно видеть его - дзюдоиста с поджатыми губами, небрежно шагающего к ожидающим его открытым объятьям лидеров стран ЕС, человека из КГБ и ФСБ, сотрудника органов госбезопасности, который на все 100% уверен в своей неприкосновенности, гарантируемой его высоким постом.
Президента, по мнению которого значение самой смелой журналистки России было минимальным, незначительным, незаметным. Комар прекратил надоедать свои писком, но и раньше на это никто не обращал внимания.
Я скорблю по Анне Политковской. И скорбел бы, даже если бы ни разу не встречался с ней. Моя скорбь глубока и по той причине, что я продолжаю существовать, жить. Я слушал ее выступление четыре года назад. Тогда Анна находилась в Финляндии по приглашению организаций Amnesty, PEN-клуба и издания Like. Я был недалеко от трибуны, достаточно близко, чтобы представить себе человека, в которого попали четыре пули у подъезда московского дома. В чью грудь, плечо и лоб вонзились пули. Мысль о несправедливой ее кончине не оставляет в покое. Внутри меня буквально все переворачивается, как будто во мне ворочается клубок колючей проволоки.
Я ни при каких условиях не представляю, что Владимир Путин настолько недальновиден, чтобы отдать приказ о ликвидации в день своего рождения. О 30-летнем промосковском премьер-министре Чечни Рамзане Кадырове этого тоже не скажешь. Но так или иначе, два друга - Кадыров и Путин - символизируют все то, именем чего Анну Политковскую заставили замолчать, непосредственно или косвенно. А это - мужицкий, коррумпированный и неудержимо-насильственный режим.
Политковская пишет в своей книге 'Вторая чеченская война': 'Я видела много горя. Но самое страшное в том, что многие из героев моих очерков уже ушли из жизни за последние три года'.
Кто будет требовать для этих людей справедливости теперь, когда уже нет самой Анны, когда ее имя вошло в список убитых героев? Европейский Союз? Или торговые соглашения в области поставок энергоносителей важнее?
Политковская была не удовлетворена аплодисментами в свой адрес, раздававшимися на Западе: 'Приглашают везде выступить по проблемам Чечни, а результат - нулевой'. Напрасно обвинять только нас в раболепии перед Россией, в финляндизации: трусость - проблема всего ЕС. Министр иностранных дел Эркки Туомиоя выпустил достаточно мощный залп, заявив от имени ЕС, что убийство (Политковской) заставляет задуматься о дееспособности российской администрации и потребовав расследовать события, 'невзирая на то, куда приведут нити следствия'. На весах и дееспособность самого ЕС. Что сделает он, если убийство не будет раскрыто, или если следствие будет предвзятым? Выдвинет ли смерть Политковской в число наиболее важных вопросов при встречах лидеров ЕС и Россией требование о тщательном расследовании военных преступлений в Чечне?
Путин прибывает в Лахти. Конечно, он будет готов заткнуть природным газом свои уши, чтобы не услышать неприятных для себя вопросов о Политковской и свободе слова. Наверно, красная ковровая дорожка будет как раз к месту: этот цвет замаскирует следы Путина.
Свечи, зажженные в память об Анне Политковской у посольства России, горели 23 часа 30 минут. Я проходил мимо этого здания, когда мужчины в черных перчатках вышли из посольства, неся два больших мусорных бака. Их усталые телодвижения символизировали комментарии российского руководства: и это приходится пережить.
Анна не покинула нас беззвучно, незаметно. Было бы здорово, если бы в нас, в наших политиков перекинулась хотя бы толика смелости от этой женщины.
Статья переведена совместно с Павлом Лескиненом
