Обжечь крылья
С нами случилось нечто невероятное. После распада Советского Союза и последовавшим за этим политическим, экономическим и социальным кризисом, Россия в одночасье потеряла свое прошлое, все, что было связано с коммунизмом, и в то же время она была еще не в состоянии придумать себе будущее. Итак, ни прошлого, ни будущего, одно вечное настоящее. Здесь и сейчас. В такой ситуации, чтобы выжить, нужно быть очень сильным и в то же время проворным. Правила игры радикально поменялись. Сначала люди были в отчаянии и не знали, что делать. Тогда они решили изучить новые правила, но быстро поняли, что они не позволяют им добиться того, к чему они стремились, чего лишил их коммунизм: нежности, близкого общения, подлинных, откровенных отношений между мужчиной и женщиной. Нельзя так быстро перейти от коммунизма к гиперлиберализму и не обжечь крылья. В эпоху гласности мы смогли выжить, ударившись в нечто вроде культурного алкоголизма. Книги стали нашими спасательными жилетами. Сегодня культура уже не так интересует россиян. Время диссидентов прошло. У нас нет больше героев культуры: музыкантов, художников, писателей. Сегодняшние герои России - это телеведущие, политики и несколько бульварных певцов.
Духовная нищета
Сложно ли сейчас быть писателем в России? Необходимо дистанцироваться от общества. Для меня это был единственный способ сохранить мою духовную цельность. Вокруг столько драматических событий - война в Чечне, преследование грузин, убийства журналистов, политические скандалы - что было бы абсурдно пристально следить за всем этим. Я живу далеко от Москвы, в маленьком, затерянном в лесах городке, на берегу озера. Писатель должен писать. Это тяжелая, изнурительная работа, в которую вкладываешь все, что у тебя есть, поэтому не стоит засорять свой ум всей этой политической неразберихой. Творческий человек должен рассчитывать на свои собственные силы. Сегодня в России люди тратят столько энергии впустую, просто чтобы не погрязнуть в беспорядочном настоящем. Эти энергетические растраты не дают им спокойно жить и мечтать. Однако нужно уважать свои эмоции, чтобы не поддаться царящему везде циничному материализму. Настоящая проблема России - не в тирании и не в бедности, наша страна богата, и рано или поздно она выберется из кризиса. Проблема в духовной нищете. Никто не хочет вкладывать деньги в образовательные проекты. Сельская российская глубинка живет еще в каменном веке. Люди там очень бедны, и что самое страшное - беден их внутренний мир.
Эпоха лжи
В моем романе 'Год обмана' я задаю один вопрос. В наше время, когда разрушены все моральные ценности, можно ли сказать, что мои персонажи обманывают других, или же они лгут самим себе? Прежде всего, они обманывают других, чтобы выжить и пробить себе дорогу. Мой главный герой, Михаил, очень много обманывает, но больше всего он обманывает себя. В конце года обмана он поймет, что это самое ужасное. Он будет мучительно учиться принимать собственную нежность. Я уверен, что у всех моих героев хорошее будущее, даже если в книге им приходится пережить весьма сложные моменты. По сути, я написал воспитательный роман в духе XIXв. Единственное отличие - миссия моего героя научить страдающего агорафобией сына нового русского пить, курить и снимать девочек. Не совсем обычное воспитание!
Жизнь в России полна парадоксов. Почему мы упорно не делаем то, во что верим? Многие из тех, кто не верит в Бога, объясняют это отсутствием доказательств существования Бога. Я христианин и воспринимаю это все по-другому. Я должен верить в божественное милосердие безо всяких доказательств. Я не видел ни одного ангела, который заставил бы меня в это поверить, и все же я верю. Я влюбился в ангела, посланного к нам свыше в фильме 'Римские каникулы'. Одри Хепберн была для меня откровением. И не случайно моя жена на нее похожа. У нее ангельская грация.
Другой парадокс. В России говорят, что в каждой лжи есть доля правды. Моя задача как писателя - найти эту долю. Но как же это сложно! Обычно я стараюсь не общаться с писателями. В коммунистическую эпоху номенклатурные союзы писателей представляли собой нечто ужасное. Для нас это была прививка на всю жизнь - теперь нам не надо принадлежать к какой-либо группе, чтобы выжить. Я гораздо лучше себя чувствую в кругу семьи на своем озере, а ездить я могу и на велосипеде. Лишь два раза в жизни я был членом коллектива. В молодости я был актером и режиссером в театральной труппе гениального Анатолия Васильева. Он научил меня думать. Научил искусству. А потом я преподавал английскую литературу в университете. Сегодня я готовлю телевизионную версию рассказов Толстого о войне на Кавказе, где он служил в офицерском чине на протяжении трех лет. Он спокойно сражался с 'чеченскими повстанцами'. В своем предыдущем романе 'Жажда' я написал о том страшном психологическом хаосе, который спровоцировала чеченская война в душах российских солдат. Это мой способ рассказать об этом, хотя в России книга никого не заинтересовала.
Западу трудно понять российское безразличие к тирании, отсутствие бунтарского духа. Вот уже пятнадцать лет, как россияне разочаровались в политике, испытывают к ней отвращение. Фатализм - это наш наркотик сегодня. Иногда мне кажется, что мы снова переживаем 1942 г., когда российские солдаты сражались под Сталинградом. Они умирали тысячами, а их однополчане снова шли в битву. Если бы не неистребимый фатализм, они никогда не победили бы. Это один из секретов непонятной для западных людей русской души: способность принимать жизнь такой, какая она есть.
У вас удивлены и возмущены незначительной народной реакцией на убийство журналистки Анны Политковской, тем, что ее смерть не стала событием национального масштаба. Но сейчас российская империя идет в контратаку. Люди чувствуют, что не стоит вмешиваться в еще одну 'большую игру'. Это слишком опасно. Все знают об ужасах, которые творятся в Чечне, о пытках и политических убийствах. Однако люди не боятся того - вот еще один парадокс, - что мы движемся к новому типу фашизма. По сравнению с советскими временами, мы сейчас слишком плохо организованы для того, чтобы подчиняться приказам. Анна Политковская сделала все, чтобы уличить власти во лжи и привлечь внимание к этой страшной войне. Может быть, это звучит грубо, но ее трагедия в первую очередь личная. Для меня Анна была Кассандрой, троянской принцессой, которая получила дар прорицания в подарок от Аполлона. Впоследствии, обидевшись на нее за что-то, он сделал так, чтобы никто не воспринимал всерьез ее пророчества. Кассандра знала, что Троя будет разрушена. И никто ей не поверил. Хотя это ничего не изменило бы, Троя должна была пасть - такова судьба, которую уготовили ей боги.
Страх и ксенофобия
Нынешнее преследование грузин мне особенно противно. Это тем более абсурдно, что дружеские отношения между Россией и Грузией существовали на протяжении двухсот лет. Грузины - такие же христиане, как и мы. Никто в России, кроме Путина и его свиты не считает их врагами. Все это очень глупо. Гоголь как никто другой понимал и умел писать об абсурдности российской реальности. В 'Мертвых душах' покупают и продают крепостных, которых на самом деле не существует. У нас ничего не изменилось с тех пор. Понятие свободы не свойственно нашей стране. Демократия - это не российская идея, мы ее не изобретали и не применяли у себя. Это греческая и европейская идея. Не думайте, что я циник. Географически Россия является частью Европы, но не в том, что касается менталитета, психологии, эстетики и культуры. Не будем забывать, что всего лишь 140 лет назад в России были миллионы рабов.
Странно, несмотря на это нельзя сказать, что я ударился в пессимизм. Десять лет назад россияне были в отчаянии. Но не теперь. Это очень сложно объяснить. Россию можно сравнить с огромным кипящим котлом. Что-то варится на огне, но никто не знает, чем все это обернется.
Конечно, подъем российского национализма несет в себе опасность. Это болезнь. Вы помните гонения на наших евреев в 1950-е гг. Сегодня подъем расизма связан с войной в Чечне. Его умело используют власти. Однако к счастью, проявления ксенофобии все-таки минимальны. И нужно заставить их совсем исчезнуть. Причиной ненависти всегда является страх. Расисты боятся, поэтому они пропагандируют насилие. В своем романе 'Бесы' Достоевский уже описывал этот вид безумия. Помните, что говорил главный герой: 'Нужно убить кого-нибудь случайно, просто, чтобы напугать всех остальных и заставить их поверить в то, что любой может оказаться следующей жертвой'? Не думайте, что российский фатализм ведет к постоянному отступлению со своих позиций. Здесь необходимо терпение и отвага. И чувство юмора, помогающее верить, что можно благополучно избежать всего этого. Великий поэт Иосиф Бродский рассказывал, что когда его приговорили к внутренней ссылке за 'социальный паразитизм', он находил удовольствие в том, чтобы вставать каждый день на рассвете и отправляться на работу, как миллионы россиян. Впервые он чувствовал себя частью этого огромного сообщества. Я могу это понять. Ведь все преходяще в этом мире.
Андрей Геласимов родился в 1965 г. в Сибири. Ранее сотрудничал с режиссером Анатолием Васильевым. Автор трех переведенных на французский язык романов, один из которых - 'Жажда' - посвящен российским солдатам в Чечне. В издательстве Actes Sud недавно вышла его книга 'Год обмана'
