На моей Украине есть Россия. Много России. Больше, чем всех других факторов, вместе взятых. Иногда такое впечатление, что на моей Украине больше России, чем собственно Украины.
Поэтому писать такую книжку, как 'Моя Украина', не упоминая о России, невыразимо сложно, даже несправедливо.
На моей Украине есть Россия Лермонтова и Пушкина, Достоевского и Толстого. Такой России я говорю: 'Добро пожаловать!' Тем не менее, такой России совсем мало. Она - привлекательная для таких, как я, обертка. Разворачиваю обертку - внутри горькая лакрица империализма. Говорю: 'Это не та конфета, на которую я надеялся!'
На моей Украине есть Россия Мандельштама и Цветаевой, Пастернака и Бродского. Такой России я говорю: 'Добро пожаловать!' Тем не менее, такой России совсем мало, и вдобавок теперь она преимущественно не в России, а вне нее - на Украине и не на Украине. Под этой не менее привлекательной оберткой - настоящая конфета. Я это знаю. Однако ее мне никто не предлагает. Этот сорт конфет не в моде и в самой России. Мода в России напоминает моду в Германии начала 30-х годов ХХ века.
На моей Украине есть, в конце концов, и такая Россия: Гоголя и Короленко, Ахматовой и Бабеля. Но настолько ли она Россия, эта Россия?
Все эти России стоят в моей украинской библиотеке. Ее у меня приблизительно так же много, как Франции и Испании, Англии и Польши, Чехии и Японии. Это та Россия, о которой я говорю: 'Это и моя Россия'.
Но не только ведь эта Россия есть на моей Украине? Не только.
На моей Украине есть Россия-Как-Часть-Истории. Часть украинской истории. Или общей истории. Ничего необыкновенного здесь нет. Такие части истории есть во многих странах. В Индии есть Англия-Как-Часть-Истории, у Балкан - Турция, Испания является частью истории разных материков и континентов и в этом она подобна Англии, даже в Бразилии есть Португалия, часть ее истории. Да и на Украине была не только Россия. Были и Австрия и Австро-Венгрия, Польша и Литва, Венгрия и Румыния как части истории.
Необычность России-Как-Части-Истории не только в том, что эта часть очень большая и продолжительная, и не в том, что о ней можно сказать, дескать, она грубая. Грубость присуща всем колониальным проектам. Необычность России-Как-Части-Истории - не только в ее присутствии. Другие части украинской истории также присутствуют на моей Украине. Необычность России-Как-Части Истории оказывается в способе ее присутствия.
На моей Украине есть Россия, которая проклинает Ивана Мазепу. Иван Мазепа - национальный герой. Если бы он был французским героем, ему посвящали бы поэмы. В конце концов, украинскому национальному герою Мазепе посвящали поэмы. Во Франции и в Англии, Гюго и Байрон. На моей Украине есть Россия, которая проклинает Ивана Мазепу. Это проклятие называется греческим словом 'анафема', и наложила его Церковь. Церковь - это невеста Божья, с которой Господь беспрерывно вступает в брак. Как невеста Бога, она могла бы быть добрее, призывать к прощению и милосердию.
На моей Украине есть Россия, которая проклинает оуновцев и бандеровцев, проклинает УПА. Выходит на улице и площади, превращается в свинцовые буквы ежедневных газет и проклинает. Россия, которая есть на моей Украине, проклинает только оуновцев, только бандеровцев, только УПА.
Россия, которая есть на моей Украине, говорит, что Голодомора не было, и не было тех семи или одиннадцати миллионов крестьян, которых не стало. Россия, которая есть на моей Украине, говорит, что никого не бросала в колодцы - они сами туда упали. Шли по воду, поскользнулись и упали. Никого не расстреливала. Они сами себе выстрелили в затылок. Взяли револьвер, приложили сзади и выстрелили. Россия, которая есть на моей Украине, говорит, что не устраивала гулагов. Что слово 'ГУЛАГ' изобрел Солженицын, такой писатель, а писателям, как вы знаете, свойственно врать, это их профессия такая - врать. Они выдумщики, призваны потешать и развлекать, поэтому верить им нельзя. Они имеют бурное воображение и фантазируют.
Россия, которая есть на моей Украине, говорит с экранов телевидения и с трибуны парламента о притеснениях русского языка. Я внимательно слушаю. Я внимательный слушатель, хотя иногда мне нужно немало усилий, чтобы сосредоточиться. Это у меня еще со школы.
Послушав и обеспокоившись, я выхожу на львовскую улицу. Львов - город на крайнем западе моей Украины. В России, которая есть на моей Украине, бытует мнение, что якобы здесь живут оуновцы и бандеровцы. Почему она так думает, когда сама много лет тому назад рапортовала, что оуновцы и бандеровцы истреблены, сказать трудно. Я иду к любому газетному киоску - вчера восемьдесят процентов газет и журналов в нем были на русском языке, сегодня фифти-фифти. Газет - фифти-фифти, журналов не фифти-фифти. Журналов где-то так семьдесят на тридцать, семьдесят - русские, тридцать - украинские. Красивые журналы - цветные обложки, VIP-Лицо, VIP-фигуры девушек. Фильмы в кинотеатрах идут исключительно на русском.
По данным Всеукраинской переписи населения 2001 г., в Львовской области, административным центром которой является город Львов, 95,3% жителей родным языком считают украинский.
В Киеве все наоборот. Девяносто пять на пять. Девяносто пять процентов печати - русской, пять - украинской. Фильмы в кинотеатрах так же, как в Львове, идут исключительно на русском.
По той же переписи, в Киеве 82,2% горожан - украинцы, из них 85,8% считают родным языком украинский. 'Нелады', - говорит моя иностранная приятельница, которая безупречно владеет украинским и занимается статистикой, продавщице газетного киоска, упитанной пенсионерке. 'Нате вам вашего Ющенко!' - бросает та из-под прилавка газету.
Включаю телевизор. У меня тринадцать каналов - все на домашней антенне. Кабельное телевидение для меня дорого, чтобы оплачивать некачественные услуги, да и предложение не устраивает. Я мало смотрю телевидение. Много читаю книжек, много сижу перед компьютером, немножко бываю на природе, хотя на самом деле мне кажется, что книжек читаю мало. Включаю телевизор. На одном канале Владимир Жириновский, на другом - Константин Затулин. Слушаю, что скажут. Говорят то же самое, что и в предыдущий раз, несколько недель назад, когда в последний раз включал телевизор. Выключаю.
Через неделю включаю снова. На одном канале Константин Затулин, на другом - Владимир Жириновский. На том, где в прошлый раз был Владимир Жириновский, теперь Константин Затулин. На том, где в прошлый раз был Константин Затулин, теперь Владимир Жириновский. 'И что это такое? У вас что, в России никого другого нет?' - 'А что вам не нравится? Владимир Вольфович Жириновский - заместитель председателя Государственной Думы Российской Федерации, член Парламентской Ассамблеи Совета Европы. Константин Федорович Затулин - член комиссии Госдумы Российской Федерации по делам СНГ, связям с соотечественниками, член Центрального политсовета партии 'Единая Россия'. Люди, как видите, высокопоставленные и чтимые'.
На моей Украине есть Россия, которая охраняет украинские маяки, и Черноморский флот, который на моей Украине охраняет Россию.
На моей Украине есть Россия, которая время от времени цитирует несколько строк Шевченко или поет первый куплет украинской народной песни. Это - признание в любви. Этим Россия, которая есть на моей Украине, хочет сказать, что любит мою Украину и надеется на взаимность.
На моей Украине есть, конечно, не только Россия. ЕСТЬ и Украина, которая говорит, что это Россия. Что это Россия не выплачивает зарплаты. Что это Россия разбила дороги. Что это Россия разбрасывает мусор и отравляет окружающую среду. Что это Россия разбазаривает бюджетные средства и использует их не по назначению. Что это Россия берет взятки. Что это Россия вырубила Карпаты. Что это Россия не покупает украинских книжек и не дублирует украинские фильмы. Что это Россия развалила наши вагоны и не покупает нам новых. Что это Россия разрушила коммунальное хозяйство. Что это Россия, когда никто не видит, отбивает львовские балконы, чтобы были не такие красивые, как в Петербурге.
За политической суетой забывается, что есть настоящая Россия и настоящая Украина, другая Россия и другая Украина. Но так ли это? Небось, это выдумка писателей, лжецов и фантастов.
Чего только нет на моей Украине!
Тимофей Гаврылив - писатель, живет в Львове
