Что ж, по крайней мере Всемирная торговая организация, бьющаяся - без особого, заметим, успеха - над тем, чтобы вдохнуть хоть какую-то жизнь в переговоры по Дохийскому раунду, пока может радоваться тому, что вступление в нее кто-то еще считает необходимым условием повышения своего международного статуса. Однако у нее могут возникнуть проблемы и с этим, если России, самой крупной в экономическом отношении стране, еще не входящей в ВТО, позволить вступить туда, не требуя от нее серьезных усилий по выполнению принятых в Организации правил. Единственным препятствием на ее пути остаются США, и они совершенно правильно делают, что требуют не только принятия соответствующих законов, но и их выполнения.
Сам вопрос о вступлении России в ВТО поставлен отнюдь не преждевременно. Весьма курьезно выглядела ситуация во время саммита 'большой восьмерки', когда оказалось, что среди восьми самых, по идее, богатых демократических стран мира присутствует одна, у которой нет того, что есть у пяти десятков наименее развитых стран планеты.
Что касается России как таковой, то со вступлением в ВТО - по крайней мере, в краткосрочной перспективе - существенное изменение процессов международной торговли с ее участием представляется крайне сомнительным. Пока что ни один поставщик нефти и газа не сталкивался с трудностями в поиске покупателей на свой товар. Именно поэтому Кремль, в руки которого вместе с экспортом энергоносителей попало мощное дипломатическое оружие, уже добился своего, существенно ограничив либерализацию продажи финансовых услуг на своей территории.
Камнем преткновения стал вопрос защиты прав на интеллектуальную собственность, а конкретно то, что на российских заводах до сих пор производятся миллионы видеодисков, нарушающих права американских киностудий. По мнению многих экономистов, такой вопрос вообще не должен упоминаться в соглашениях ВТО, и проблема, с которой в данном случае сталкиваются США, состоит - причем даже, пожалуй, в большей степени, нежели с Китаем - не в том, чтобы были приняты законы (российские законы в этом отношении, кстати, вполне адекватны), а в том, чтобы они выполнялись. Российское руководство, и без того отличающееся недюжинной способностью к игнорированию неудобных для себя правоотношений, в борьбе с пиратством не выказало совершенно никакого энтузиазма: в то время как количество случаев бытовой и криминальной подделки интеллектуальной собственности сильно увеличилось, число людей, приговоренных за эти преступления к штрафу или тюрьме, осталось на прежнем уровне. Да и откуда российскому истеблишменту научиться уважать право собственности - не из советской же истории и не из эры нефтегазовой олигархии, которая за ней последовала.
Дело в том, что в этой области по определению достаточно трудно устанавливать какие-то количественные критерии, и это лишь одна причина, по которой интеллектуальная собственность в качестве статьи торгового договора выглядит довольно странно. Действительно, не могут же США всерьез требовать, чтобы российские власти ежегодно сажали за решетку столько-то видеопиратов. . . Хотя некоторые американские политики изредка тяжело вздыхают - им, видимо, идея все же нравится.
Однако, даже если кое-кому необходимость включать вопросы интеллектуальной собственности в правила ВТО представляется несколько спорной, этот пункт там есть, а раз он есть - его надо выполнять, хотя бы даже для того, чтобы не подрывать авторитет системы в целом. Членство в ВТО нельзя раздавать задаром, как нельзя давать его в качестве привилегии под прессом энергетического шантажа. Если Россия хочет стать членом ВТО, чтобы в мире ее уважали, она должна показать, что умеет играть по правилам этой организации.
____________________________________________________________
Россия и ВТО ("The Economist", Великобритания)
