Неудовлетворенные жизнью, хамоватые, неотесанные, грубые, циничные, безразличные к собственной бедности и к тиранству властей русские изумляют европейцев. Порой, они даже вызывают возмущение. Возмущение тем, что в прошлом смиренно выносили все ужасы, а сейчас верят в ложь, которую им скармливают. Тем, что мирятся с несправедливостями, которые сваливаются на их голову. Со всеми убийствами, которые остались нераскрытыми. И что еще хуже, они считают, что это - в порядке вещей.
Они не ропщут. Как будто 'нравственный закон', о котором когда-то писал Достоевский, стал их второй натурой. Нормой жизни. Они почти кичатся своими днями радости и скорби. И демонстрируют свое презрение жителям Запада, чьи нескончаемые нравоучения так скучны и утомительны. И с бравадой цитируют Александра Блока: 'Да, скифы - мы!. . . С раскосыми. . . очами!'.
Вопросы, по которым между Россией и так называемым международным сообществом царит непонимание, многочисленны. Но являются ли эти трудности непреодолимыми? Париж и Берлин так не думают. Вильнюс и Варшава в этом уверены. Те страны, которые пожили по инструкциям из СССР, не питают иллюзий по поводу 'демократизации' бывшей империи, ее способности стать более цивилизованной, начать уважать правила, которые в ходу у западного мира, принять его ценности. Другие, которых не коснулось суровое дыхание степей, говорят, что нужно подождать, а пока не стоит валить в одну кучу мух и котлеты, или, как недавно сказала Ангела Меркель, 'экономические действия и поступки нравственного порядка'.
Для большинства русских это - трюизм. Они не являются противниками прав человека, свободы и справедливости. Просто русские в них больше не верят, как не верят и в светлое будущее. 'Скифы', которым семьдесят лет прививали братство и дружбу между народами, теперь отвергают утопии. Для них гуманизм - химера. Потому что человек не может быть хорошим, и никогда таковым не станет. Они уверены, что западные люди вообще, а европейцы в частности, настоящие лицемеры. Больше всего русских раздражает то, что мы постоянно улыбаемся, без причин и по любому поводу. Они воспринимают эту дань вежливости, как бессмысленное притворство. Они также убеждены, что, несмотря на наши заявления о благих намерениях, мы недалеко от них ушли. Разница состоит лишь в том, что они воспринимают зло со смирением, а мы с упорством его отрицаем.
Москва ни на йоту не поверила, что Запад оказывал поддержку 'революции роз' в Грузии или 'оранжевой' волне на Украине, или увядшим 'тюльпанам' Кыргызстана из чисто альтруистических побуждений. Громкие слова о торжестве демократии на Кавказе или в Восточной Европе не смогли скрыть от России действительную цель: браконьерские действия в угодьях, которые испокон веков являлись ее зоной влияния. В данном случае народ - один раз не в счет - разделяет позицию руководства страны. Россия не сомневается, что приоритетное значение для Запада Тбилиси приобрел из-за БТС, нефтепровода по которому 'черное золото' поставляется из азербайджанского Баку в турецкий Джейхан, транзитом по территории Грузии, огибая российские земли. Непонятна неприязнь, которую вызывает российско-германский проект Nord Stream - строительство газопровода, по которому российское 'голубое золото' потечет в Европу, в обход территорий Украины и Польши. Почему БТС считается стройкой века, торжеством прогресса, а о Nord Stream говорят, как о дьявольской задумке?
Граф де Кюстин (de Custine) любил говорить, что 'славяне - суть белокурые арабы'. Русские, как и арабы, все время говорят о двойных стандартах. И, что еще важнее, они свято верят, что американцы и, в меньшей степени, европейцы спят и видят, как бы завладеть их природными богатствами, разглагольствуя при этом о правом деле. То есть о демократии. Конечно же, Кремль имеет полное право привлекать внимание к тому, с какой подозрительностью в Европе восприняли покупку российским банком акций EADS, или к испуганным вздохам, вызванных желанием Москвы войти в газораспределительный бизнес ее клиентов, стран Евросоюза. Зато Запад находит в порядке вещей свое участие в освоении российских нефтяных месторождений и возмущается, что иностранные компании не будут разрабатывать Штокмановское месторождение, не говоря уже о том, что их вытесняют из проекта Сахалин-2, а, может быть, и с Харьягинского месторождения.
'Империя зла' пала. Русские действительно поверили, или только притворились, что наконец-то они присоединились к лагерю 'добра'. Запад, со своей стороны, встретил аплодисментами возврат России в семью цивилизованных наций. Но очень скоро реальность восторжествовала. Конец иллюзий. Разочарование. Восторгов поубавилось. Каждый стал защищать свои 'законные интересы' в новой 'Большой игре' за контроль над энергетическими ресурсами. Запад продвигает вперед свои 'пешки'. Россия занимает протекционистскую позицию.
Иногда, когда русские чувствуют себя, как в осажденной крепости, они атакуют противника с флангов и не понимают, почему их ответные ходы расцениваются как агрессия. Вероломная. Или несоразмерная. Владимир Путин никогда не скрывал своего кредо: сражаться до победного конца. И он с удовольствием и не без иронии спрашивал своих собеседников, неужели целью их 'битв' является поражение. Победа какими средствами? Он сощуривает глаза. Вопросы западных людей всегда удивляют его. Средства не имеют значения. Цель их оправдывает. Это справедливо как для 'хороших', так и для 'плохих'. С одной только разницей: одни это скрывают, а другие победно об этом трубят. Может быть, перед нами ров. Пропасть, разделяющая два людских - и таких бесчеловечных - берега.
____________________________________________________________
Россия угрожает энергетической безопасности Запада сразу по семи направлениям ("Jamestown Foundation", США)
Лицемерие и ошибочность новой русофобии Запада ("The Guardian", Великобритания)
Россия покидает орбиту Запада ("Foreign Affairs", США)
Как Запад подвел Москву ("The International Herald Tribune", США)
