Рецензия на книгу Роберта Кагана (Robert Kagan) 'Опасная страна. Место Америки в мире' [Dangerous Nation. America's Place in the World])
На первых страницах книги Роберт Каган приводит цитату из голливудского фильма - Лорен Бэкалл (Lauren Bacall) говорит Хамфри Богарту (Humphrey Bogart): 'Знаю, знаю, ты никогда не вмешиваешься в мои дела - но когда я что-то делаю, ты почему-то обижаешься'. Примерно так же Америка относится к остальному миру еще с колониальных времен.
Каган больше всего известен своей неоднозначной формулировкой: 'Америка живет под знаком Марса, а Европа - под знаком Венеры'. В новой книге он довольно убедительно доказывает, что Америка всегда проводила 'неоконсервативную' внешнюю политику - даже если само это понятие появилось совсем недавно.
Есть афоризм: историческая наука всегда связана с современностью. И, пожалуй, единственный недостаток этой книги, в целом отличающейся глубоким анализом, заключается в том, что ее содержание слишком явно привязано к сегодняшним дискуссиям, разгоревшимся в стране в тот момент, когда 'неоконы' вынуждены перейти к обороне. Это не значит, что утверждения Кагана неверны - просто читатель сразу понимает, что автор преследует не только научные цели. Начиная изложение с истории колонии Массачусетс и заканчивая непростым решением президента Уильяма Мак-Кинли (William McKinley) о вторжении на Кубу в ходе американо-испанской войны 1898 г., он развенчивает миф о 'естественной' склонности Америки к изоляционизму. Каган доказывает, что знаменитую прощальную речь Джорджа Вашингтона в 1796 г. постоянно вырывают из контекста. В этом выступлении президент отнюдь не предостерегал об опасности 'постоянных альянсов': он пытался помешать Томасу Джефферсону занять президентское кресло. Америка в то время раскололась на пробритански настроенных федералистов во главе с Александром Гамильтоном (Alexander Hamilton) и ориентировавшихся на Францию республиканцев, чьим вождем был Джефферсон: каждая из партий предлагала строить американскую демократию по той иностранной модели, которой она отдавала предпочтение. Поскольку в то время союз у Америки был только с Францией, речь президента следует воспринимать как антифранцузскую. В конечном итоге преемником Вашингтона стал именно тот кандидат, которому он отдавал предпочтение - Джон Адамс (John Adams).
Именно тогда впервые - но отнюдь не в последний раз - страх перед внешней угрозой, в данном случае экспортом якобинской революции с ее 'властью толпы', обернулся репрессивной политикой внутри страны, выразившейся в принятии драконовского Закона об иностранцах и подстрекательстве к бунту. Его вполне можно рассматривать как предтечу маккартизма и даже Закона о борьбе с терроризмом (Patriot Act) 2001г.
Неверно, утверждает Каган, трактуется в исторической науке и Доктрина Монро, объявляя о которой президент США назвал контроль над Западным полушарием 'несомненным предназначением' Америки. Речь Джеймса Монро (James Monroe) была не манифестом изоляционизма, а предостережением европейским монархиям, многие из которых после окончания Наполеоновских войн планировали ликвидировать молодые латиноамериканские республики, освободившиеся от колониального господства Испании. В речи Монро также выражалась моральная поддержка борьбе Греции за независимость от Османской Турции, и осуждение 'Священного союза' европейских монархий, покончившего с недолгим либерально-конституционным экспериментом в Испании. Другими словами, безопасность Америки непосредственным образом увязывалась с характером политического строя в других государствах. А это и есть квинтэссенция неоконсерватизма.
'Если другие страны считали, что их безопасность зависит от соотношения сил на международной арене, американцы были единственными, кто связывал ее с внутренним устройством государств, т.е. благоприятным соотношением сил в сфере идеологии', - отмечает Каган.
Лейтмотивом этой насыщенной фактами книги - автор, в частности, дает очень интересную трактовку постепенному усилению нравственной составляющей (отмены рабства) в обосновании северянами вторжения на американский Юг - становится идея о том, что Америка всегда исповедовала уникальную концепцию 'всемирного национализма', считая себя инструментом прогресса на планете.
С первых столкновений с индейскими племенами до конфликта с Испанией, Америка стремилась нести прогресс другим народам: по возможности методом убеждения, но если необходимо, то и силой. Каган успешно опровергает миф - который, следует отметить, пользуется особой популярностью в самих США - о 'простодушных' американцах, больше всего на свете желающих, чтобы их оставили в покое.
Заканчивая рассказ вторжением США на Кубу, где дряхлеющая испанская колониальная империя совершала массовые убийства, Каган подчеркивает стремление Америки нести свободу другим, одновременно укрепляя собственную безопасность. 'Подлинное предназначение Америки, - отмечает он на страницах книги, - заключалось в непрерывных попытках примирить высокие принципы с эгоистическими интересами'.
Несомненно, эта концепция позволяет лучше объяснить исторически сложившийся 'характер' Америки, чем тезис о ее склонности к изоляционизму. Менее убедительным, однако, представляется утверждение Кагана о том, что принципиальные мотивы в политике США как правило одерживают верх. Как, например, мы должны в этом контексте воспринимать метафорическое сравнение Джефферсона, уподобившего проблему рабства в Америке положению человека, схватившего волка за уши: 'Мы не можем ни удержать его, ни отпустить'?
Сам Джефферсон не только не отпустил 'волка', но и отказался признать Гаити - единственную в мире негритянскую республику, опасаясь создать прецедент. Слишком часто заявленные цели и реальные действия США настолько расходятся, что это вызывает в их адрес упреки в лицемерии. Поскольку пока опубликована лишь первая часть двухтомной работы, во второй книге Кагану стоило бы более четко обозначить эту проблему - особенно если, как надеется ваш рецензент, он намерен довести изложение до сегодняшнего дня.
Автор - глава вашингтонского корпункта Financial Times
____________________________________________________________
Поражение Джорджа У. Буша ("Le Monde", Франция)
Миф об американской сверхдержаве ("Les Echos", Франция)
