Кладбище ржавеющих кораблей в нескольких сотнях метров от ультрасовременного завода по сжижению природного газа, построенного на Сахалине концерном Royal Dutch Shell, свидетельствует о контрастах, по-прежнему характерных для этого российского острова. Равно как и табличка на сером и унылом жилом доме напротив штаб-квартиры его сахалинского предприятия: она предупреждает автовладельцев о том, что парковаться здесь не стоит в связи с возможным обрушением фасада.
На Сахалине все доведено до предела. Расположенный к северу от Японии, управлявшей до 1945 г. частью острова, он является восточной границей России. Богатый живой природой и таящий в своих недрах запасы нефти и газа, считающиеся одними из крупнейших в мире, этот регион, бывший когда-то местом ссылки, остается одной из беднейших и самых запущенных частей страны. В 1990-е годы остров покинула четверть его населения.
Однако несмотря на свою исключительность, Сахалин во многих отношениях является Россией в миниатюре. Его проблемы отражают проблемы всей страны: опасности нефтезависимой экономики, региональные диспропорции, манипуляция средствами массовой информации и энергетический национализм. Последний превратил остров в поле боя между Кремлем и крупнейшими нефтегазовыми компаниями мира.
На кону проект Shell 'Сахалин-2' стоимостью 20 млрд. долларов. Исход этого противостояния определит не только будущее сахалинских месторождений нефти и газа, но и шире, права иностранных инвесторов в России.
'Сахалин-2' - один из самых амбициозных энергетических проектов в истории. Он предусматривает добычу нефти и газа в Тихом океане в 16 км от побережья, транспортировку топлива по 800-километровому трубопроводу через весь остров, который часто испытывает землетрясения, и сжижение газа на огромном заводе по производству СПГ, первом такого рода в России.
До недавних пор проект восхвалялся как крупнейшая прямая иностранная инвестиция в России и пример энергетического сотрудничества с Западом. Но последние четыре месяца российское правительство изображает его экологической катастрофой и финансовой махинацией.
Вскоре после июльского саммита Группы Восьми промышленно развитых стран в Санкт-Петербурге, на котором Россия объявила себя гарантом энергетической безопасности, Олег Митволь, не высокопоставленный, но влиятельный чиновник из государственного природоохранного ведомства, пригрозил отозвать заключение экологической экспертизы по проекту 'Сахалин-2' в связи с предполагаемыми нарушениями законодательства об охране окружающей среды. Последовали угрожающие заявления прокуратуры и министерства природных ресурсов.
Зарубежные лидеры выразили свое разочарование. Япония, чьи компании участвуют в консорциуме, и которая осуществила предоплату за поставки сахалинского СПГ, заявила, что этот шаг нанесет ущерб двусторонним отношениям. Россия ответила ужесточением риторики и начала расследование.
Однако ключевые министры с готовностью признают, что атака на компанию 'Сахалин Энерджи', 55 процентов которой принадлежит Shell, была спровоцирована событиями, не имеющими особого отношения к окружающей среде. Министр торговли и экономического развития Герман Греф назвал главным фактором увеличение расходов. В прошлом году 'Сахалин Энерджи' объявила, что они вырастут вдвое относительно объявленной в 2001 г. цифры в 10 млрд. долларов.
Этот перерасход окажет непосредственное влияние на государственные финансы России, поскольку соглашение о разделе продукции, являющееся правовой основой проекта, дает возможность зарубежным компаниям полностью компенсировать свои издержки и получить реальную прибыль в 17,5 процентов, прежде, чем они начнут делиться прибылью с российским правительством. Увеличение расходов отодвигает тот момент, когда Россия получит какие-то деньги от проекта. Говорят, что это разозлило президента Владимира Путина: Россия не только предложила Shell выгодную сделку, но и вынуждена теперь нести на себе бремя повышения цены.
Еще более неудачным был выбор времени для этого заявления. Оно было сделано вскоре после того, как Shell согласился обменяться активами с 'Газпромом', предоставив российскому газовому гиганту 25 процентов акций 'Сахалин-2' в обмен на 50 процентов сибирского месторождения 'Газпрома'. 'Газпром' решил, что повышением стоимости его одурачили и в прошлом году отказался от сделки. По мнению аналитиков, правительство было в чем-то право, и Shell должен был ожидать неприятностей.
В Shell говорят, что и уровень повышения расходов и выбор времени для заявления о нем объяснимы. Глава Sakhalin Energy Иэн Крэйг (Ian Craig) утверждает, что главной причиной этому стали неконтролируемые силы рынка. 'Стоимость российской рабочей силы выросла за год на 20 процентов', - говорит он. Равно как цены на сталь и горючее.
По сравнению с этим, затраты 'Газпрома' на содержание персонала в 2001-2005 гг. почти утроились, а стоимость материалов и технического обслуживания выросла более, чем на 60 процентов. В октябре государственный аудитор сообщил, что большая часть расходов 'Сахалин-2' оправдана. Между тем, растут не только издержки, но и цена на нефть. Россия намерена получить от проекта не менее 50 млрд. долларов. 'Нельзя получать нефть, стоящую 60 долларов [за баррель] и при этом не испытывать связанного с этим повышения издержек', - говорит Крэйг.
Что касается времени для заявления, то 'Сахалин Энерджи' утверждает, что концерн Shell, зная о проводимом финансовом анализе, на момент подписания договоренности об обмене активами с 'Газпромом' еще не получил его результатов. В последние месяцы Shell возобновил переговоры с 'Газпромом'. 'Привлечение к проекту российского партнера всегда было нашим намерением и желанием', - говорит Кристофер Финлейсон (Christopher Finlayson), глава российского представительства Shell.
Но некоторые наблюдатели считают, что корни проблем, с которыми столкнулся 'Сахалин-2', глубже. Высокие цены на нефть превратили Россию из государства на грани банкротства в решительное (а по мнению некоторых - высокомерное) государство, не желающие, чтобы иностранные компании вели на его территории крупные проекты. Соглашения о разделе продукции, обычно заключаемые между нефтяными компаниями и нестабильными странами. Кремль сегодня воспринимает как помеху.
Shell - не единственная зарубежная компания, столкнувшаяся с проблемами в России. Англо-российскому нефтяному концерну ТНК-ВР угрожают отзывом лицензий, а по проекту 'Сахалин-1', ведущемуся Exxon-Mobil на основе соглашения о разделе продукции, готовится расследование. 'Похоже, что российское правительство решило разобраться со всеми зарубежными проектами', - говорит руководитель одной из нефтяных компаний.
Однако 'Сахалин-2' - особый случай. Это крупнейший в России энергетический проект, в нем не участвуют российские партнеры, и он угрожает монополии 'Газпрома' на экспорт газа. Все это делает его привлекательной целью для государства, желающего восстановить свой контроль.
Три года назад Кремль выбрал своей целью 'Юкос', крупнейшую и самую амбициозную нефтяную компанию. Он использовал сомнительные налоговые претензии для того, чтобы расправиться с компанией и захватить ее активы. Соглашение о разделе продукции защищает Shell от налоговых претензий, но не от расследований на предмет нарушения природоохранного законодательства.
На Shell, как компанию, чьи акции котируются на рынке, оказывается огромное давление со стороны международных экологических организаций и западных кредиторов, озабоченных вопросами имиджа. Европейский банк реконструкции и развития признал проект 'Сахалин-2' неадекватным поставленной цели, выразив озабоченность его воздействием на окружающую среду.
Компания была вынуждена потратить 300 млн. долларов на изменение трассы трубопровода для того, чтобы обойти места питания единственной в мире популяции серых китов. Кстати, российское правительство выступало против изменения трассы. 'Что касается китов, то у нас всегда было больше проблем с министерством природных ресурсов, чем с самой компанией', - говорит Дмитрий Лисицын из группы 'Экологическая вахта Сахалина', главной независимой природоохранной организации на острове.
К экологам наподобие Лисицына Кремль всегда относился в лучшем случае как к досадной помехе, в худшем - как к орудию иностранных разведок. Неожиданное потепление в отношении совпало с атакой на Shell.
Митволь, вооружившись фотографиями, сделанными 'Экологической вахтой Сахалина', прибыл в окружении авторитетных экологов и дипломатов чартерным рейсом на Сахалин, чтобы показать размер ущерба. Митволь обрадовался при виде дохлой рыбы на берегу реки, увидев в этом подтверждение 'варварского' поведения Shell. Один из сопровождавших его экологов, пытавшийся объяснить, что смерть рыбы является результатом ее естественного двухлетнего цикла, говорит, что чиновник отвел его в сторону и посоветовал молчать.
На самом деле, улов лосося на Сахалине оказался в этом году выше, чем ожидалось. Но дохлая рыба теперь постоянно фигурирует в репортажах государственного телевидения о проекте 'Сахалин-2'. 'Мы знаем, что нас используют, но думаем, что и мы можем использовать их ради общего блага', - говорит еще один эколог.
Лисицын утверждает, что Shell заслуживает критики, но его риторика мягче правительственной. Больше всего его беспокоит возможный разлив нефти из трубопровода, проложенного по сейсмоактивным районам, или из танкера, проходящего опасные воды. Еще один источник беспокойства - реки, кишащие лососем: если в результате работы трубопровода вода окажется загрязнена, то рыба в них не пойдет.
Компания признает, что не все водные переходы идеальны, и что на некоторых крутых холмах было срублено больше деревьев, чем разрешалось. 'Можно найти нарушения - временные свалки, выход за пределы территории строительства, некоторые водные переходы - но все эти проблемы исправимы', - говорит Крэйг.
Крэйг согласен с тем, что проще было бы проложить трубопровод под водой. Но у России нет ни оборудования, ни достаточного опыта для столь сложного проекта, а 'Сахалин Энерджи' была обязана на 70 процентов использовать российскую 'начинку'. В результате, российские компании заработали на контрактах 5,3 млрд. долларов, но это не добавило 'Сахалин Энерджи' любви местного населения. Вместо этого, кампания, развернутая против нее на телевидении, привела к всплеску национализма и неприязни.
Члены группы активистов из рыбацкого городка Корсакова, недалеко от которого расположен завод по производству СПГ, утверждают, что помимо экологического ущерба проект вызвал приток мигрантов и социальные проблемы. 'Наши 18-летние девушки рожают мулатов', - откровенно жалуется один из представителей группы. 'Проект был призван преобразить остров, но пока он лишь подстегнул рост цен на недвижимость, - говорит лидер группы Елена Лопухина. - Он принес пользу только тем, кто хочет все продать и уехать'.
Но с ней не согласна 29-летняя Алина, работающая на заводе по производству СПГ. Десять лет назад она уехала на материк. 'В 1993 г. здесь за хлебом стояли километровые очереди', - вспоминает она. Теперь она живет с семьей на Сахалине, получая зарплату, которая позволяет ей отдыхать в Испании, а также получает образование в области маркетинга и менеджмента, надеясь заменить кого-то из иностранных специалистов после того, как они уедут. 'Здесь другая культура. Не думаю, что я когда-нибудь смогу вновь работать в российской компании', - говорит она.
Сахалин - это по-прежнему остров резких контрастов. 6000 рабочих, строящих завод по производству СПГ, живут в своем временном лагере в лучших условиях, чем жители Корсакова, где работающий водопровод является роскошью.
За этим неравенством стоит Кремль. Соглашение, подписанное между бывшим президентом Борисом Ельциным и местными властями, передавало острову 60 процентов ренты и половину будущей прибыли от продаж российской части нефти и газа. Путин пересмотрел это соглашение, и в прошлом году Сахалину оставили лишь 5 процентов ренты.
Признаки богатства, создаваемого островом, лучше всего видны в кичащейся своим благосостоянием Москве - где в ресторанах с лондонскими ценами предлагаются лосось и крабы, зачастую добытые браконьерами в водах Сахалина.
____________________________________________________________
Проблема для Европы: России тоже нужен газ ("The International Herald Tribune", США)
