Перед тем, как садиться за стол переговоров с президентом России Владимиром Путиным и обсуждать политическое и экономическое сотрудничество, лидеры Европейского Союза должны вспомнить, в каком положении оказался литовский нефтеперерабатывающий завод в Мажейкяе. Попытки Вильнюса его приватизировать - а в странах Прибалтики нет ни одного предприятия крупнее этого завода - ясно показывают, как трудно теперь стало работать с Россией.
На Mazeikiu претендует крупнейшая польская нефтяная компания PKN Orlen: он ей нужен для расширения сети и вытеснения с рынка потенциальных конкурентов. В мае Orlen, 27,5 процентов акций которой находятся в государственной собственности, договорилась о покупке 53,7 процента Mazeikiu Nafta у обанкротившейся российской компании "ЮКОС" и еще 30,7 процента - у литовского правительства в общей сложности за 2,3 миллиарда долларов (1,2 миллиарда фунтов). Завершение сделки ожидается 15 декабря.
Однако, если внимательно приглядеться к непростой истории мажейкяйского завода, станет ясно, что все совсем не так гладко, как кажется. К предприятию, построенному в свое время для переработки российской нефти, долгое время присматривались российские компании, однако при приватизации Mazeikiu Nafta в 1999 году литовское правительство поставило себе задачу не продавать завод в Россию, чтобы не дать усилиться влиянию Москвы на Литву. Стратегический пакет акций был продан малоизвестной американской корпорации Williams.
Вскоре Williams постигли финансовые неудачи, и пакет был перепродан "ЮКОСу", однако Литва утешилась тем, что "ЮКОС", в ту пору возглавляемый Михаилом Ходорковским, хотя бы не контролировался государством. И вот в 2003 году будущее Mazeikiu вновь оказалось под сомнением: Ходорковский был арестован российскими властями, а на "ЮКОС" правительство подало в суд и за неуплату налогов стало отбирать у него активы.
Чтобы не обанкротиться, "ЮКОС" подготовил оставшиеся у него предприятия, среди которых был и Mazeikiu Nafta, к продаже. Вильнюс испугался, что создавшейся ситуацией воспользуется государственная нефтяная компания 'Роснефть', и не теряя времени продал свой пакет Orlen. Вскоре после объявления о сделке на российском нефтепроводе 'Дружба' произошел инцидент, из-за которого основной канал поставок сырья на Mazeikiu практически закрылся. Теперь заводу - по меньшей мере до следующего года, когда ожидается восстановление работы 'Дружбы', - приходится работать на импортной нефти, завозимой по железной дороге или танкерами по морю, что гораздо дороже, чем по трубе. Кроме того, в октябре на заводе случился пожар, вдвое сокративший объемы переработки и серьезно ударивший по прибыльности предприятия.
А тем временем между Россией и Литвой и Россией и Польшей разворачиваются серьезные политические скандалы. В мае Москву привело в ярость выступление вице-президента США Дика Чейни (Dick Cheney) на польско-литовской конференции в Вильнюсе, в котором он обвинил Москву в том, что она использует энергоносители 'для запугивания и шантажа'. Литва к тому же требует экстрадиции из России своего бывшего министра, обвиняемого в незаконных методах привлечения денег для политической агитации. Что касается Варшавы, то она требует от ЕС проведения более жесткой энергетической политики. Недавно президент Польши Лех Качиньский (Lech Kaczynski) дал нашей газете интервью, в котором выразил обеспокоенность господством России в энергетической сфере.
- Не хочу ни у кого создавать впечатление, что Польша или Европа находятся в угрожаемом положении с военной точки зрения. Это не так. Однако понятно, что формы экспансии могут быть разными, и одна из них - энергетика. Хотя в том, что касается импорта, мы с Россией - партнеры, и в нефтегазовой сфере наше партнерство сохранит значительный масштаб, мы хотим сохранить нашу энергосистему в своих руках.
На это российские компании отвечают, что ими движут исключительно коммерческие соображения. Однако энергетика - это такая отрасль, где политика никогда не отходит далеко от экономики.
- В России энергетическую империю многие считают возможностью для геополитического реванша, - полагает Владимир Милов, президент московского независимого Института энергетической политики. В одном из своих недавних докладов он показал слушателям картинку, нарисованную тринадцатилетней девочкой, на которой российские энергоносители рекой текут по всему миру. Рисунок подписан: 'Вместе мы завоюем весь мир'.
До начала 21-го века большая часть российского нефтяного экспорта шла через страны Прибалтики. Однако затем государство решило снизить свою зависимость от иностранных портов и за 2 миллиарда долларов построило новый порт к северу от Санкт-Петербурга, в Приморске. Приморск начал работу в 2002 году и в прошлом году с показателем в 57 миллионов тонн нефти стал крупнейшим нефтеэкспортным портом региона.
Прибалты тут же почувствовали на себе, что такое конкуренция. В конце 2002 года российская нефтетранспортная монополия 'Транснефть' перестала поставлять нефть в латвийский Вентспилс, в то время крупнейший экспортный терминал. Порт переориентировался на перевалку нефтепродуктов, но сегодня в год общий объем экспорта составляет всего 8 миллионов тонн, тогда как в лучшие времена было и по 25 миллионов. На диверсификацию пришлось пойти и эстонскому Таллинну, и литовскому Бутинге. Однако все они вынуждены признать, что в Приморске инвестиции в перевалку нефтепродуктов тоже развиваются наравне с вложениями в нефтяную инфраструктуру.
Айгарс Штокенбергс (Aigars Stokenbergs), министр Латвии по делам регионов, считает, что российские компании руководствуются здравой деловой логикой.
- Все поставщики нефти заинтересованы в интеграции, это нормально, - говорит он.
Однако Атис Лейинс (Atis Lejins), директор латвийского Института международных отношений, не устает говорить о силе российского 'имперского импульса'. По его мнению, в отношениях с Россией членам ЕС нужно держаться вместе и выступать единым фронтом - правда, он боится, что им это не удастся:
- А пока ЕС в раздорах, Россия будет действовать все смелее и смелее.
