В дешевой и обшарпанной гостинице невдалеке от центральной площади одной из центральноевропейских столиц я спросил у администратора, живет ли в номере 38 Александр Литвиненко. Она с недоумением на меня посмотрела, покопалась в каких-то бумагах и ответила, - 'Нет, в номере 38 у нас живет мистер Джонс'.
Это, конечно, был именно он - Литвиненко, живший под одной из бесчисленного множества личин, с помощью которых он отрывался от своих бывших товарищей по ФСБ (Федеральной службе безопасности). Они преследовали его с 2000 года, когда он бежал в Великобританию (то есть 'ему было предоставлено политическое убежище').
Литвиненко сидел передо мной на кровати - в залоснившемся спортивном костюме и кроссовках, бледный, напряженный, но при всем этом неприметный, как Путин, и точно так же способный в любой момент раствориться в толпе. Но время от времени в нем проглядывалась - в полную противоположность российскому лидеру - этакая мальчишеская удаль.
Он хотел поговорить со мной о том, как российское государство нарушает условия интерполовских международных ордеров на арест, чтобы с помощью этого шантажировать бизнесменов или запугивать противников, живущих вне России. На дворе был 2002 год - благодетеля Литвиненко олигарха-диссидента Бориса Березовского могли вот-вот экстрадировать в Россию.
Материал был в принципе интересный, но слишком уже темный и непонятный - так много в нем было 'национальной специфики'. В британской прессе это не пошло бы. Но сам Литвиненко меня очень занимал. Мне хотелось знать, что подвигло его на столь открытый разрыв со своими бывшими хозяевами, и как ему удается справляться со страхом. Он рассказал, что обнаружил свидетельства участия ФСБ во взрывах жилых домов в Москве и Волгодонске в 1999 году, которые стали основным поводом для начала второй войны в Чечне. Литвиненко - в то время он имел звание подполковника - рассказал, что как-то на рассвете милиция города Рязань схватила группу людей, затаскивавших в подвал жилого дома какие-то мешки. Эти люди заявили, что они - офицеры ФСБ, что в мешках не взрывчатка, а сахар, а они проводят 'антитеррористические учения'.
- У меня есть прямые доказательства того, что в тот день в Рязани в мешках был не сахар, а гексоген; что взрывное устройство не было муляжом; оно было вполне рабочее; и что взрывное устройство туда заложили офицеры ФСБ по приказу своих начальников, - заявил Литвиненко в интервью Associated Press.
Также он рассказывал о том, что в других случаях - тоже с использованием гексогена - взрывы удались.
- Эти взрывы были организованы российскими спецслужбами, - сказал он. Иначе говоря, если он прав, то получается, что, чтобы создать в стране панику и заставить население требовать жестких антитеррористических мер, ФСБ ночью просто взяла и взорвала сотни своих сограждан.
- Вам угрожают, вы чувствуете опасность? - спросил я.
В ответ Литвиненко в отчаянии опустил голову и смотрел, не отрываясь, на свои кроссовки. Через секунду из кресла, стоявшего в другом конце комнаты, раздался взрыв смеха. Смеялся друг Литвиненко - ветеран диссидентского движения Владимир Константинович Буковский, огромный, шумный, полная противоположность Литвиненко, настоящий русский медведь в твидовом костюме. По образованию он нейробиолог, и в Советском Союзе он рассказал о том, как власть использовала против диссидентов психбольницы, за что провел двенадцать лет в Гулаге. В 1976 году Москва обменяла его на лидера чилийских коммунистов. Еще тогда он переехал в Великобританию, но, как и многие русские, в двусмысленные отношения с английскими артиклями все еще предпочитает не вступать.
- Расскажу вам штуку. Пару-тройку недель назад Саша [Литвиненко] приехал в Кембридж, мы пошли обедать, а после обеда решили прогуляться по парку. У Саши зазвонил мобильный телефон, это был его старый сослуживец по ФСБ. Он сказал: 'Саша, ты, наверно, думаешь, что в Лондоне ты в безопасности. Что ж, может, и так. Только помнишь, что с Троцким случилось?'
Буковскому этот рассказ показался таким забавным, что он буквально взорвался хохотом. Литвиненко остался недвижим, только еще внимательнее стал изучать носки своих кроссовок.
Понятно, что с 1940 года, когда сталинский агент Рамон Маркадер (Ramon Mercader) ледорубом проломил голову Троцкому в Мехико, прогресс ушел далеко вперед. Доза радиоактивного таллия - это, конечно, для новой, современной России гораздо больше подходит.
Через год мы встретились еще раз - на Пикадилли, у памятника Эросу. Английский у Литвиненко стал существенно лучше, и в Лондоне он ориентировался уже гораздо легче. Информация о сложных схемах, связывавших самых высокопоставленных чинов ФСБ и глав преступного мира Чечни и Грузии, лилась из него потоком. В свое время от работал в 'Урпо', отделе ФСБ, занимавшемся организованной преступностью, однако из того, что он мне рассказал, было ясно, что этот отдел явно не так понял свое предназначение и вместо того, чтобы с ней бороться, начал активно с ней сотрудничать.
- Российские спецслужбы не похожи на ваши. Их интересует далеко не национальная безопасность. Это тайные политические организации, существующие прежде всего ради власти, а сегодня 'власть' означает 'власть Путина'.
В своем блокноте он рисовал сложные паукообразные схемы, разъяснявшие механику незаконного бизнеса, и постоянно напоминал о тех самых интерполовских ордерах. Но все же ничего из того, что он тогда сказал, не могло быть ни проверено, ни доказано, поэтому в качестве материала для газетной статьи не годилось.
Он, правда, назвал одно имя. По его словам, ночью к нему домой без предупреждения звонил Виктор Киров, человек из российского посольства, называющий себя заместителем консула. Литвиненко пожаловался на него в полицию, и та написала в российское посольство письмо, в котором указала, что Литвиненко - гражданин Великобритании, и поэтому они не имеют права вступать с ним в контакт. Но если в центре Лондона Литвиненко начал чувствовать себя в большей безопасности, то он просчитался: именно на Пикадилли его, судя по всему, отравили три недели назад.
В последние месяцы кампания, которую вел Литвиненко против путинского режима, достигла впечатляющих - хотя временами и несколько абсурдных - высот. В июле на одном из интернет-сайтов чеченской оппозиции он написал статью 'Кремлевский педофил' (The Kremlin Paedophile), где говорилось, что президент России занимается сексом с маленькими мальчиками.
Когда его отравили, Литвиненко расследовал недавнее убийство его друга Анны Политковской, самой известной в России независимой журналистки. И если убийство Политковской - это бесстыдное и неприкрыто политическое убийство, то покушение на Литвиненко еще страшнее. По словам компетентного источника, с которым удалось побеседовать корреспонденту The Spectator, такой редкий яд, как радиоактивный таллий, 'значит, что в этом деле замешано государство, и даже не просто государство, а такое, которое уже давно исследует различные способы убийства'. Теперь, когда на британской земле отравлен британский гражданин, мы видим, что путинский режим (который - официально - объявил, что все обвинения в его адрес в связи с этим делом являются 'абсолютной чепухой') дошел до уровня наглости, какой раньше не было никогда.
Владимир Буковский считает иначе. На этой неделе он сказал мне:
- В июле этого года Дума приняла два очень интересных закона. Первый разрешает спецслужбам убивать экстремистов за границей. Второй расширяет определение 'экстремиста' и включает туда лиц, распространяющих клевету о правящем режиме. Они работают просто: заочно выносят смертный приговор, а затем отдают распоряжение ФСБ или ГРУ [военная разведка], и те приводят его в исполнение. Когда я две недели назад увиделся с Сашей, он не говорил, что за ним ведется наблюдение, не говорил, что ему угрожают - но это оттого, что и то, и другое уже стало неотъемлемой частью его жизни.
Оба эти преступления - продолжение все нарастающей тенденции, нацеленной на то, чтобы не прозвучало больше ни одного голоса инакомыслия и разоблачения. По данным нью-йоркского Комитета по защите журналистов (Committee to Protect Journalists), с 2000 года в результате заказных убийств, непосредственно связанных с их работой, погибло уже тринадцать российских журналистов. Естественно, Комитет не стремится огульно усматривать в этом руку Кремля, но реакция правительства на убийства, по мнению координатора по России Нины Огняновой, говорит сама за себя:
- Мы можем точно сказать, что тем, что российская власть не расследует убийства и не призывает к ответу убийц, в стране создается климат безнаказанности. В результате журналисты боятся писать на острые темы, а враги прессы, по сути, получают поощрение и продолжают убивать журналистов. Если власть не предпримет конкретных действий, чтобы разорвать этот круг безнаказанности, число погибших журналистов продолжит расти, и последствия будут ужасными - как для российской прессы, так и для всего российского общества.
Главные СМИ сегодня практически полностью оказались в руках союзников Кремля и государственных компаний. Под угрозой право частной собственности; после национализации компании "ЮКОС" и удара по контракту ВР на Сахалине все больше нервничают иностранные инвесторы. Давление Москвы, не только в политической риторике, но и в экономике, на себе ощущает и Грузия: ее граждан высылают из страны, принадлежащие им предприятии закрываются под самыми смехотворными предлогами. Молодых людей всячески побуждают вступать в путинское моложенное движение 'Наши'. Над страной повис призрак фашизма.
Апологеты Путина наверняка скажут на это, что при Ельцине страна чуть не распалась, и Путин дает необходимый противовес прежним временам. Они наверняка скажут, что прежнего владельца "ЮКОСа" Михаила Ходорковского, гниющего сейчас в радиоактивном сибирском гулаге, обязательно надо было посадить. Они назовут Березовского мошенником и бросят тень на мотивы, которыми руководствовался Литвиненко. Они скажут, что президент Грузии Михаил Саакашвили и украинская противница Москвы Юлия Тимошенко просто-напросто возглавляют кланы авантюристов, эксплуатирующих народы своих стран. Но все это не по делу. Никто из этих людей не может считаться однозначно хорошим, нельзя сказать, что все они руководствуются исключительно соображениями святого духа, да они и не должны такими быть. Просто они представляют такие интересы, мысли и точки зрения, которые Путин и его sivoliki считают неприемлемыми. И именно поэтому объединяются такие, казалось бы, разные фигуры, как Анна Политковская и Владимир Буковский.
Не вполне ясно, что должны означать эти, становящиеся все более бесстыдными, акции. С одной стороны, можно подумать, что это открытая декларация: Россия больше не интересуется, что о ней думают в мире, и навсегда отбросила от себя перспективу демократии и плюрализма. Но один специалист по России, отказавшийся назвать свое имя для печати, сказал вот что: 'Они просто об этом не думают. Путин уже шесть лет правит страной настолько жестоко, что он изолирован от критики и, вполне возможно, даже не осознает, как другие смотрят на эти действия'.
Как бы там ни было, нет никаких причин думать, что в обозримой перспективе журналистов, диссидентов, соседних стран и потребителей энергоносителей больше не будут запугивать. Чем больше будут трения между Россией и Западом, тем сильнее народ сплотится вокруг Путина, и без того пользующегося огромной популярностью.
В своих материалах о взрывах жилых домов Литвиненко писал, что этому правительству не в новинку направлять общественные фобии против внешних врагов. Путин - настоящий бывший офицер КГБ: у него инстинкт - схватить за самое чувствительное место, и если пальцы почувствуют слабину, то давить до конца. Может быть, он подумывает и о том, чтобы начать войну с Грузией? ведь, как и в 1956 году, когда Советский Союз вторгся в Венгрию, вряд ли западные державы, занятые другими войнами, пойдут на прямую конфронтацию с Россией за столь неважную для них территорию.
В 1939 году Черчилль сказал: 'Предсказать действия России я не могу. Это тайна, покрытая мраком, за семью печатями'. И он был прав. Но его слова больше не действуют: те, кто говорит, что путинский режим - это тайна, да еще и чем-то покрытая, просто не желают посмотреть прямо перед собой. И мы должны проявить достаточно здравого смысла, чтобы понять это. Рассчитывая свои ходы - в дипломатии ли, в энергетике или в сфере безопасности, - мы обязаны относиться к путинской России только так, как она того заслуживает.
Книга Нейла Барнетта 'Тито' (Tito) вышла в свет в издательстве Haus. www.neil-barnett.com
____________________________________________________________
Ядовитое дыхание России ("The Wall Street Journal", США)
