Может быть, президент и не отдавал лично приказ убивать Александра Литвиненко, но он - главный человек, узаконивший культуру, в рамках которой такое убийство стало нормой
Вскоре после терактов 11 сентября один мудрый российский ученый сказал мне: 'Не верь всему, что здесь Путин наговорил про то, как нам всем жаль, что случилось то, что случилось. Здесь очень многие ужасно рады тому, что американцам наконец дали по башке'. А несколько месяцев назад я услышал, как группа дипломатов обсуждает, как трудно вести переговоры с Россией. 'Они до сих пор садятся за стол переговоров, как во времена 'холодной войны', - сказал один. - Если Запад чего-то хочет - значит, это плохо для Москвы'.
Сегодня мало кто из нас хочет видеть в русских своих врагов. Мы восхищаемся их музыкой и литературой, сочувствуем их страшной истории, а еще несколько лет назад рукоплескали, когда они вышли из темной, страшной пещеры, в которой томились на протяжении большей части 20-го века. И именно потому, что в нас есть чувство доброй воли по отношению к ним, наша реакция на их поведение, ярким показателем которого является смерть Александра Литвиненко, наступившая, вероятнее всего, в результате убийства, больше всего напоминает чувства отвергнутого влюбленного.
Почему сейчас, когда русские наконец узнали вкус свободы и демократии, они решили вернуться к убийствам эпохи сталинизма? Как эта нация, на которую нежданно-негаданно свалилось богатство, способное сделать их общество таким же процветающим и социал-демократическим, как наше, может терпеть Путина, восстанавливающего в стране тиранию?
Как бы там ни было, Россия, к нашему полнейшему замешательству, возводит в ранг политики культуру государственного бандитизма, своему народу обещающую лишь репрессии и окончательный экономический развал, а остальному миру - страх и отчуждение. Мы за границей практически ничего не слышим о русских, которым удалось сделать состояние честным путем. Нет, во вселенной Путина инструментами обогащения становятся коррупция, насилие, порок и индульгенция на убийство - и все это в колоссальных масштабах.
'Российское национальное сознание определяется . . . сложными чувствами уязвимости, зависти и неприятия по отношению к Европе', - писал о России выдающийся историк этой страны британец Орландо Файджес (Orlando Figes). В основе всех отношений Путина с остальным миром лежит требование оказывать ему уважение и гнев в ответ на отношение Запада, которое в России считают снисходительным. Эти взгляды разделяет и его народ, и это наиболее сильный фактор столь широкой общественной поддержки его политики.
Российская внешняя политика веками тщилась завоевать уважение других стран; при коммунистах это стало видно еще более отчетливо. Один румын, посетивший Россию в сентябре 1944 года, был поражен тем, какие лишения терпел народ при Сталине. В отношении к окружающему миру от отметил некую смесь высокомерия и комплекса неполноценности: 'они осознают, какие великие победы совершили, но в то же время боятся, что им не выкажут должного уважения. И это их до крайности раздражает'.
Реакция русских на то, что Запад не выказывает по отношению к ним должного уважения, очень часто неотличима от действий хулигана в электричке, избивающего ни в нем не повинного пассажира, потому что ему не понравилось, как тот на него смотрел. Еще с незапамятных времен насилие государства составляет здесь неотъемлемую часть государственной политики.
В этом году на Западе уже было заломлено немало рук, когда российский парламент официально дал правительству право убивать врагов государства за его пределами. Реакцию иностранных государств в Москве посчитали проявлением буржуазного лицемерия и внимания на нее не обратили. Разве президент Буш не объявил во всеуслышание о том, что США руководствуются доктриной превентивной войны - войны против целых государств, которые США считает угрозой для своей национальной безопасности?
Скорее всего - и я тоже так считаю, - Путин лично не отдавал приказ убивать Александра Литвиненко. Однако президент России - главный человек, узаконивший культуру, в рамках которой такое убийство стало нормой. Путин не может отвергнуть истинность одного простого факта: в том обществе, которым он правит, его друзья и сторонники живут в довольстве и без страха ходят по улицам, а его противники с пугающей частотой уходят в мир иной, причем самыми страшными путями. Убийство одного российского журналиста, критиковавшего власть, еще можно принять за простую случайность. Но после того, как гибнут два десятка людей, на попытки Кремля заявить о своей невиновности и смешно, и грустно смотреть.
Конец 'холодной войны' все больше и больше выглядит злой шуткой, какие время от времени играют боги с человечеством. Мы с радостью бросились праздновать день падения стены, уход в историю той эры, когда Восток и Запад грозили друг другу взаимным ядерным уничтожением. Но сегодня мы видим, что стоило России получить энергетическое богатство, как работать с ней стало еще сложнее.
Особенно остро это понимаешь, когда читаешь сообщения о том, что в состав Королевских ВВС вскоре будет принято идиотское наследие 'холодной войны' - группировка истребителей 'Тайфун' (Typhoon) стоимостью 20 миллиардов фунтов. Правительства всех стран Европы дрогнули перед последствиями возможной отмены этой программы - дипломатическими трудностями и перспективой потери рабочих мест. Так мы и оказались обладателями огромной авиационной группировки, предназначенной для того, чтобы сбивать еще советские бомбардировщики. Сценарий, в рамках которого Москва направит свои бомбардировщики против Запада, придумать действительно трудно. В реальности нам приходится бороться уже с новой, не менее дерзкой, Россией - Россией, укрепившейся за счет того, что сегодня, в эпоху тотальной конкуренции за энергоресурсы, под ее контролем находится значительная часть мировых запасов нефти и газа. Даже если Скотланд-Ярд огласит отчет по делу Литвиненко, в котором будет сказано, что ответственность за его смерть несет непосредственно Кремль, вряд ли Тони Блэр поднимет в воздух наши 'Тайфуны'.
Реакцию на российский бандитизм и непреклонность, с которой на сегодняшний день выступили власти европейских стран, можно с равной степенью вероятности считать проявлением либо исключительной сдержанности - и тогда это делает им честь, - либо потакательства - и тогда они достойны лишь презрения. Блэр активно пытается наладить с Путиным теплые личные отношения; бывший канцлер Германии Герхард Шредер за поддержку политики Москвы был награжден директорским постом в 'Газпроме' - точнее, в компании, занимающейся строительством газопровода, по которому топливо будет поступать прямиком из России в Германию. На саммите 'большой восьмерки' в Санкт-Петербурге все остальные мировые державы старались как могли, общаться с русскими так, будто они - такие же люди, как мы, в отчаянной надежде, что они действительно такими станут.
Скорее всего, это иллюзия. В основе политики Путина лежит курс на восстановление мощи и влияния старого Советского Союза. Вряд ли это можно сделать, ставя перед собой цели, которые на Западе посчитают заслуживающими одобрения.
Хотя Джордж Буш своими безрассудствами вырвал идеологическую основу из-под таких понятий, как свобода и демократия, как цели развития они по-прежнему остаются благородными - но Москва, этот город, в котором таксисты не стесняются держать у себя на панели миниатюрные портреты Сталина, а британского историка Энтони Бивора (Antony Beevor) бранят за то, что он говорит правду о жестокости советских войск во время Второй мировой войны, не будет разделять их никогда.
Более десятилетия вновь открытые российские архивы были золотым дном для западных исследователей, но сегодня они снова закрыты, и никто даже не притворяется, что это сделано из соображений национальной безопасности. Просто Путину не нравится, что бумаги, к которым мы получили доступ, проливают свет на ужасы сталинской эпохи. Распад Советского Союза, который весь мир считал триумфом свободы, сам президент назвал величайшей катастрофой 20-го века.
Отвращение Запада, порождаемое поведением России и в том числе убийством Литвиненко, лишь усиливает российскую паранойю. Наши надежды на то, что, вступив в контакт с Западом, новая Россия увидит необходимость цивилизоваться, скорее всего, лишены оснований.
- Мы иногда говорим, что, чтобы человек родился в России, надо, чтобы ему очень не повезло, - грустно сказала мне года два назад гид-экскурсовод из Санкт-Петербурга.
У Запада нет выбора, кроме продолжения борьбы за руку Москвы - хотя он уже и устал от этого. Однако наивно было бы ожидать, что свобода и уважение к закону отпразднуют победу в этой печальной, временами будто проклятой, стране в сколько-нибудь обозримом будущем.
***
Комментарии читателей газеты 'The Guardian' Заметили, как Россия реагирует на вашу истерическую ложь?
____________________________________________________________
Ядовитое дыхание России ("The Wall Street Journal", США)
Литвиненко - не герой-диссидент ("The Guardian", Великобритания)
