Прочтя в сегодняшней Washington Post статью бывшего постпреда при ООН Ричарда Холбрука (Richard Holbrooke), я в очередной раз убедился, насколько идеологизирована внешняя политика США. Мир таков, каким мы его считаем - и точка; все неудобные факты и реалии игнорируются или отметаются.
Холбрук хочет, чтобы отношения между Тбилиси и Москвой стали чуть ли не главным фактором, определяющим политический курс США в отношении Москвы (вот прямая цитата: 'Европейский Союз и Соединенные Штаты должны сделать сохранение свободы и независимости Грузии тестом на крепость отношений Запада с Россией').
Проблема, как водится, состоит в том, что российско-грузинские отношения никак не укладываются в однозначную, упрощенную схему - по крайней мере с тех времен, когда, еще в средневековье, враждующие между собой грузинские цари и князья умоляли русских царей обратить свой взор на их горную страну и сказать свое веское слово в делах Кавказа.
Сколько ни читаешь пропагандистские статьи такого рода, всегда поражаешься черно-белой картине, которую они рисуют. Если верить Холбруку, получается, что у России вообще нет законных интересов в этом регионе, - ни в экономике, ни в политике, ни в сфере безопасности - и она должна не только мириться с существованием враждебных режимов у своих границ, но и субсидировать их за счет поставок энергоносителей по ценам ниже рыночных и политики 'открытых дверей' для гастарбайтеров, чьи переводы на родину составляют до 30% от ВВП Грузии.
Если такова логика Холбрука, в своей следующей статье он должен потребовать, чтобы США немедленно заключили соглашение о свободной торговле с венесуэльским режимом Уго Чавеса (Hugo Chavez) и продавали Кубе нефть по льготным ценам. А что касается его праведного гнева в связи с прекращением железнодорожного и автомобильного сообщения между Россией и Грузией, то - поправьте меня, если я ошибаюсь, но мне как-то не приходилось слышать, чтобы бывший постпред призывал Турцию к порядку за блокаду демократической Армении или отказ выполнить резолюции совета Безопасности ООН о выводе войск с Кипра. Ой, простите, забыл - это же совсем другое дело!
Кроме того, если Россия изображена черной краской, то Грузия Михаила Саакашвили, естественно, должна щеголять в незапятнанно белых одеждах. Холбрук, конечно, понимает, что говорить такое всерьез довольно трудно, поэтому делается реверанс в сторону правды - упоминание о 'не совсем безупречной' политике грузинских властей в деле построения демократии. Но давайте посмотрим правде в глаза. Еще во время 'революции роз' я писал: чтобы добиться сколько-нибудь эффективных результатов администрации Саакашвили волей-неволей придется прийти к 'путинской модели' управления.
Честные эксперты, не имеющие личных, профессиональных, политических или деловых мотивов для 'лакировки' грузинской действительности, выражаются еще откровеннее. В последнем номере National Interest Параг Ханна (Parag Khanna) и Лоуренс Гру (Lawrence Groo) предостерегают:
'Урок очевиден: западным державам следует тщательнее выбирать тех, кого они поддерживают в ходе так называемых революций, иначе они рискуют дать карт-бланш своекорыстным лидерам, которых никак не назовешь поборниками демократии.
С особой наглядностью это проявилось в Грузии - еще одной стране, где в 2003 г. при поддержке Запада произошла смена режима в виде 'революции роз'. После свержения Эдуарда Шеварднадзе к власти на волне популярности пришел Михаил Саакашвили - молодой политик, получивший образование на Западе; он не упускает ни одной возможности заявить о своей приверженности демократии, но на практике зачастую игнорирует ее принципы. Оппозиционные газеты, телестанции, и НПО подвергаются запугиванию и закрываются; причем, как это ни парадоксально, после победы 'революции роз' западное финансирование этих организаций тоже иссякло. Под предлогом вмешательства России в события вокруг мятежной провинции - Северной Осетии, и прекращения поставок газа Саакашвили содержит мощную тайную полицию, используемую не столько для обеспечения безопасности в стране, сколько для преследования его оппонентов. Хотя администрации Саакашвили удалось добиться некоторых результатов в реформировании устаревших норм в сфере бизнеса, назначение им лояльных судей подрывает независимость судебной власти, а постоянные перестановки в правительстве мешают определить, кто именно в тот или иной момент отвечает за проведение важнейших реформ'.
Но в ситуации, когда столько 'цветных революций' последних лет уже полностью выдохлись, Грузия остается единственным примером относительно успешной смены режима, и ей придается преувеличенное значение. В результате, подобно тому, как Вашингтон поступал в отношении предшественника Саакашвили Эдуарда Шеварднадзе - его чуть ли не до момента свержения называли проамериканским, прозападным лидером, борцом за демократию, а потом вдруг 'переквалифицировали' в тирана, раболепствующего перед Москвой - прегрешения Саакашвили замалчиваются, а достижения всячески раздуваются.
Если Грузия настолько важна с точки зрения американских интересов и ценностей, - чего автору, правда, убедительно обосновать не удалось - то его призыв к решительным действиям имел бы больше веса, если бы сопровождался честным признанием, что американцам и европейцам надо взять на себя и часть реальных проблем, неизбежно возникающих при изменении геополитического положения Грузии. Однако для Холбрука и других события вокруг этой страны - лишь неприятный симптом происходящих в мире перемен. Читая его статью, поражаешься, как жаждет автор, чтобы все вернулось к ситуации середины девяностых - когда США имели дело с уступчивым Китаем, недееспособной Россией и углубившейся в себя Европой, что позволяло им задавать тон в международных делах без особых затрат и усилий.
Кроме того, в те благословенные дни США было куда легче игнорировать проблему 'двойных стандартов' в собственной политике и безапелляционно заявлять - мир таков, каким он видится из Вашингтона. Именно поэтому Холбрук сетует: 'Сегодня все наоборот: Россия грозит заблокировать резолюцию Совета Безопасности ООН по признанию независимости Косово и жульнически связывает статус Косово со статусом Абхазии и Южной Осетии'.
Жульнически? Это как посмотреть. . .
В прошлом году в комментарии на страницах Foreign Affairs я заметил:
'США настаивают, что случай с Косово уникален, но другие отнюдь не обязаны смотреть на эту проблему через вашингтонские очки. Более того, трудно представить себе, как решение по Косово может не стать прецедентом. Ведь доводы в пользу его независимости состоят из двух пунктов: во-первых, отмена этнотерриториальной автономии края в 1989 г. стала легитимным поводом для вооруженного восстания с последующим самоопределением, и, во-вторых, чтобы покончить с неопределенным статусом Косово, фактическую независимость, которой край обладает уже шесть лет, следует признать юридически.
Лично мне непонятно, как вообще можно логически обосновать тезис о том, что один регион, чье население в этническом плане отличается от титульной нации государства, чья автономия была аннулирована президентом-ультранационалистом, и чья фактическая независимость была завоевана при поддержке и активном вмешательстве других держав, имеет право на суверенитет, а другие такие же регионы - нет.
Почему в этом вопросе Холбрук и другие не говорят с читателем начистоту? Отбросьте морализаторство, отбросьте лицемерие, и скажите прямо: политика США в отношении 'замороженных' конфликтов основывается на сочетании фаворитизма и интересов Америке в том виде, как их воспринимает Вашингтон.
Однако 'moralpolitik' - это такая комфортная позиция. С особым наслаждением я прочел один из заключительных постулатов Холбрука: 'Мы не продадим интересы маленькой страны, поверившей в ценности Запада, ни за поставки энергоносителей, ни за голоса в ООН'.
Избиратели вернули демократам большинство в обеих палатах Конгресса вовсе не для этого. Возможно постпреду стоит ознакомиться с результатами социологических опросов, чтобы понять, какие задачи простые американцы считают приоритетными. На первое место они ставят снижение цен на энергоносители, сохранение дееспособной международной коалиции для борьбы с террором и нераспространение оружия массового поражения.
Кроме того, заявление Холбрука, мягко говоря, отдает лицемерием. Свидетельство тому - политика администрации Клинтона в отношении Африки: Вашингтон в те годы полностью игнорировал молодые демократии на континенте, предпочитая поддерживать диктаторов, обеспечивая бесперебойность поставок энергоносителей и другого сырья на мировые рынки (но это, надо полагать, просто еще одно 'исключение из правил').
Ладно - я уже начинаю чувствовать себя как заезженная пластинка. Позвольте завершить цитатой из моей статьи по поводу 'дискуссии о России', опубликованной недавно в Journal of International Security Affairs:
'С учетом наших обязательств в других регионах, задача США должна заключаться в укреплении государств на российской периферии, чтобы придать им большую независимость и влияние в отношении Москвы, а не в создании у них иллюзий относительно того, что Запад готов полностью вырвать их из российской сферы интересов или поддержать в вооруженных конфликтах с Москвой, не имеющих никакого, или почти никакого значения с точки зрения американских интересов.
Те, кто утверждает, что нам не следует делать выбор между нашими ценностями и интересами (или по крайней мере выстроить систему приоритетов), и полагает, что, наращивая давление на Россию, мы сможем распространить наши ценности и одновременно укрепить нашу безопасность, должны представить убедительные доказательства того, что такая стратегия имеет приличные шансы на успех (или хотя бы того, что негативные последствия этого будут минимальны). . .
Однако конфронтационная политика в отношении России может быть оправдана только в том случае, если она однозначно соответствует жизненным интересам - а не мечтам и надеждам - Соединенных Штатов'.
На мой взгляд, в статье Холбрука убедительных аргументов на этот счет не приводится.
Николас К. Гвоздев (Nikolas K. Gvosdev) - редактор National Interest.
_____________________________________________________
Путин пытается свергнуть своего соседа ("The Washington Post", США)
