Богатый араб и выслуживающийся перед ним коварный эстонец могут взорвать спокойное бытие путинской России. Простых людей - потенциальных жертв теракта - могут спасти только нешаблонно действующие сотрудники органов безопасности, которым нужно слепо повиноваться, отказываясь от последних остатков гражданских свобод.
Таково послание последнего российского кинохита: фильма 'Обратный отсчет'. Оно на удивление созвучно идущему сегодня процессу захвата бывшими и действующими сотрудниками служб все больших областей в разных сферах жизни России.
Новое без путеводителя
После многолетнего сидения на мели пароход российской кинематографии отошел от берега и отправился в рейс на благо государства. Кино вновь перестало быть в России 'грядкой' для художников, которую они возделывали ради заработка и самореализации. Многие картины были сняты по заказу государства - особенно, в последние годы.
Ушли в небытие культовые фильмы 90-х годов, рассказывающие о судьбах 'криминальной России', в которых главную роль играли гектолитры кетчупа, выпускаемые из изрешеченных пулями мафиози. Лицо героя нашего, путинского времени благороднее. Он уже не сводит бандитские счеты, в его жизни есть нечто более важное: дела давно минувших дней и новейшая история, с которыми нужно разобраться, страна, достойное ее величие, мужская честь. А в минуту, свободную от служебных обязанностей - даже любовь подруги, непременно с длинными ногами и безвкусной стрижкой.
Вакуум, возникший после распада СССР и полного упадка постсоветской кинематографии на начальном этапе, заняли телевизионные сериалы. Растерявшиеся люди искали новую мифологию и новые ценности. Рекорды популярности били латиноамериканские 'мыльные оперы'. По контрасту с понурой действительностью за окном они давали позитивную энергию и позволяли верить в то, что где-то в мире еще есть добро, которое побеждает зло. Но ощущался недостаток в отечественной продукции, которая бы доступно объяснила обалдевшему обывателю, что же за этим окном происходит.
'Массовая культура, в том числе, телевизионные сериалы, диктует зрителю правила игры, формулирует новые цели, идеи и мечты. Ни одна буржуазная революция - а таковая имела место в начале 90-х годов в России - не может обойтись без идеологического фундамента, без объяснения того, что произошло и как вести себя дальше. Россияне остались без такого объяснения. В результате российская буржуазная революция была воспринята как политическая игра узкого круга посвященных, не коснувшаяся судеб простых людей', - пишет известный российский кинокритик Даниил Дондурей.
Роль путеводителя по новым временам не выполнили самые популярные российские сериалы 90-х годов, рассказывающие о храбрых милиционерах, гоняющихся за бандитами: 'Бригада', 'Каменская' или 'Бандитский Петербург'. Им удалось лишь убедить россиян в том, что милиция - хотя уже не такая теплая и добрая, как 'дядя Степа' из советского стишка для детей - присутствует на каждом шагу и в жизни каждого гражданина. А это ценное послание.
К светлому будущему
Потом настало время пропылесосить 'старые добрые времена'. На экранах кинотеатров (уже не только телевизоров) начали появляться фильмы, обращающиеся к наследию 'великой отечественной войны' и новейшей истории. Московская интеллигенция подтрунивала над новыми тенденциями в кино, воспевающем былую славу. Вспоминали старый анекдот советских времен: 'Вопрос армянскому радио: Когда будет лучше? Ответ: Лучше уже было'. Так оценивались перспективы развития не только российского кинематографа, вновь движимого выдохшейся советской идеологией, но и всей страны.
Анекдот анекдотом, но фильмы, снятые в России в начале десятилетия, создавались 'для укрепления духа': когда-то было замечательно, так что, может, еще не все потеряно, может, когда-то будет так же хорошо. Они, например, приучали зрителя к идее о том, что времена Леонида Брежнева, период 'застоя', были прекрасной и беззаботной эпохой. Показанный в сериале 'Брежнев' любимый руководитель правит страной из Кремля в отрыве от действительности. Но люди живут в достатке, никто не бунтует и не хочет менять недвижимо застывший стиль жизни (такой представляется страна в те годы, показанная из окна 'кабинета номер один', в такой и только в такой перспективе показана в фильме та эпоха).
Другой интересной тенденцией был показ человеческого лица Сталина - на экранах прошло множество фильмов и сериалов, показывающих 'Вождя народов' выдающимся государственным мужем: возможно, не без недостатков, но наделенным чувствительным сердцем и исполненным идейностью. Сталинская эпоха в полиэтиленовой упаковке 'Московской саги' по Аксенову и других подобных творениях переставала быть страшной эпохой людоедов: ведь люди в то время как-то жили. Зачем бередить память о преступлениях, лучше прикрыть все сентиментальной вуалью.
Что остается у зрителя после просмотра этой надушенной кашицы? Понимание того, что не стоит помнить о дурных и невеселых вещах. А если кто-то однажды захочет повторить 'забаву' и обратиться к старым образцам? Что ж, это его право. Нам-то об этом знать совершенно не нужно.
Новая педагогическая поэма
В прошлом году рекорд кассовых сборов побил фильм Федора Бондарчука '9 рота', рассказывающий об эпизоде войны в Афганистане. Картина получила 'благословение' верховных властей. Специальный показ для президента и министра обороны с участием авторов был организован в кинозале главы государства, событие получило соответствующую огласку в СМИ. Снятый с американским размахом афганский рассказ должен был убедить молодых россиян, в массовом порядке уклоняющихся от службы в деморализованной и деморализующей армии, что война - это жесткое, но классное приключение для мужчин: там можно с пафосом сражаться и бессмысленно умереть.
Убедил ли? Здесь важна другая констатация: вот, в России появился государственный меценат, заинтересованный тем, чтобы создавались картины, соответствующие политической линии. Если деньги на реализацию не идут непосредственно из государственного бюджета, то можно быть уверенным, что их выложит какой-нибудь приближенный к Кремлю олигарх.
К числу фильмов, востребованных государством, относятся также картины, формирующие у зрителей убежденность в том, что гражданин должен беспрекословно повиноваться сотрудникам спецслужб, действующим во имя высших интересов государства. Такую воспитательную функцию должен выполнять уже упоминавшийся 'Обратный отсчет' Вадима Шмелева.
Это высокобюджетный приключенческий фильм на основе образцов, позаимствованных у Голливуда. В нем эксплуатируется сюжет о террористической угрозе - но не своей, кавказской (реальной и на самом деле опасной), а импортированной с Ближнего Востока (куда менее вероятной) - и бравых офицерах специального антитеррористического отдела, которые за секунду до взрыва спасают болельщиков, собравшихся на заминированном стадионе.
Кульминационный пункт, борьба за пульт управления взрывателем, происходит в мужском туалете (не аллюзия ли это на девиз Путина, который обещал расправиться с террористами 'даже в сортире'?). Как можно ожидать, руководствующийся благородными целями офицер российских спецслужб сумеет вынести больше убийственных ударов в шею, чем постсоветский предатель из Эстонии, прошедший подготовку в Иностранном легионе. В общем, наш бравый страж порядка в битве, ведущейся между унитазами, побеждает.
Офицер должен победить, потому что он всегда прав, даже нарушая предписания и действуя над законом. 'Мы встаем с колен, товарищи, теперь нам опять можно все - как в прежние времена', - как будто говорят герои фильма.
'Обратный отсчет' полностью соответствует 'заказу' сверху. Критики подшучивают, что сценаристом фильма о самоотверженных борцах с террором был, видимо, сам президент Путин. Эта картина - очередной пример (после таких изобилующих пиротехническими эффектами 'шедевров', как 'Личное дело' или 'Мужской сезон') новой волны пропагандистской продукции, создающей образ героя нашего времени, то есть, 'истинного патриота' с красной корочкой Федеральной службы безопасности.
Создатели фильмов на лету схватывают указания Кремля. Теперь у нас очередной заказ: костюмированные фильмы, призванные показать, как побеждать коварного врага. Так, планируются съемки высокобюджетного фильма о Смуте и изгнании поляков из Москвы в 1612 г., поскольку рядовой обыватель до сих пор не знает, что празднуется 4 ноября - в назначенную Путиным годовщину изгнания 'польских интервентов'.
Также планируется снять фильмы о войне, реабилитирующие сотрудников спецслужб, действовавших во время второй мировой войны. Недавно начались съемки фильма 'СМЕРШ', рассказывающего о беспримерном героизме сотрудников НКВД в борьбе с польскими партизанами из Армии Крайовой на гродненской земле.
* * *
Принесут ли ожидаемые результаты фильмы, создаваемые под патронажем властей и призванные помочь в создании 'нового гражданина', убежденного в правильности поведения привилегированных функционеров? Неизвестно.
Но можно предположить, что власть не остановится в своем пропагандистском запале и дальше будет давать деньги на киноагитки для масс.
Потому что в России по-прежнему сильна вера в актуальность и истинность ленинского тезиса о том, что кино - важнейшее из искусств.
_________________________________________________
Русские снимают! Русские снимают! ("The New York Times", США)
Свет! Камера! Русское кино! ("Business Week", США)
