Столица новых русских и четырех с половиной миллионов нищих, столица голодных и жаждущих роскоши. С одной стороны - сотни строящихся небоскребов, с другой - приюты для бомжей. В тени Кремля сосуществуют два мира, которые трагическим образом различаются между собой.
В Москве десять часов, десять минут. Однако здесь не все ладно. Десять десять - лучшее время для рекламы часов - тут они выглядят удачнее всего: стрелки вверх, получается похоже на улыбку. Две руки, поднятые в знак победы, потому что богатство, сияние которого исходит от огромного циферблата, усеянного бриллиантами, добралось и досюда, до находящегося в двух шагах от Красной площади фасада отеля 'Москва' - строгой и монументальной гостиницы, построенной в 1935 году для номенклатуры и снесенной в 2003-м. Сейчас ее восстанавливают ударными темпами. Десять часов десять минут - три часа до начала первой рабочей смены - наступили и для Володи с Хасаном, из Суздаля и из Ташкента, - двух рабочих, взобравшихся на железные леса, внутри которых вскоре появятся новые бетонные панели.
На более низком уровне, под этой мирской соборной площадью, крытой грубой брусчаткой и ведущей ко входу в Кремль, во влажной духоте подземного перехода, три женщины (одного и того же советского возраста, с одними и теми же медалями, нацепленными на воротники серых пальто) продают цветы, плюшевые игрушки по мотивам очередного фильма студии DreamWorks, и карты города, включающие в себя как центр Москвы, так и районы за пределами окружающих его 'колец'. Для них, как и для человека, скрючившегося на земле у входа в метро, тоже наступило десять часов десять минут.
Тот же час пробил внутри Думы, российского парламента, верховного законодательного органа, на здании которого из-за того же рекламного плаката робко высовываются исторические символы: национальный флаг и прежние серп с молотом. То были иные времена: конечно, они были пропитаны пропагандой и вопиющей фальшью, однако в те времена рабочие на стройке, женщины с цветами и депутаты Думы чувствовали, верили, что они принадлежат к одной и той же эпохе, и время для всех них течет одинаково. Если наступало 10:10, это время наступало для всех. Сегодня, в новые московские времена, это уже не так. И не только потому, что в российской столице часы с бриллиантами нависают, будто гигантский метеорит, над головами многих тысяч обездоленных, но и потому, что только здесь с такой пугающей скоростью клин богатства вонзился в тело общество и рассек его. В прошлом году российский экономическо-финансовый еженедельник 'Финанс.' составил список самых богатых людей бывшего СССР. Миллиардеров оказалось 468. Сегодня их 720, и большая их часть живет в Москве. В Москве же сконцентрировано 80% иностранных инвестиций в Россию. И все тут же, в столице, куда стекаются налоги со всей остальной страны, администрация мэра Лужкова запустила план городской реконструкции и нового строительства, сопоставимый лишь со сталинской эпохой.
На карте, начиная с внешних колец, уже запланировано 200 небоскребов. В нескольких остановках метро от центра будет Москва-Сити - новый деловой центр, с его парой уходящих в бесконечную высь башен, которые вскорости осуществят мечту, остававшуюся несбыточной в советские времена: возвести самое высокое здание, если не в мире, то хотя бы в Европе. Эта честь, которая не досталась Борису Иофану, архитектору сталинского режима, из-за чрезмерного веса использовавшихся в тридцатые годы материалов, теперь будет принадлежать еще одному прославленному зодчему, которого можно считать международной маркой консюмеристского режима, а именно - сэру Норману Фостеру. Его башня в Москве-Сити - 600-метровая пирамида, которая будет разделена на 118 этажей, связанных между собой 101 лифтом. В 2010 году, когда планируется завершить работы, ими ежедневно будет пользоваться 25 тысяч человек. Еще один город, стремящийся в головокружительную высь, проникнутый бесстыдным оптимизмом.
Чуть ниже должна взрезать воздух вертикаль башни 'Федерация' (448,2 метра, проект немецких архитекторов Швегера и Чобана): ее строительство уже находится на продвинутой стадии. И в завершение - 'Башня на набережной', в которой будет 'всего' 161 метр. Но уже на этой высоте подъемные краны достают до облаков, и их верхушки отчасти пропадают в сером зимнем небе. Ночью, когда стройки освещаются, и видно, что рабочие продолжают свой труд, кажется, что на этой бетонной платформе, подвешенной в пустоте, приземлился космический корабль. Бегающие огни, искры сварочных аппаратов. Та же картина видна, если вернуться в центр и оставить за спиной стройку гостиницы 'Москва' и Большой Театр, - на верхушке отеля 'Россия', на каком-то жалком двадцать первом этаже.
Там, где работают экскаваторы, в свое время блистал огнями один из самых престижных ресторанов города - 'Кремлевский', кулинарный храм брежневской эпохи, верхняя точка гостиницы на 3000 номеров, в 1967 году ставшей самым большим отелем Европы. Москвичи звали его 'чемоданом' - за не слишком удачный прямоугольный силуэт. Сегодня от него остались одни обломки, на месте которых возведут культурно-гостиничный центр по проекту того же Нормана Фостера. Тайна окружает судьбы 1700 гостиничных служащих - горничных, дежурных, поваров и надзирателей, которые работали здесь еще несколько месяцев назад.
Они приезжали со всех концов России и республик бывшей империи, и, вероятно, они тоже с отчаянием вторили тому крику 'в Москву, в Москву!', который еще в начале XX века три чеховских сестры испускали, вызывая эхо в вакууме уездного города. 'В Москву', чтобы мечтать о лучшем будущем. Они были не единственными - так же, как и сейчас.
В Москве, на противоположном краю от тех 10% новых русских, которые на последней 'Ярмарке миллионеров' за несколько дней потратили около 600 миллионов долларов, находится другая тревожная цифра. Приблизительно 40% населения Москвы живет ниже уровня бедности. Экзистенциальная и математическая пропасть, на дне которой находятся более 50 тысяч бомжей - бездомные нищие, как свидетельствует обозначающая их положение аббревиатура (без определенного места жительства). К этой постоянной катастрофе прибавляется около 30 тысяч отчаявшихся горемык, которые каждую зиму съезжаются в столицу из провинции и из самых отдаленных краев в надежде найти еду и теплое место для сна. Несколько дней назад, когда столбик термометра опустился ниже нуля, за одну-единственную ночь умерло десять человек. Эта микротрагедия, разыгравшаяся в полном молчании, пригнала тысячи мятущихся душ к дверям немногих рассеянных по столице приютов.
Один из них мэр Лужков открыл недавно в окрестностях Курского вокзала, откуда поезда отправляются на юг России. Кажется, что тепло этих дальних районов страны пропитало собой современные помещения этого приемного пункта, где доведенных до крайности мужчин и женщин моют, дезинфицируют, дают им подкрепиться горячей едой, - однако спустя несколько часов им приходится возвращаться к жестокой реальности улицы.
Это непрерывный круговорот. Из этого ада, немыслимого в советские времена, удается выбраться лишь единицам. Для того, чтобы бороться с этой вопиющей новой реальностью, инженер Константин Казанцев основал в районе Люблино, в доме N2 по Иловайской улице, небольшое общежитие. Капля воды в море отчаяния, если учесть, что, по подсчетам Казанцева, в Москве живет (если только это жизнь) 4,5 миллиона нищих. У них за плечами - только прошлое, если не славное, то хотя бы достойное. Это, кажется, хочет рассказать Сергей, некогда - физик с двумя высшими образованьями, сегодня - печальная тень, смиренно ожидающая, пока волонтеры российского отделения 'Каритас' нальют ему тарелку супа и стакан горячего чая.
Являться надо с утра к подножью монумента, посвященного 'покорителям космоса'. Еще одна вертикаль. Еще один поэтический рывок. Вот что высечено в посвящении на пьедестале: 'Взамен на наши усилия, мы возобладали над тьмой и выковали огненные крылья для нашей земли и нашего века'. Так было 40 лет назад. Сегодня человек, который мог бы участвовать в этом начинании, разделить эту мечту о мировом главенстве, выброшен на улицу, лишен всякой уверенности и всяких ориентиров. Возможно, поэтому, прежде чем развернуться и исчезнуть во тьме метро, он спрашивает, который час. Сейчас десять часов, десять минут.
***
Духи для шейхов и замерзшие бомжи
30 тысяч - столько горемык, движимых нищетой, каждую зиму съезжается в столицу из самых дальних краев
2 - в списке городов с самым большим числом миллиардеров Москва занимает второе место после Нью-Йорка, и стремится оспорить его первенство
10 - осень 2006, столбик термометра опустился ниже нуля, 10 бомжей замерзают насмерть
51 тысяча - столько (в евро) стоили духи во флаконе, инкрустированном драгоценными камнями. Он был продан на последней 'Ярмарке миллионеров', безумной ярмарке роскоши, проходящей в Москве.
