Tuesday, December 19, 2006; Page A29
В день публикации доклада Джеймса Бейкера (James Baker) по Ираку я, стиснув зубы, ждала, когда франко-германская 'старая Европа', так долго ждавшая этой возможности, с чувством выполненного долга разразится ликующими возгласами. Долго томиться не пришлось. 'Америка признает катастрофу в Ираке', - кричал заголовок в Spiegel. Le Monde покровительственным тоном опытного врача поставила диагноз: после появления доклада Бейкера Вашингтон затрясся в 'политической лихорадке'. По словам Suddeutsche Zeitung, Буш теперь 'лишился всякого авторитета', а Figaro высказала мнение, что предложения Бейкера в любом случае не способны улучшить 'катастрофическую ситуацию' в Ираке.
За этим последовало двухнедельное:. молчание. Если в Германии и Франции есть политики, ученые или журналисты, способные высказать более удачные предложения по улучшению катастрофической ситуации в Ираке, то они, видимо, предпочитают отмалчиваться. Никто не сомневается, что иракская война подорвала авторитет Америки - и отнюдь не только в 'старой Европе'. Верно и то, что США утратили репутацию державы, принимающей компетентные решения. Но это не означает, что найдутся десятки энтузиастов - да хоть один энтузиаст - готовый занять наше место в Ираке.
Конечно, в пустопорожних заявлениях сегодня недостатка нет. 'Ирак в катастрофическом состоянии - и теперь нам придется все это разгребать', - заметил в разговоре со мной знакомый немецкий дипломат. 'Германия подумывает об усилении своей роли в Ираке', - под таким заголовком вышла еще одна статья в Spiegel. Однако Берлин славится крайним нежеланием отправлять своих солдат, да и гражданский персонал, в зоны боевых действий. Пока что немецкие политики не могут договориться, следует ли разрешать германскому контингенту, который размещен в Афганистане уже несколько лет, принимать участие в боевых операциях. Франция тем временем заявляет о полном выводе своих войск из Афганистана. Так кто же, и каким образом, будет 'расчищать авгиевы конюшни' в Ираке? И в чем будет заключаться это 'усиление роли' Берлина? 'Мы можем обучать иракских судей и полицейских', - пояснил мой знакомый - естественно, только после того, как война закончится. Вот только когда это случится?
Находятся в Европе и 'дипломатические оптимисты': они надеются, что Евросоюз, как выразился один автор, может сыграть на Ближнем Востоке роль 'свахи', убедить иранцев с сирийцами действовать в Ираке более конструктивно - или, по крайней мере, прекратить поддержку мятежников. Вероятно, речь идет о тех же оптимистах, кто в свое время верил в способность франко-германо-британской дипломатии уговорить Иран отказаться от военной ядерной программы. Надо полагать, они не заметили, что на прошлой неделе президент Ирана Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) организовал в Тегеране конференцию, посвященную отрицанию Холокоста (вряд ли это назовешь недвусмысленным свидетельством стремления подружиться с 'благонамеренными' европейцами), или что недавно президент Фракции Жак Ширак заявил: его отношение к Сирии полностью соответствует точке зрения Джорджа Буша.
Парадокс ситуации заключается в том, что, за некоторыми исключениями, правительства Европы, каково бы ни было их отношение к иракской войне, сегодня неофициально, а то и официально выступают против немедленного вывода американских войск. Они понимают: это может привести к хаосу. Причем к Европе этот потенциальный очаг хаоса расположен гораздо ближе, чем к Северной Америке. Кроме того - официально или неофициально - большинство европейских правительств сегодня выражает беспокойство из-за того, что следующий американский президент может отказаться от активной роли Америки на международной арене или вообще перейти к политике 'изоляционизма'.
Наконец, в Старом Свете среди политиков любого ранга не найдется ни одного, кто считал бы, что Европа - несмотря на экономическое оживление, торговое влияние, и при всей неприязни к американской внешней политике - способна в обозримом будущем заменить Соединенные Штаты на мировой арене. Вскоре наступит очередь Германии занять председательское кресло в Евросоюзе; в связи с этим Берлин анализирует интеграционную, иммиграционную и экономическую политику ЕС. Однако среди обсуждаемых тем нет вопроса о том, как Евросоюз мог бы взять на себя ведущую роль на Ближнем Востоке в военном и дипломатическом плане. Кроме того, даже Германия не желает, чтобы любое другое крупное государство - скажем, Россия или Китай - заменило США в роли преобладающей на международной арене сверхдержавы.
Эта парадоксальная ситуация дает пусть слабую, но надежду на то, что теперь немцы, и даже французы, наконец осознают, что альтернативы межатлантическому партнерству не существует, что НАТО - оптимальный вариант международной военной организации, что ни у кого из нас не может быть реальной 'особой роли' вне рамок западного альянса хотя бы потому, что это наименьшее из зол. Возможно, у стран старой Европы появится больше желания поддерживать этот альянс и вносить в него свой вклад - если не в военном плане, то в дипломатическом и идеологическом. И возможно, Соединенные Штаты тоже осознают этот факт.
В конечном итоге Запад может противостоять новым угрозам, связанным с возможным распадом Ирака, усилением Ирана и хаосом на Ближнем Востоке, только проводя единую политику - в рамках альянса, участников которого будет непросто стравить между собой - и разрабатывая совместную стратегию.
Так что, с Новым годом вас всех! Joyeux Noel, Glueckliches Neujahr!
_________________________________________________
Европа должна активнее сотрудничать с соседями ("The Financial Times", Великобритания)
Четыре буквы. На 'Е' начинается. Медленно убивает пол-Европы ("The Times", Великобритания)
