Как будет выглядеть мировая экономика в 2030 году? Этого никто не знает. Но куда нас ведут нынешние тенденции, увидеть можно. Можно также оценить кое-какие возможности и некоторые опасности. Именно это и делается в последнем отчете Всемирного банка 'Глобальные экономические перспективы' (Global Economic Prospects). Он не просто помогает соответствующим образом организовать мышление, но и подсказывает, что нужно сделать, чтобы стать лучше.
Последняя четверть века стала периодом беспрецедентной интеграции мировой экономики: вперед шел технический прогресс, под давлением экономической либерализации один за другим рассыпались песочные замки социализма. Как отмечается в отчете, 'с 1980 года глобальный совокупный доход удвоился, с 1990 года из ужасающей нищеты было поднято 450 миллионов человек, а на настоящий момент средняя продолжительность жизни в развивающихся странах составила 65 лет'.
Такими же быстрыми темпами шла по миру и глобализация: с 1970 по 2004 год доля экспорта в мировом производстве превысила 25 процентов; по миру быстро распространялись новые технологии; в 2004 году совокупный объем частного финансирования деловой активности в развивающихся странах практически достиг 1000 миллиардов долларов. постоянство указанных тенденций поистине поразительно. Более того, одним из недавно проявившихся положительных факторов стало ускорение роста среднедушевого дохода в развивающемся мире по мере ускорения экономического роста на юге Азии и увеличения доли восточной Азии в совокупном показателе.
Итак, каким же будет мир в 2030 году? В отчете описан самый базовый случай, не учитывающий значительных изменений в политическом обеспечении этих процессов, то есть 'обычный'.
Во-первых, реальный объем мировой экономики увеличится в два раза, а совокупный объем производства в развивающихся странах увеличится в три раза, и их доля в общемировом производстве увеличится с 23 до 33 процентов (при условии постоянства рыночных цен). Показатели среднедушевого дохода в восточной и южной Азии и центральной и восточной Европе по паритету покупательной способности приблизятся к соответствующим показателям в странах с высокими доходами. Например, среднедушевой доход по паритету покупательной способности в Китае вырастет с нынешних 19 процентов от среднего уровня развитых стран до 42 процентов. С другой стороны, еще глубже упадет центральная и южная Африка.
Во-вторых, главной движущей силой мировой экономики должна остаться глобализация: доля экспорта в общемировом производстве поднимется до 34 процентов, продолжится финансовая интеграция, хотя развивающиеся страны так и останутся в практически полной зависимости от внутренних сбережений. Также продолжится распространение технологического прогресса по миру.
В-третьих, существенные изменения произойдут в распределении доходов и зон нищеты. Количество людей, живущих менее чем на доллар в день (по ППС) с нынешней цифры в 1,1 миллиарда человек снизится до 550 миллионов; количество людей, чьи доходы составляют менее двух долларов в сутки, упадет с 2,7 миллиарда сегодня до менее чем 1,9 миллиарда. Что касается нищеты, то она станет все более 'африканским' явлением: к 2030 году доля населения стран восточной и южной Азии в составе самых бедных десяти процентов населения Земли снизится до 30 процентов с 60 процентов в 2000 году, в то время как доля центральной и южной Африки, наоборот, повысится с 30 до 55 процентов. Кроме того, в развивающихся странах возникнет настоящий глобальный средний класс - то есть класс людей с доходами выше нынешнего среднего бразильского и ниже среднего итальянского. Таких людей в этих странах будет не 400 миллионов, как в 2000 году, а 1,2 миллиарда.
Что может пойти не так? Угрозы достаточно очевидны: реванш протекционизма, экологические ограничения, пандемические заболевания или войны.
Один из источников протекционизма - давление сверху на относительную прибыльность неквалифицированного труда. Но есть и другие: в частности, опасение, что в секторе высокотехнологичных товаров и услуг на господствующие позиции выйдут Китай и Индия.
Практически повсеместное ухудшение условий низкоквалифицированного труда говорит о том, что самой мощной из движущих сил мировой экономики становится не ремесло, а техника. Опять же, заработная плата в Китае и Индии низка оттого, что в этих странах низка средняя производительность труда. В качестве одной из основных причин этого авторы отчета обращают внимание на отсутствие у них соответствующих институтов: собственно, по этой и ряду других причин мир значительно менее 'плоский', чем это представляется Томасу Фридману (Thomas Friedman) из The New York Times. Однако эти гиганты создадут новые возможности для экспорта на свои рынки. Растет и уровень тамошней заработной платы: например, в Китае реальный размер зарплаты с 1989 по 2004 год вырос на 110 процентов.
В течение следующей четверти века развитие мировой экономики, скорее всего, не будет остановлено ни экологией, ни болезнями, хотя определенные проблемы на локальном уровне или на определенном временном промежутке они создать, конечно, могут. Как показал катастрофический период с 1914 по 1945 годы, гораздо большую опасность представляют собой войны, в том числе и асимметричные виды вооруженной борьбы, и варианты применения ядерного или биологического оружия. Однако вероятность и значение этой угрозы в количественном плане оценить сложно.
Заслуживает внимания и перечисление потенциально положительных факторов. За последние 25 лет мировая экономика продемонстрировала потрясающую возможность переживать финансовые кризисы, проявления терроризма, войны и геополитические пертурбации. Более того, политическая составляющая в развивающемся мире - по мере того, как руководство различных стран начинает все лучше понимать, какие действия нужно предпринять, чтобы интегрироваться в мировую экономику с пользой для себя - улучшается, хотя движение это идет медленно, а зачастую и незаметно.
___________________________________________________
2006: пять событий, которые изменили мир ("The Financial Times", Великобритания)
