Итак, 2006 г. подходит к концу. Войдет ли он в учебники истории хотя бы строчкой? Думаю, скорее всего войдет, и вот почему. Во-первых, именно в уходящем году Россия вернулась в ряды мировых держав, а на международной арене появился новый игрок: фаворит Кремля - энергетический гигант 'Газпром'.
В январе 'Газпром' сделал первый шаг в избранном направлении, перекрыв поставки газа Украине. Поскольку газоснабжение Европы во многом осуществляется через те же трубопроводы, мы вдруг осознали: с этой компанией надо вести себя повежливее - иначе придется запасаться свечками. Украинцев вынудили согласиться с повышением цен на газ и отказаться от прав собственности на их участок газопровода, ведущего в Европу.
Удачный грабеж средь бела дня придал Кремлю смелости, и он решил, что пора вернуть под российский контроль нефтегазовые месторождения, в разработку которых западные компании, а значит и их акционеры - наши с вами пенсионные фонды, столь любезно вложили миллиарды долларов. Соответственно, Shell проинформировали, что его гигантский проект по добыче газа у Сахалина должен быть остановлен, поскольку он не соответствует высоким требованиям российского экологического законодательства. Правда, стоило Shell согласиться на продажу контрольного пакета акций сахалинского консорциума 'Газпрому', как эти претензии загадочным образом улетучились.
Западным экологам, сыгравшим роль марионеток 'Газпрома', подвергая беспощадной критике Shell и сахалинский проект, теперь стоит подумать, что они натворили. На Shell по крайней мере можно было оказывать давление через западные СМИ. Но если кто-то считает, что 'Газпром' хоть на йоту волнует экология, то он глубоко заблуждается.
'Газпром' закончил удачный год подписанием соглашения с французской государственной газораспределительной компанией Gaz de France. Франции теперь гарантировано снабжение российским газом вплоть до 2030 г. Но если на рынке возникнет дефицит, не стоит ожидать, что французы продадут Британии хотя бы кубометр российского газа - какую бы цену мы ни согласились заплатить. Добро пожаловать в новую эпоху энергетической политики: пока Тони Блэр разъезжал по Ближнему Востоку, нас подставили буквально по соседству - в Европе.
Вторым тектоническим сдвигом 2006 г. стали ядерные испытания в Северной Корее. И дело здесь не только в том, что ядерное оружие попало в руки патентованного безумца. Главное в другом: вся система мер, призванных ограничить распространение атомного оружия, которую мировая дипломатия кропотливо выстраивала последние полвека, рухнула как карточный домик. Если Северная Корея - одна из самых отсталых в экономическом отношении стран мира - в состоянии создать бомбу, то на это способна и любая другая страна, надо лишь обзавестись хотя бы самым примитивным реактором. И кто остановит этот процесс?
Америка могла бы, но не станет этого делать. В этом году президент Буш покончил с традиционной линией США, отказывавшихся поставлять ядерные технологии Индии. Десятилетиями Вашингтон считал обуздание ядерных амбиций Дели неотъемлемым элементом своей стратегии в области нераспространения. Теперь, однако, Белый дом развернулся на 180 градусов, что несомненно подстегнет Пакистан к наращиванию собственного ядерного арсенала и убедит иранцев в лицемерности заявлений США о борьбе с распространением атомного оружия - друзей Америки она явно не касается.
Существует, конечно, теоретическая возможность, что Израиль применит силу для срыва иранской ядерной программы, однако в свете иракской войны и собственных просчетов этим летом в Ливане подобная попытка со стороны Тель-Авива была бы верхом идиотизма. Так что миру, похоже, пора привыкать к мысли, что скоро ядерное оружие будет иметь пара десятков государств.
В 1980-х Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер сорвали попытку дряхлеющего советского режима развернуть ядерное оружие первого удара. С тех пор на целых 20 лет страх перед атомным Армагеддоном, который испытывали люди моего поколения в шестидесятые годы, ушел на второй план. Но 2006 возможно запомнится как тот самый год, когда стрелки были переведены назад, на нулевую отметку.
Поворотным моментом могут стать и два других события 2006 г. - публикация в Британии доклада комиссии Стерна о климатических изменениях и выход документального фильма о глобальном потеплении с участием Эла Гора (Al Gore) под названием 'Неудобная правда' (An Inconvenient Truth). И то, и другое показывает, что озабоченность темпами глобального потепления превратилось в один из важных вопросов мейнстримовского политического процесса. Даже 'новые тори' во главе с их лидером Дэвидом Кэмероном (David Cameron) выражают готовность пересесть из джипов на велосипеды, чтобы набрать очки у избирателей.
Впрочем, главным признаком того, что ветер переменился, стало переизбрание губернатором Калифорнии Арнольда Шварценеггера, выступившего с экологической платформой. Следующий президент США, кто бы им ни стал, неизбежно будет сторонником экономики, свободной от углеводородного топлива.
Кстати, раз уж мы заговорили об Америке, именно в 2006 г. электорат однозначно отвернулся от неоконсервативной доктрины, превалировавшей в политической мысли после падения Берлинской стены в 1989 г. В Британии понятие 'неоконсерватизм' во многом воспринимают неверно. Это не синоним правой идеологии. 'Неоконы' считают, что Америка (и Британия) должны не просто сдерживать тоталитарные режимы и обеспечивать баланс сил в мире, но и 'экспортировать' демократию, права человека и рыночную экономику во все страны мира.
Задним числом неоконов можно обвинить в наивности, но сами их цели, на мой взгляд, весьма благородны. Теперь же, похоже, политика Запада будет определяться циничным принципом: 'пусть весь мир катится к черту, главное, чтобы у меня все было хорошо'. Увидим, окажется ли этот подход более эффективным в долгосрочном плане. Лично я сомневаюсь.
Чем еще нам запомнился 2006 г.? Плутон больше не считается планетой, два последних линкора отправлены на слом, в Шотландии запретили курение в общественных местах, музыкальная телепрограмма Top of the Pops была закрыта после 42 лет в эфире, а Фидель Кастро ушел на покой (что бы он сам ни говорил на этот счет).
Впереди год 2007.
_______________________________________
Взгляд в светлое будущее 2030 года ("The Financial Times", Великобритания)
2006: пять событий, которые изменили мир ("The Financial Times", Великобритания)
