Текст публикуется с любезного разрешения редакции 'Project Syndicate'
Спустя пятнадцать лет после краха и распада Советского Союза, Россия все еще отвечает данной около семидесяти лет назад Уинстоном Черчиллем характеристике СССР Сталина: 'Шарада, завернутая в тайну внутри загадки'.
На протяжении президентского правления Бориса Ельцина в 1990-х годах и президентского правления Владимира Путина Россия открыла свои двери для международной торговли, инвестиций, туризма, средств массовой информации и Интернета. В противоположность Советскому Союзу, Россия теперь публикует объемную (хотя и не всегда надежную) экономическую, социальную и демографическую информацию.
Среди многих экономик, которым присвоен статус 'переходных", Россия является второй по величине по объему ВВП, составляющему одну пятую китайского, но в два раза большему в пересчете на душу населения. Но непонятно, на каком месте Россия находится в спектре 'перехода'. То ли она движется в сторону управляемого рынком децентрализованного принятия решений и распределения ресурсов, то ли по направлению к осуществляемому государством централизованному принятию решений и распределению ресурсов? Или же она колеблется между этими двумя точками?
Егор Гайдар, известный экономист в администрации Ельцина и первый премьер-министр в посткоммунистической России, утверждает, что полный переход России к основанной на рынке экономике, скорее всего, займет порядка семидесяти пяти лет, по причине 'большой продолжительности периода социализма и связанных с ним перекосов'.
С другой стороны, Соединенные Штаты и Евросоюз уже официально присвоили России статус 'рыночной экономики', что снижает вероятность того, что другие страны с рыночной экономикой введут антидемпинговые тарифы и другие протекционистские меры на экспорт из России. Но тот факт, что Россия еще не выполнила все условия, чтобы вступить во Всемирную Торговую Организацию, позволяет предположить, что такой статус был присвоен скорее по политическим, чем по экономическим соображениям.
В действительности, сейчас разгорелись нешуточные споры о направлении экономического перехода России, что отражает совершенно различный упор, который противоположные стороны делают на 'хорошие новости', указывающие на ориентированные на рынок перемены, или на 'плохие новости', указывающие в противоположном направлении. Эти споры также проявляют разногласия относительно надежности официальных данных.
Начиная с 1991, реальный прирост ВВП России был более чем в два раза выше, чем невзвешенное среднее значение для стран большой восьмерки (Японии, Германии, Франции, Канады, Италии, Великобритании и США). Во время президентского правления Путина, начиная с 2000 года, прирост ВВП в России составил порядка 6%, в сравнении с 2% для стран большой семерки, ее иностранный долг уменьшился с 50% ВВП до менее чем 30%, а ее долг МВФ, составлявший 3,3 миллиарда долларов США, был выплачен досрочно в 2005 году. Из 40 миллиардов долларов США, которые Россия была должна своим кредиторам из Парижского клуба, 15 миллиардов долларов были выплачены досрочно, а ее резервы в иностранной валюте более чем утроились и сейчас превышают 250 миллиардов долларов США.
Оптимисты также приводят свидетельство того, что количество находящихся в частном владении предприятий более чем удвоилось за последнее десятилетие и составляет сейчас порядка 80% всех предприятий, в то время как доля предприятий, которыми владеет государство, стремительно уменьшилась с 14% до менее 4%. Аналогично, занятость на частных предприятиях выросла на 41%, в то время как на государственных предприятиях уменьшилась на 15%. В действительности, оптимисты уверяют, что официальные данные по росту частного сектора занижают темпы и масштабы движения России в сторону частной собственности, если принять во внимание усилия частных предприятий, прилагаемые для уклонения от налогов, что достигается сокрытием сделок или преуменьшением их размеров.
И, наконец, показателем 'хороших новостей', отражающим как внешнее воздействие (цены на нефть и газ), так и успехи внутреннего развития, является то, что основные рейтинговые агентства, недавно подняли суверенный кредитный рейтинг россии со спекулятивного до инвестиционного. Это решение снижает издержки России на получение доступа к иностранному капиталу и указывает на то, что рынки имеют, по крайней мере, умеренную уверенность в перспективах экономики страны.
Но, хотя и есть большое количество хороших экономических новостей, имеется также огромное количество плохих новостей. Инфляция продолжает оставаться на уровне, превышающем 10%, а отток капитала - как индикатор снижения уверенности в российской экономике - в 2004 году составил более 9 млрд. долларов США и еще больше возрос в 2005 году.
Более того, пессимисты оспаривают картину роста в частном секторе, составленную на основании официальных данных. Они утверждают, что уровень государственной собственности, производства и занятости в российской экономике, по крайней мере, такой же, как это было в 2003 году, когда Михаил Ходорковский, главный управляющий нефтяной компанией Юкос, был арестован и государство арестовало акции компании Юкос вместе с активами нескольких других частных компаний.
Более того, ключевой вопрос, касающийся 'хороших новостей', заключается в том, как много из них следует связать скорее с непредвиденными доходами, полученными благодаря резкому росту цен на нефть и природный газ (следовательно, с факторами, которые находятся не под контролем России), чем с улучшением экономической политики и реформами в экономике.
Недавняя эмпирическая работа, выполненная в корпорации RAND, некоммерческой исследовательской организации, показала очень сильную зависимость России от ископаемых энергоресурсов. Стремительно выросшие цены на нефть и природный газ определяют от одной трети до двух пятых показателей роста экономики за период с 1993 по 2005 год. Добыча нефти и газа обеспечивает от 16% до 20% роста ВВП России и от 44% до 55% роста ее суммарных экспортных доходов, начиная с 2004 года. Накопления резервов России в иностранной валюте является еще одной иллюстрацией этой зависимости.
Куда же движется российская экономика? В направлении децентрализованного распределения ресурсов посредством конкурентных рынков, или же в обратную сторону к принятию решений государством и его чиновниками? Ответ остается очень неопределенным. Также нельзя пока определенно сказать, что эти экономические загадки означают в плане роли и поведения России на международной арене.
Чарльз Вулф мл., старший экономический консультант и корпоративный сотрудник в корпорации RAND, занимающийся вопросами мировой экономиками, а также старший научный сотрудник в Институте Гувера. Он в соавторстве с Томасом Лэнгом опубликовал книгу 'Российская экономика: признаки прогресса и отступления на пути перехода'.
________________________________________________
Copyright: Project Syndicate, 2006.
Перевод с английского - Николай Жданович
