В Европе неожиданно завыли тревожные сирены: Россия перекрыла нефть. Это лишний раз показывает, что Ангела Меркель выбрала правильный момент, чтобы встать на жесткие позиции в переговорах с Москвой. Германия встает во главе Европейского Союза и 'большой восьмерки', и в этом отношении ни к графику, который она для себя выбрала, ни к поставленным ей перед собой внешнеполитическим целям - весьма, надо сказать, амбициозным - нет и не может быть никаких претензий. По уровню понимания происходящего с ней не может сравниться, пожалуй, никто - но вряд ли кто-то решится сказать то же самое о решениях, которые она предлагает. Это сложные решения, иногда противоречивые, а зачастую и слишком трудноисполнимые.
Учитывая, что Меркель удалось вырвать канцлерское кресло у Герхарда Шредера (Gerhard Schroeder) только тогда, когда она надавила на его антиамериканизм, неудивительно, что после этого средоточием ее бурной деятельности стала именно внешнее измерение - вечное убежище политиков, сталкивающихся с жестким противостоянием у себя в стране.
Сегодня, пробыв на месте канцлера уже больше года, она считает, что выбрала полезную для себя стезю на мировой арене. До прихода к власти будущего канцлера неоднократно критиковали за неумение смело говорить на публике, но сейчас она очень изменилась и говорит живо, эмоционально, временами даже озорно. В интервью The Times в своем стеклянном кабинете в понедельник вечером она несколькими энергичными штрихами обрисовала роль и место в Европе и на Ближнем Востоке, которых она хочет добиться для Германии. Кода она говорит, то активно жестикулирует и лишь изредка прерывается, чтобы проглотить очередную маленькую печенюшку из вазочки.
Понятно, что ее соблазняет возможность предложить новые подходы сразу по широкому кругу проблем. В этом году Германия вышла на те же позиции, на которых провела 2005 год Великобритания: она председательствует сразу в двух организациях и, соответственно, пользуется двойным влиянием; кроме того, Германия добилась неожиданно впечатляющих результатов в экономике, что неизмеримо усиливает ее авторитет. Так что мысль об исправлении отношений с США, которые столь целенаправленно разрушал Шредер, должна была прийти сама собой; все, что для этого необходимо было Меркель - повернуться лицом к Вашингтону, и она именно это и сделала. Однако говорить после этого, что в мире моментально образовался единый американо-германский фронт, было бы преждевременно.
По словам Меркель, Джорджа Буша убедили в том, что на Ближнем Востоке необходимо новое направление движения, выбрать которое должен так называемый 'Квартет' - США, ЕС, Организация Объединенных наций и Россия. Действительно, с ее утверждением о том, что 'в формате 'Квартета' создается структура для координации действий международного сообщества, и уже не требуется, чтобы отдельные страны действовали самостоятельно' трудно не согласиться. Однако даже если она докажет, что Европа готова к реальным действиям, это еще не значит, что Буша будет легко убедить ввязаться туда, где ничего не смогли добиться ни региональные деятели, ни Тони Блэр, и комиссия Бейкера-Гамильтона по Ираку.
По Ирану Германия так и не заняла достаточно жесткую, с точки зрения США и Великобритании, позицию - даже несмотря на то, что совсем недавно она проводила переговоры с премьер-министром Израиля Эхудом Ольмертом (Ehud Olmert). То же самое касается Турции: несмотря на то, что США (как и Великобритания) хотели бы видеть ее в числе членов Европейского Союза, Меркель готова предлагать Турции лишь привилегированные условия партнерства.
Можно, конечно, сказать, что противоречия с США по этим вопросам - для нее в какой-то мере вопрос конкуренции, но ведь она заявляет о сближении с Вашингтоном, а все эти вопросы, несмотря на исключительно дружественный тон переговоров, говорят об обратном. У ее предложений по изменению правил трансатлантической торговли еще меньше перспектив: она говорит о взаимном признании технических стандартов в автомобилестроении, призывает к всемирному регулированию деятельности хеджевых фондов и содействию европейским компаниям в уходе с фондовых бирж США. Первое - это протекционизм; второе - более изощренная версия первого, третье - просто банальность.
То же самое можно сказать и о ее проекте возрождения злосчастной европейской конституции: она собирается поставить этот вопрос в качестве первого приоритета председательства Германии в ЕС, что звучит довольно смело, но оставляет без ответа множество серьезных вопросов.
- То, что Германия будет страной-председателем, совершенно не означает, что мы решим эту проблему к концу нашего срока, - признала она.
По словам Меркель, задача Германии сведется к разработке 'дорожной карты', которая будет представлена избирателям в 2009 году, когда в ЕС будут проводиться парламентские выборы. К тому же, у Меркель нет готовых ответов на то, как преодолеть французское и голландское 'нет' конституции в ее изначальном виде, а также непреходящее недоверие британцев к этому документу.
А что же энергетическая безопасность? С тем, что это важно, нельзя не согласиться, особенно сейчас, когда у России в отношениях с наиболее зависимыми от нее потребителями снова началось 'сезонное обострение' - но при этом Германия, несмотря на протесты Польши, вступила с Россией в партнерство по строительству нового газопровода на Балтийском море. И ничто из того, что Меркель сказала по этому вопросу, как и по проблеме глобального потепления, не наводит на серьезные мысли о том, что Германия в конце концов откажется выводить из энергобаланса атомную энергетику.
В подготовке почвы для своей внешней политики Меркель действительно проявила расторопность и ловкость. Но если она действительно намеревается довести все начатое до конца, ей понадобится огромный политический капитал; придется преодолеть не один громкий скандал, по сравнению с которым ссоры внутри 'домашней' коалиции наверняка покажутся детским утренником.
