Представьте себе следующий сценарий: после месяцев жестких переговоров о цене на энергоресурсы российские руководители решительно заявляют правительству бывшей советской республики, что льгот - субсидированных поставок энергоресурсов - больше не будет. В начале нового года Москва поднимает цены в разы, бывшее вассальное государство начинает откачивать энергоресурсы, направляемые Россией на экспорт европейским покупателям, а европейцы начинают громогласно жаловаться на перебои в поставках.
Если вам это кажется знакомым, то это потому, что именно такая последовательность событий имела место в начале января 2006 года, во время конфликта между Россией и Украиной из-за поставок природного газа.
Практически ровно год спустя этот сценарий повторяется, хотя в этот раз речь идет о нефти, а не о природном газе, и о Белоруссии, а не об Украине. Однако с геополитической точки зрения между этими двумя энергетическими кризисами есть некоторые важные различия. В 2006 году Россия использовала кризис с Украиной - государством, имеющим большое значение для ее собственной национальной безопасности и территориальной целостности - чтобы донести до европейских держав некое политическое послание. Смысл послания заключался в том, что возможность поляков, французов или немцев сохранять тепло в своих домах в зимнее время напрямую увязана с поддержкой их правительствами России по широкому кругу геополитических вопросов. Однако последние события, затрагивающие Белоруссию, могут привести к совершенно иному результату: они могут послужить основанием к единению европейских государств и к хотя бы ограниченному проявлению европейского влияния.
Сфера влияния России
Чтобы понять ситуацию, необходимо посмотреть на бывшие советские регионы с точки зрения Москвы.
Прекращение поставок природного газа в Европу в прошлом году преследовало целью заставить Украину, в которой прошла "оранжевая революция", повиноваться России, а также получить более широкую поддержку этим действиям. Превратив ведущийся с Киевом спор о ценах в энергетический кризис для Европы в самый разгар зимы, Москва продемонстрировала, что назначение пророссийского правительства на Украине означало бы стабильность поставок энергоресурсов в Европу, в то время как антироссийское правительство будет означать для Европы экономическую нестабильность. Дав понять это, Россия большую часть 2006 года старалась вернуть былое влияние на Киев - что привело в итоге к назначению пророссийского Виктора Януковича на пост премьер-министра.
Для России эти события - как и поражение Москвы в "оранжевой революции" до этого - имеют большое значение. При выходе Украины из сферы влияния России экономическая и стратегическая внутренняя устойчивость России ослабевает, из-за чего Россия не может действовать как мировая держава.
В отношении Белоруссии у России совсем другие расчеты. Географическое положение Украины и ее инфраструктура делают это государство жизненно важным для способности России контролировать Кавказ, кормить население, размещать флот, взаимодействовать с Европой и защищать свою территорию. Хотя Белоруссия экономически более развита, чем Украина, ее территория в два раза меньше территории Украины, а численность ее населения составляет всего четверть от численности населения Украины. На самом деле, если бы не тот факт, что некоторая часть природного газа и нефти, отправляемых Россией на экспорт в Европу, проходит через Белоруссию, эта страна занимала бы в стратегических планах России второстепенное место. И белорусы хорошо осведомлены о их положении.
Лидером Белоруссии вскоре после распада Советского Союза стал Александр Лукашенко. Бывший когда-то советским чиновником, направленным в колхоз, Лукашенко после прихода к власти заключил сделку с Россией: поддержите меня субсидиями, как в советские времена, и я буду восхвалять вас - и проклинать ваших врагов - громко, искренне и постоянно.
Эта сделка хорошо подходила обеим сторонам. Россия сохранила прочного союзника, а Лукашенко поддерживал свою популярность дешевыми энергоресурсами - которые питали местную экономику (и в буквальном и в фигуральном смысле, так как Минск мог реэкспортировать российскую нефть и нефтепродукты на Запад по рыночным ценам). Точно оценить выгоды Белоруссии в денежном выражении трудно из-за непрозрачности российской отчетности, однако определенно эта сумма в значительной степени превосходит те средства, которые Советский Союз ежегодно тратил на Кубу во время "холодной войны". Например, в 2006 году субсидии на энергоресурсы достигли суммы в 5 миллиардов долларов США.
Также имелись некоторые выгоды и для самого Лукашенко. На протяжении многих лет его антизападная риторика была настолько резкой, что многие из российских националистов втайне желали, чтобы он стал одним из них. Некоторые из наиболее, так скажем, ярких националистов прибегали к утечкам "результатов опросов общественного мнения", подталкивающим его к баллотированию на пост президента России, затем последовали разговоры о способах слияния двух государств в новый союз, напоминающий СССР. Для Лукашенко это было довольно привлекательно: при таком развитии событий он однозначно становился вице-президентом, и - принимая во внимание тот факт, что у тогдашнего президента России Бориса Ельцина алкоголя в крови было столько же, сколько в сухом мартини - Лукашенко был уверен, что назначение его премьером возрожденной советской империи является только вопросом времени.
Однако ситуация резко изменилась в 2000 году, когда (непьющий и здоровый) Владимир Путин стал президентом России. Довольно скоро Путин пришел к выводу, что Лукашенко не представляет для него интереса в личном, профессиональном и политическом плане, и отношения между Москвой и Минском начали неуклонно остывать. К концу 2005 года Путин успешно ослабил влияние тех российских чиновников, которым нравились резкие высказывания Лукашенко, заменив их новой волной прагматичных стратегов, не горящих желанием резервировать для Лукашенко значительные суммы в расходных статьях российского бюджета. Российская сторона постоянно урезала субсидии: с первого января цена на газ была принудительно повышена вдвое (кроме того, разрабатываются планы дальнейшего повышения цен), также Белоруссия была лишена дешевой нефти.
За угрозами Москвы Минску последовало одностороннее повышение пошлин на российский экспорт белорусской стороной, затем откачка идущей на экспорт нефти и ответное прекращение поставок российской стороной, о котором было объявлено 8 января. Карьера Лукашенко как самого высокооплачиваемого в мире "подпевалы" (в оригинале используется слово "cheerleader", примеры переводов можно посмотреть тут и тут - прим. перев.) была бесцеремонно прервана.
С точки зрения Запада, Лукашенко - это не Украина: никого его судьба не интересует. Однако будьте уверены, решение России покончить с субсидиями на энергоресурсы для Белоруссии означает, что на кону стоит верность этого относительно развитого государства, приткнувшегося на краю Европы. Действительно, если бы Минск был бы более открытым в политическом плане, то Белоруссия могла бы быть привлекательным местом для иностранных инвестиций и даже могла бы протиснуться в список кандидатов на вступление в Европейский Союз. Однако двенадцать лет разглагольствований Лукашенко о Западе возымели свой результат. Если лидер Белоруссии захочет сейчас взять курс на отдаление от России, то ему придется начинать строить отношения с Западом с самого начала.
Кризис предотвращен?
Кто касается нынешней запутанной ситуации, то российская сторона использовала свои многочисленные рычаги влияния, чтобы заставить Лукашенко отказаться от торговой войны. Введенные Белоруссией пошлины на транзит нефти, вынудившие Россию остановить экспорт нефти в Европу, были отменены 10 января, и россияне возобновили экспорт через несколько часов. Однако в ситуации, когда на кону стоит политическая верность Белоруссии, нет никаких гарантий того, что приостановка поставок не произойдет снова - причем такая остановка, которая будет иметь значительные последствия.
Российская сырая нефть экспортируется в Европу по построенному в советское время нефтепроводу "Дружба" (что в контексте белорусской ситуации звучит с определенной долей иронии). По трубе, задействованной на полную мощность, перекачивается два миллиона баррелей нефти в день в Польшу, Словакию, Венгрию, Чешскую Республику, на Украину, в Германию и, конечно, в саму Белоруссию.
Перекрытие этой трубы, даже на короткое время, создает для русских нетипичную проблему. Россия производит около 9,5 миллионов сырой нефти и газоконденсата в день - эта цифра в последние четыре года практически не претерпела изменений, так как государство не вкладывает средства в строительство дополнительных экспортных маршрутов. Остальная продукция - которая в нынешних условиях не может быть перекачана по трубам - обычно перевозится более дорогим железнодорожным транспортом или речными баржами, однако, так как сейчас стоит зима, российские реки покрыты льдом и баржи временно использовать нельзя.
Хотя российские нефтеперерабатывающие заводы могут принять некоторую часть излишков, большей части этой нефти - минимум одному миллиону баррелей в день - с закрытием нефтепровода "Дружба" было буквально некуда идти. 9 января Путин отдал правительству распоряжение провести консультации с российскими нефтяными магнатами (некоторые из которых присутствовали в тот момент на совещании в связи с непрекращающимися попытками России национализировать нефтяную промышленность) и рассмотреть возможность снижения объемов производимой продукции.
Это было бы проблематично в любом месте, но особенно в России, где запасы энергоресурсов находятся в регионах с низкими температурами. В случае остановки производства повторно запустить нефтяные скважины будет и дорого и сложно, многие из скважин замерзнут и их будет необходимо бурить снова для возобновления добычи. В подобных условиях у русских на возвращение объемов производства на докризисный уровень может уйти целый год.
В настоящее время снижение объемов добычи кажется маловероятным, так как Белоруссия постепенно уступает требованиям России - однако остается нерассмотренным один важный политический вопрос. Лукашенко был унижен, и теперь ему необходимо принять некоторые политические решения. Он может смиренно склониться перед Москвой, лишенный когда-то щедрых субсидий, и тянуть время до тех пор, пока он не потеряет власть - или же он может попытаться использовать имеющиеся у него энергетические рычаги влияния на Россию для развития дружеских отношений с Брюсселем и/или Вашингтоном. Для Лукашенко - который продемонстрировал, что его верность продается - выбор возможных вариантов широк, а последствия непредсказуемы.
Обратная сторона вопроса
Принимая во внимание, что пять европейских государств уже оставались без поставок на три дня, следует отметить, что волны от белорусско-российского спора расходятся далеко за пределы бывшего Советского Союза.
Как и следовало ожидать, в Европе началась сердитая паника. Хотя обеспечить поставки нефти - которой на рынке имеется достаточное количество - легче, чем обеспечить поставки природного газа, найти замену той нефти, которая поступает по трубопроводу "Дружба", будет нелегкой задачей. Европейские лидеры делали громогласные заявления, приправленные такими фразами, как "уничтоженное доверие", "ненадежность", "срочная необходимость диверсификации" и "ненужная уязвимость". Европейцы было особо возмущены тем, что русские не направили даже уведомления о том, что планируют приостановить поставки около двух миллионов баррелей сырой нефти в сутки.
В целом европейские политические лидеры были обоснованно едины в своем мнении по данному вопросу.
Подобное случается не часто.
На протяжении своей истории континентальная Европа переживала идеологические, религиозные, культурные, географические и экономические разногласия. После окончания "холодной войны" европейцы попробовали оставить эти противоречия в стороне и двигаться не только к экономическому союзу, но и к политическому. Однако легенда о том, что эти разные государства могут согласованно действовать по самым различным, помимо торговли, вопросам, была развеяна их разногласиями в отношении войны в Ираке - в том числе по решению поддержать американское вторжение - и неспособностью принять конституцию Европейского Союза. Этот раскол значительно ослабил энтузиазм в отношении Европейского Союза как концепции и способствовал усилению "усталости от расширения".
Однако ситуация в Белоруссии предоставляет европейцам замечательную возможность. Энергоресурсы - российские энергоресурсы в особенности - являются злободневным вопросом, по которому входящие в ЕС государства имеют схожие взгляды. Теперь лишь необходимо, чтобы какой-нибудь активный политик превратил эти взгляды в политику, которая объединит Европу.
Конечно, возникает вопрос: кто?
Рассматривая внутреннюю ситуацию в большинстве традиционных европейских держав (премьер-министр Италии Романо Проди (Romano Prodi), чтобы заставить свою неповоротливую коалицию голосовать за его законопроекты, вынужден предлагать их вместе с вотумом о доверии, а лидеры Франции и Великобритании уходят в отставку через несколько месяцев), можно сделать вывод, что в настоящее время имеется лишь один политический тяжеловес: канцлер Германии Ангела Меркель (Angela Merkel). Добавьте к этому тот факт, что Германия возглавляет ЕС до 1 июля, а также председательствует в "Большой восьмерке" до конца года, и напрашивается вывод, что она является единственным лидером, способным на серьезные действия, направленные на достижение единства.
Немцы давно не были серьезными политическими игроками в Европе. После второй мировой войны в Европе действовало простое правило: "Используйте находящийся под влиянием французов Европейский Союз, чтобы сдерживать Германию экономически, и находящуюся под влиянием американцев НАТО, чтобы сдерживать ее военное развитие". Во время своего пребывания в должности канцлер Германии Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) сумел пробить брешь в этом долго державшемся подходе, однако в целом он не оспаривал идею о том, что европейские интересы автоматически приравниваются к интересам Германии.
Меркель оспаривает. Впервые со времен третьего рейха в Германии появился руководитель, который хочет стать лидером для всего континента - и от которого европейские соседи ожидают именно этого. И вот теперь белорусско-российский конфликт предоставил ей такую возможность, которую она может использовать для достижения этой цели.
Долгосрочные последствия этого имеют очень важное значение. Хотя администрация Буша (Bush) является большой поклонницей "Анги", исторически Соединенные Штаты опасаются могущества Германии. Главным принципом стратегической доктрины США является недопущение появления государства, потенциально способного взять под контроль весь континент. По всем фактическим показателям Соединенные Штаты являются единственной крупной державой, попадающей под эту категорию, и пока у них нет соперников, их главенствующие позиции будут неоспоримы.
Это является одной из причин, по которым отношения США с Европейским Союзом в целом всегда были не более чем прохладными, а с Россией, по правде говоря, не более, чем холодно-вежливыми. И ЕС, и Россия сохраняют потенциал стать именно таким соперником, способным распространить свое влияние на весь континент. И, как демонстрирует европейская история, всегда, когда немцы оказывались во главе Европы, американцы вступали в войну.
Следует отметить, что Меркель предстоит преодолеть множество препятствий, если она намеревается доказать, что она собирается возглавить Европу не как номинальная фигура:
- Немцам, возможно, понравится идея возвращения в игру, однако это не означает, что Меркель получит у себя дома полную поддержку тем действиям, которые она должна будет предпринять. Любая программа, посвященная вопросам энергетики и затрагивающая весь Европейский Союз, обязательно потребует как минимум пересмотра подходов к ядерной энергетике - что уже является предметов споров внутри правящей коалиции самой Меркель. Если она не сможет заставить занимающих центристско-левые позиции социал-демократов согласиться с ней, то это может закончиться новыми выборами. И даже если Меркель одержит на этих выборах победу, эта кампания негативно повлияет на ее способность выступать арбитром в европейских делах.
- Кроме того, существует вопрос баланса поставок энергоресурсов. Большая часть из примерно шести миллионов баррелей нефти и нефтепродуктов, ежедневно экспортируемых Россией, идет в Европу. Также Европа импортирует из России около половины потребляемого ею природного газа. Снижение этой зависимости потребует болезненных политических и экономических перемен в европейских государствах. Потребуется вложить десятки миллиардов долларов в новые трубопроводные инфраструктуры в таких странах, как Иран, Ирак, Египет, Ливия, Алжир и Нигерия - которые не входят в списки желанных партнеров политкорректной Европы.
- Имеющиеся у Меркель планы также могут повлиять на ее способность использовать возможность, предоставленную Белоруссией. До прекращения Россией поставок нефти она обозначила около десятка главных тем, которые она собиралась затронуть во время председательствования в ЕС - и все эти вопросы требуют приложения значительных усилий, а также вызывают множество споров. Подобный масштаб ее планов, а также обещание уделить внимание конституции ЕС, которая так и не была принята, подвергают ее риску растерять представившиеся возможности из-за того, что она стремится откусить больше, чем может прожевать.
Учитывая все вышеизложенное, можно сказать, что в настоящее время существует вопрос, представляющий для Европейского Союза ясную непосредственную угрозу, и по которому государства-члены ЕС имеют общую точку зрения. Ангеле Меркель, как председателю ЕС, остается только отложить принятый ею ранее план действий и заняться превращением имеющегося согласия в общую политику. И, судя по всему, именно в этом направлении она и движется.
9 января, когда белорусский кризис обострился, она заявила: "Для нас энергоресурсы являются тем же, чем когда-то были уголь и сталь". Данное упоминание Европейского Объединения угля и стали - которое стало когда-то связующим элементом для предшественников нынешнего Европейского Союза - четко показывает, насколько амбициозна канцлер Германии.
___________________________________________________________
Братство без любви ("The Economist", Великобритания)
'Берегись русского медведя!' - вот лозунг энергетического будущего Европы ("The Independent", Великобритания)
