Отправляясь на ужин с 'классическим кларетом', я знал, что не пожалею. Какой-то чокнутый благодетель предлагал нам продегустировать потрясающий набор вин: Латур 1952 г., Лафит 1962 г., Шеваль Блан 1975 г. - и еще шесть марок.
Рядом со мной сидел украинский премьер-министр Виктор Янукович. Языковой барьер помешал нам завязать светскую беседу - 'в букете ощущается слабый аромат древесных опилок', ну, в общем, показать себя знатоками. В любом случае, ему пришлось уйти, когда ужин еще был в разгаре. Мне, можно сказать, повезло - ведь он не допил свои Латур и Лафит - и я тут же перелил их в собственные дегустационные бокалы.
У меня, конечно, мелькнула мысль, что с постсоветскими политиками случаются разные неприятности вроде отравления - и я на секунду заколебался, прежде чем отхлебнуть вино, позаимствованное у Януковича. Потом подумал: где наша не пропадала - не каждый день ты пьешь Латур. И вроде все закончилось благополучно. Сегодня утром я чувствую себя погано - но думаю, это лишь старое доброе похмелье.
После ужина с кларетом я направился в отель 'Бельведер': там проходил прием с коктейлями для 'молодых глобальных лидеров' - в эскимосской ледяной иглу, наверно, чтобы они не так беспокоились о глобальном потеплении. Там я побеседовал с одним молодым парнем, который сообщил, что, возможно, скоро станет новым премьер-министром Сербии. Видимо, выражение лица у меня было довольно скептическое, потому что он тут же уточнил: 'ну, может быть, вице-премьером'. На всякий случай его визитку я сохранил.
Раз уж речь зашла о будущих премьер-министрах, добавлю: в другом конце комнаты я приметил лидера британских тори Дэвида Кэмерона (David Cameron). Осмелев от девяти бокалов классического кларета и четырех 'маргарит', я прямиком направился к нему. К сожалению, беседа получилась недолгой: нас прервал какой-то восторженный немец, начавший ни с того ни сего петь Кэмерону дифирамбы - 'Я восхищаюсь вами, сэр, желаю вам удачи, вы - будущее нашего континента' и т.д. и т.п. Кэмерон вежливо кивал, а потом прошептал одними губами 'Только не смейтесь', чем сразу же мне понравился.
В этот момент нас опять прервали. Один 'молодой глобальный лидер' объявил, что сейчас состоится дискуссия о климатических изменениях между Шимоном Пересом (Shimon Peres) и Клаудией Шиффер (Claudia Schiffer). (Ей-богу не вру - так и было).
Я двинулся к бару: Шиффер меня конечно интересует по многим причинам, но ее взгляды на глобальное потепление среди них не числятся. Когда я вернулся, дискуссия уже завершилась. Один мой знакомый американец решительно заявил: 'Пойду закадрю Клаудию Шиффер'. Мой приятель направился к ней, и, когда я уходил, они вели оживленную беседу, но, думаю, этим все и ограничилось.
Однако приз за самое гротескное из моих приключений в Давосе, несомненно, достается заупокойной службе, на которую меня затащили против воли.
В Конгресс-центре ко мне подошел израильтянин - мы с ним познакомились в автобусе по пути в Давос - и спросил: 'Вы ведь еврей, так?' Предчувствуя неладное, я ответил утвердительно, и точно - он тут же сообщил, что собирает 10 евреев для заупокойной молитвы по своему отцу.
Пока я не успел опомниться, он затащил меня в какую-то комнату и накинул мне на голову бумажную салфетку. Среди собравшихся я заметил двух длиннобородых раввинов, основателя метода искусственного оплодотворения Роберта Уинстона (Robert Winston), и коллегу по FT - обозревателя Джекоба Вайсберга (Jacob Weisberg). Сбитый с толку, я повернулся к нему и сказал: 'Вот уж не знал, что Роберт Уинстон - еврей'. Вайсберг спокойно ответил: 'Похоже на то, Гидеон'. Когда служба началась, я снова обратился к нему: 'Что делать-то надо?' Он прошептал: 'Стой спокойно, и не проверяй электронную почту, пока все не закончится'. На сегодняшний день это лучший совет из всех, что я получил в Давосе.
Ладно, пора заканчивать. Надо бежать на 'Форум глав корпораций о роли таланта в бизнесе'. Жду не дождусь.
___________________________________________
Записки из Давоса ("National Review", США)
