Несмотря на усиление американского и международного давления, оказываемого на Тегеран в связи с его ядерной программой, у Соединенных Штатов мало шансов заставить Россию отказаться от стремления к сотрудничеству в сфере энергоресурсов с испытывающим нехватку денежных средств, однако богатым нефтью и природным газом Ираном.
Россия хочет получить доступ к иранским нефти и газу, и хотя опасения, вызываемые ядерной программой Тегерана, могут повлиять на их отношения в будущем, в настоящий момент Москва без колебаний вкладывает средства в поиск и добычу энергоресурсов.
Крупнейшая нефтяная компания России ЛУКОЙЛ заключила в январе соглашение о разработке нефтяного месторождения Азадеган, запасы которого составляют 26 миллиардов баррелей. Японская нефтяная компания INPEX заключила контракт на приобретение 75 процентов акций месторождения, однако под давлением США в конце прошлого года уменьшила свою долю до 10 процентов.
А в декабре российские средства массовой информации сообщили, что Тегеран и Москва создадут совместное предприятие по созданию хранилищ природного газа в обеих странах.
Иран отчаянно нуждается в инвестициях в свой энергетический сектор. Нехватка газа для внутреннего потребления вынудила его в январе прекратить договорные поставки природного газа Турции, несмотря на то, что страна занимает второе место в мире по количеству доказанных запасов газа, более 950 триллионов кубических футов, или около 16 процентов от всех мировых запасов. Производство нефти в Иране также страдает, хотя это государство владеет десятью процентами мировых запасов нефти.
Россия и Иран, два крупнейших в мире производителя природного газа, могут объединить усилия и другими способами. В прошлый четверг президент России Владимир Путин сказал, что Москва рассмотрит возможность создания газового картеля с Ираном.
Сотрудничество развивается в тот момент, когда Соединенные Штаты усиливают давление на Иран, направив в Персидский залив вторую авианосную ударную группу и озвучивая все более резкие заявления в отношении Тегерана. Вашингтон обвиняет Иран в том, что он способствует эскалации насилия в Ираке, а также в том, что тот по-прежнему стремиться получить технологии и знания, которые позволят ему создавать ядерное оружие.
Иран не единственный ощущает на себе давление США, стремящихся изолировать эту страну, говорит Фарид Фархи (Farideh Farhi), преподаватель политологии в Гавайском университете (University of Hawaii at Manoa) и эксперт по иранской политике.
"Москва уже много лет подвергается давлению со стороны США, выступающих против всех ее сделок с Ираном, от продажи оружия и ядерных технологий до возможного сейчас сотрудничества в энергетической сфере. Она пытается сохранять равновесие между противоречащими друг другу желаниями улучшить взаимоотношения с Соединенными Штатами и сохранить Иран в качестве "стабильного партнера на долгий срок" (слова Путина), уступая требованиям США в критические моменты, в то же время охраняя свои стратегические и экономические интересы в Иране, который является важным рынком для российских товаров, ядерных технологий и обычных вооружений, а также поддерживает российскую политику в Центральной Азии и на Кавказе", - сказал Фархи.
Однако по мнению директора Группы изучения энергетической политики при Университете Дюкена Кента Мурза (Kent Moors), являющегося экспертом по российским и каспийским энергоресурсам, это давление вряд ли повлияет на энергетическое сотрудничество России и Ирана.
"Москва какое-то время назад пришла к выводу, что возможности США по недопущению России или других стран к участию в иранских нефтяных или газовых проектах ограничены", - сказал Мурз.
Прямое давление на Россию также вряд ли изменит ее поведение. "США на данном этапе не могут заставить Россию делать что-либо. Однако, если появятся реальные признаки того, что Иран перешел к новой фазе ядерного обогащения (например, накопил достаточное количество обогащенного газа), Москва отступит. России нужен вооруженный ядерным оружием Иран не больше, чем нам", - сказал Мурз.
Москва и Тегеран продолжают обсуждать разработку нефтяных и газовых месторождений, однако в ходе этих переговоров будет невозможно проигнорировать стремление президента Ирана Махмуда Ахмадинежада (Mahmoud Ahmadinejad) овладеть технологиями полного ядерного цикла.
"Ядерный вопрос, несомненно, является частью переговоров. Россия построила ядерный реактор в Бушере и хочет построить для Ирана еще несколько реакторов такой же мощности. В то же время Москва поддерживает западный подход к контролю за тем, чтобы эти реакторы не использовались в программах создания ядерного оружия. Россия предложила очищать и вывозить на свою территорию отработанное ядерное топливо из иранских реакторов, чтобы ослабить беспокойство по поводу его возможного использования. Наиболее вероятным сценарием является заключение соглашения между этими двумя странами, которое будет достаточно расплывчатым, чтобы Москва могла сказать о поддержке западных подходов, а Ахмадинежад мог продолжать делать свои заявления", - сказал Мурз.
В декабре прошлого года Организация Объединенных Наций одобрила введение мягких санкций против Ирана из-за его ядерной программы, а Соединенные Штаты и ряд европейских стран призвали Иран отказаться от стремления разработать технологии полного ядерного цикла и обогащения урана до уровня, пригодного для создания ядерного оружия. Иран утверждает, что полный ядерный цикл ему нужен, чтобы обеспечить себе независимость в сфере атомной энергии, и что он имеет право на эти знания и создание данных технологий.
В качестве компромисса Россия предложила поставлять Ирану ядерное топливо, а затем забирать отработанное. Однако Иран настаивает на том, что он обеспечит себя технологиями, необходимыми для производства своего собственного топлива - технологиями, которые также могут быть использованы для создания ядерного оружия.
Высокая потребность Ирана в инвестициях в энергетический сектор объясняется действующими уже более десяти лет американскими санкциями, запрещающими вести бизнес в Иране.
Американским нефтяным и газовым компании запрещено действовать в Иране. Однако раньше Соединенные Штаты не требовали применения тех частей закона, в соответствии с которым санкции могли быть применены к американским подрядчикам иностранных компаний, инвестировавших более 20 миллионов долларов США в разработку иранских месторождений энергоресурсов.
Это может измениться. На прошлой неделе Государственный департамент заявил, что он может заняться изучением соглашений, заключенных "Royal Dutch Shell" и другими компаниями, о вложении миллиардов долларов в разработку огромного месторождения природного газа Южный Парс.
Однако, несмотря на подобные заявления, маловероятно, что против иностранных компаний будут применены какие-либо новые санкции, сказал Мурз.
"Немного поздно применять санкции после того, как нескольким десяткам проектов был дан зеленый свет. Однако, если окажется, что существует взаимосвязь между нефтяными и газовыми проектами и программой создания ядерного оружия, то Вашингтон окажет сильное давление на власти той страны, действия компании которой вызывают сомнения. В конце концов, Вашингтон убедил японскую компанию INPEX уменьшить свою долю в иранском месторождении Азадеган именно таким способом", - сказал Мурз.
По мнению Фархи, Тегеран, несмотря на давление США и заинтересованность России, может пытаться привлечь европейские инвестиции другими способами, например, ослабляя предъявляемые к инвесторам требования.
"Ведущиеся с Россией переговоры об энергоресурсах и предположение о возможности создания газового консорциума должны также рассматриваться как сигналы Европе о том, что у Ирана в наличии имеются разные варианты. Иран испытывает трудности с привлечением инвестиций в энергетический сектор, однако он не настолько отчаялся, чтобы отдать все на откуп одной России", - сказал Фархи.
___________________________________________________________
Аятоллы, 'подсевшие' на нефть ("The New York Times", США)
