Tuesday, February 6, 2007; Page A17
'Хуже, чем мы думали' - заголовок в субботнем номере британской Guardian почти излучал злорадство по поводу плохих новостей. Таким же был и тон статьи: собравшийся в Париже под эгидой ООН совет, состоящий из сотен специалистов со всего мира, недавно объявил, что в ближайшее столетие средняя мировая температура, вероятно, поднимется на 4 градуса. Для планеты это может означать катастрофические наводнения, голод и нехватку питьевой воды, а также исчезновение не менее половины существующих видов животных. Возможно распространение малярии и других тропических заболеваний. Как не без удовлетворения отмечала газета, среди городов, которым угрожает повышение уровня Мирового океана, - Лондон, Нью-Йорк, Токио и Гонконг.
Поскольку Guardian был не единственной европейской газетой, поместившей на своих страницах материал об этом событии - немецкий Spiegel пугал 'тропической Германией к 2100 г.' - вероятно, не стоит удивляться тому, что доклад ООН подтолкнул политиков всех мастей в Европе и мире к поиску средств контроля над выбросами углекислого газа и вызывающим их потреблением органических видов топлива. Британский министр охраны окружающей среды призвал к 'согласованным действиям мирового сообщества'. Глава природоохранного ведомства Германии заявил: 'Все мы должны существенно изменить наше отношение к окружающей среде'. Необходимость 'действий' и 'перемен' обсуждается настолько горячо, что даже странно, что в результате этого температура не поднимается еще выше.
Но поймите меня правильно: меня давно убедили в серьезности проблемы глобального потепления, я согласилась с тем, что его вызывает использование органического топлива человеком, и я очень рада, что так много европейских политиков серьезно воспринимает слова ученых. Теперь вопрос заключается в том, начнут ли эти же самые европейцы принимать серьезные решения. Если да, то, прежде всего, им нужно отказаться от обанкротившегося Киотского договора о глобальном потеплении и призывать к тому же США.
Хваленый договор создает сложную и нереализуемую систему международных ориентиров по снижению выбросов углекислого газа, основанную на оценках 1990 г. Критики осуждают американского президента за то, что он его не подписывает, странным образом забывая о том, что в 1997 г. сенат отверг его 95 голосами против 0. Такое соотношение убедительно показывает межпартийный компромисс по вопросу неприемлемости договора. В то же время, немногие азиатские и европейские государства вступили на путь, ведущий к достижению поставленных целей. Те, что соответствуют критериям договора, например, Британия, обязаны этим лишь тому, что промышленность играет в их экономике меньшую роль, чем раньше. Канада и Япония даже близко не подошли к выполнению его условий; на Китай и Индию, где объем выбросов растет быстрее всего, договор вообще не распространяется, поскольку они признаны 'развивающимися' странами, что с учетом их экономической силы просто абсурдно.
Однако все вышеупомянутое не значит, что снижение выбросов углекислого газа невозможно. Но ограничение потребления органического топлива невозможно осуществить в рамках нереализуемого международного режима, с использованием сложных предписаний, для контроля над выполнением которых у ООН нет ни людей, ни полномочий, при помощи договора, наказывающего тех, кто действительно соблюдает его. Я больше не верю и в то, что сложный режим продажи квот на выбросы окажется эффективным в Соединенных Штатах: ставки столь высоки для стольких компаний, что законодательный процесс его создания будет с легкостью искажен разнообразными группами лоббистов.
Любое эффективное решение должно быть крайне простым и - поскольку снижение потребления органического топлива и выбросов чревато немалыми издержками - должно принести иную выгоду странам, соглашающимся на это. К счастью, такое решение есть. Оно на удивление неоригинально, не требует особых познаний в экономике, и осуществить его просто в любой стране. Речь идет о налоге на выброс углекислого газа, которым должна облагаться каждая компания, использующая органическое топливо, каждый отапливаемый жилой дом или любое другое здание, каждый автомобилист и каждая система общественного транспорта. Он немедленно приведет к инновациям в области энергосбережения, а также создаст новые стимулы к сохранению существующих запасов. Более того, благодаря ему появятся деньги, которые можно использовать на другие цели. Есть желающие сбалансировать бюджет? Повысить эффективность программы социального обеспечения ради будущих поколений? Будет и внешнеполитический бонус: те, кто введут этот налог, неожиданно для себя обнаружат снижение зависимости от нефти из Персидского залива или газа из России.
Однако самое главное, что успешное использование налогов на углекислый газ не требует 'американского лидерства' или комитета ООН или каких-то сложных международных усилий. Это осуществимо и в отдельно взятой стране: если британский министр охраны окружающей среды или канцлер Германии захотят выступить с такой инициативой уже завтра, то ничто им не помешает. Если будущий президент США хочет сплотить нацию вокруг патриотического и благородного дела, то ему дана блестящая возможность. Если китайцы увидят, что такой налог принес Америке и Европе неожиданные блага, то они последуют их примеру. И, когда это произойдет, мы будем знать, что апокалиптическая риторика об изменении климата, наконец-то, воспринята серьезно.
