Необходим новый план 'А', с большим американским пряником и европейским кнутом. Но не стоит рассчитывать на то, что он сработает
Нам не нужно бомбить Иран для того, чтобы предотвратить создание им ядерного оружия. Последствия этого были бы катастрофическими. После Ирака боевые действия США или Израиля против этой шиитской мусульманской страны, имеющей большой вес в регионе и обладающей запасами нефти, сделают мир еще более опасным. Такова главная мысль доклада, составленного группой британских организаций, и она верна. Но этого недостаточно. Помочь умным головам в Вашингтоне отговорить Джорджа Буша от 'последнего броска' - это лишь первый шаг. Любой, кто после бодрящей послеобеденной прогулки с выкрикиванием лозунгов 'Остановить войну!' и 'Остановить Буша!' идет домой, думая, что мир стал более безопасным, должен еще немного подумать.
Если мы не остановим Иран, то Иран, скорее всего, получит бомбу. Если Иран получит бомбу, то Саудовская Аравия, Египет и другие ближневосточные страны испытают искушение последовать за ним. Могут резко обрушиться, причем в самом нестабильном регионе мира, последние барьеры на пути распространения ядерного оружия, уже преодоленные Северной Кореей, Пакистаном, Индией и Израилем. Риск ядерной войны будет выше, чем в 1980-е годы, когда такие западноевропейские движения, как CND [Campaign for Nuclear Disarmament], END [European Nuclear Disarmament] и другие проводили марши против размещения американских и советских ядерных ракет в Европе. Масштаб возможного ядерного конфликта меньше масштаба ядерного апокалипсиса сверхдержав, но одно это лишь увеличивает возможность того, что некий безответственный лидер решится пойти на риск.
По имеющимся данным, Исламская республика Иран стремится достичь такого технологического уровня, при котором возможно обогащение урана для создания ядерного оружия. Лучший из существующих анализов показывает, что верховный лидер революционного режима аятолла Хаменеи не принял решение о разработке ядерного оружия, но, в любом случае, эта цель будет достигнута очень нескоро. Но Иран делает множество вещей, которые нельзя объяснить лишь желанием иметь атомную энергию для гражданских целей, что ему позволяет договор о нераспространении ядерного оружия.
Поэтому вопрос заключается, по сути, в следующем: как без применения силы не позволить Ирану вступить на этот путь? Это потребует как стимулов, так и давления. В 2003 г., когда Исламская республика чувствовала себя слабой - низкие цены на нефть ужимали ее бюджет, а в соседнем Ираке начиналась американская оккупация, которая не могла ее не тревожить, она была более готова к переговорам по ядерному вопросу. В прошлом году, когда она чувствовала себя сильной, поскольку доходы росли благодаря высоким ценам на нефть, президент Ахмадинеджад был на гребне популярности, а в политике Ирака тон задавал все больше Иран, а не США, она отказалась от самого выгодного предложения с тех пор, как с аналогичной инициативой выступила в последний год своего правления администрация Клинтона.
От Ирана требовалось лишь приостановить обогащение урана, и государственный секретарь США Кондолиза Райс лично бы приняла участие в переговорах с ним - ничего подобного не было уже около 30 лет, с тех пор, как произошла иранская революция. В своих прошлогодних 'Венских предложениях', лежащих сейчас на моем столе, пять постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германия (П5+1) гарантировали Ирану поддержку в строительстве легководных реакторов и поставки ядерного топлива, обогащенного в России. Политические и экономические стимулы были более размытыми, но они включали в себя поддержку окончательной интеграции Ирана во Всемирную торговую организацию и торговое соглашение с ЕС, равно как возможность контрактов в области гражданской авиации, высоких технологий и телекоммуникаций. И все это было лишь первоначальным предложением.
Немного поторговавшись в духе своего главного базара, Тегеран сказал 'нет'. После сложного дипломатического танца с Россией и Китаем накануне Рождества Совет Безопасности ООН принял резолюцию, которая налагала, минимальные санкции из возможных. Скоро истекает 60-дневный срок, когда ООН проверит соблюдение Ираном резолюции, призывающей к приостановлению 'работ по обогащению и переработке'.
Если окажется, что он соблюдает ее условия, то начнутся прямые переговоры. Если нет, то продолжатся непрямые. В любом случае, нам нужно два плана. План 'А' предусматривает использование всех мирных инструментов, имеющихся в нашем распоряжении, для того, чтобы иранский режим изменил свой нынешний курс. Мы еще не сделали всего, что в наших силах. Выражаясь фигурально, США должны предлагать больше пряников, а ЕС - достать кнут потолще. США должны последовать настоятельному совету комиссии Бейкера-Гамильтона и многих других американских экспертов по внешней политике и начать двусторонние переговоры с Ираном без предварительных условий. В долгосрочном плане они должны быть готовы предложить Ирану 'большую сделку' с восстановлением нормальных дипломатических и экономических отношений во всей полноте при условии, что Иран откажется от разработки ядерного оружия и поддержки террористов (последнее верифицировать гораздо сложнее). Кроме того, мы должны создать под эгидой ООН независимый механизм поставок ядерного топлива для гражданских нужд.
Но одних лишь пряников недостаточно. Нужен кнут. Если не военный, то экономический - и он в руках европейцев. По причинам исторического характера и из-за собственных санкций против Тегерана, США практически не ведут бизнес в Иране. Но не Европа. Даже если мы, европейцы, считаем, что в долгосрочной перспективе санкции окажутся контрпродуктивными, угроза применения их нами должна быть реальной. Поскольку мы уже живем в многополярном мире, нам придется приложить немало усилий к тому, чтобы убедить недемократический Китай, нуждающийся в иранской нефти, и строптивую Россию вступить на этот же путь, но именно это должно стать первым шагом.
Кроме того, нам нужно признать, что политическая система Ирана сложна и вовсе не монолитна, а его общество молодо и критично. Ахмадинеджад - не Иран. При снижении цены на нефть до 50 долларов за баррель западные кредиты и иностранные инвестиции начинают иссякать, инфляция растет, а с ростом противоречий между суннитами и шиитами в регионе Саудовская Аравия начинает играть мускулами. В результате, его правительство уже не так популярно.
На местных выборах в декабре прошлого года кандидаты из списка Ахмадинеджада с чудесным названием 'Благоухание служения' потерпели сокрушительное поражение. Какой бы шаг мы не совершили, прежде всего, нам нужно задать себе такой вопрос: как это отразится на динамике режима и общества? Нам нужна умелая публичная дипломатия, информационные инновации - такие, как новый телеканал BBC на фарси - межличностные контакты и сотни других инициатив, призванных информировать иранское общество и сделать его более открытым. В этом отношении Европа еще не начала раскрывать свой потенциал. Эффект мы увидим лишь через несколько лет, но возможно, что уже через несколько лет Иран вплотную подойдет к созданию ядерного оружия.
А что с планом 'Б'? Если ничего из этого не удастся, и мы не отправимся бомбить Иран, то план 'Б' может быть сведен к сдерживанию. Цена, которую Ирану придется заплатить за испытание, не говоря уж об использовании ядерного оружия, должна быть очень высокой. Мы должны начать принимать все возможные меры с тем, чтобы не позволить Саудовской Аравии или Египту создать бомбу вслед за Ираном. Но я не стал бы рассчитывать и на это.
Итак, сухой остаток: если бы начнем бомбить Иран, мир станет более опасным. Если Иран получит бомбу, мир станет более опасным. Вывод: мир, вероятно, станет более опасным.
__________________________________________________
Не та война. И не тогда ("The International Herald Tribune", США)
Ближневосточная пресса приветствует усиление России ("The New York Sun", США)
Является ли Россия союзником Ирана? ("The Jerusalem Post", Израиль)
