В редакции 'Латвияс Авизе' гостила вернувшаяся в политику Кристиана Либане-Шкеле, ныне - председатель правления "Народной партии", во главе которой стоит премьер-министр Айгарс Калвитис. С ней беседовали журналисты Волдемарс Крустиньш и Эгилс Лицитис.
- В адрес 'Народной партии' слышны упреки, касающиеся нехватки идеологии. Мы полагаем, что госпожа Либане вернулась в политику именно для того, чтобы стать идеологом и заниматься теми делами, на которые премьер-министру Калвитису и всей команде зачастую не хватает времени. Им хватает других забот.
- Я бы рассмеялась, если бы можно было участвовать в более точной фокусировке идеологии партии снаружи. Знаете, занятие своей позиции мало что дает, если ее не могут нормальными, понятными словами обосновать и разъяснить обществу. Однако я не могу согласиться с вами, что у 'Народной партии нет идеологии'. Ее новая программа в предвыборной ситуации экспертами была оценена как самая профессиональная по сравнению с [другими правыми партиями] 'Отечеству и Свободе/ДННЛ, 'Новое время' и др. Но, возвращаясь к Айгару Калвитису и его команде - более или менее знаю этих людей со всеми теми свойствами, которые уже во время основания партии позволили им собраться вокруг Андриса Шкеле [супруг К.Либане, основатель 'Народной партии', экс-премьер и мультимиллионер - прим. пер.] В начале была наблюдателем со стороны, теперь - вижу изнутри. Верите мне или нет, но они действительно глубоко консервативные люди. Под этим я понимаю традиционных, основательных, трудолюбивых мужчин и женщин. Не с изысканным, но с ясным и простым мышлением и образом действия. Среди их решений иногда бывают такие, которые выглядят непопулярными или даже грубыми, но отличие 'народников' от той или иной партии, ранее пребывавшей у власти, состоит в том, что 'Народная партия' принимает их с глубоким чувством ответственности. Они считают, что жизнь, включая политическую, течет быстро, и нам не дано десяти лет для внедрения того или иного решения. Если у нас теперь возможность есть, то нужно сделать сейчас, и это даже обязанность. Это, на мой взгляд, также есть консерватизм в латышском исполнении.
- Однако с разъяснительной стороны вашей идеологии не всегда везет. Про тот самый договор о границе [c Россией] спрашивал - почему так спешите? - но до конца ясный ответ так и не получил. Может быть спешка по политическим причинам.
- На мой взгляд, 'Народной партии' присуще то хорошее свойство, что ей не кажется, что она постоянно будет у власти и сможет медленно что-то там плести или вязать. С пограндоговором также встает вопрос - как управляем государством? Сидеть ли и умно говорить: 'Ну, здесь такая проблема, не будем спешить, посмотрим, что будущее принесет, может быть в России что-нибудь будет меняться. . . " Можно, конечно, так поступить. Но второй подход, который мне симпатичен, это когда дееспособные, склонные к анализу политики раскладывают по полочкам все "за и против", а затем в рамках реалий рассматривают возможности как поступить. Сейчас для заключения конкретного международного договора нужно согласие двух сторон - Латвии и России. Если появляется момент, когда этот договор можно заключить и урегулировать этот вопрос, в известной мере относящийся к сфере государственного авторитета и самосознания нации, то я думаю, что вызывает уважение смелость Калвитиса поставить в повестку дня это дело именно сейчас. Может быть, в другой раз у него уже не будет такой возможности как у премьер-министра. Поэтому теперь сидеть, почесывать за правым ухом, за левым ухом, думать 'может быть завтра, может быть послезавтра, когда-нибудь' - это весьма неразумно. Есть такие политики с большим талантом - никогда не говорить ни о чем, что вызывало бы дискуссию. Они знают, что в каждом столкновении точек зрения есть как сторонники, так и противники. Конечно, для противников ты уже никогда не будешь действительно хорошим. Поэтому, заботясь о своей популярности, политики такого типа всегда на словах только за хорошее и красивое, за то, что не вызывает дискуссий. За то, с чем все согласны, - за достаток, честность, патриотизм.
- Но в 'Народной партии' таких политиков нет, не так ли?
- Не скажу, что таких нет среди 'народников', но применительно к пограндоговору Калвитис ей-богу не такой. Полагаю, что более достоин уважения тот, кто берет быка за рога и не боится говорить горькую правду. В свою очередь, 'правда' тех, кто устраивает протесты, скорее всего, в том, что даже если бы произошло чудо и Абрене [Пыталово] удалось бы вернуть, редкий из них поехал бы обживать эту территорию, облатышивая среду, борясь с нищетой и реально тратя свои годы и физические силы. Также и Европа нынче не заинтересована менять границы. У нас нет союзников в этом вопросе. Поэтому Калвитис говорит - сделаем, что можем, солидно и корректно, конечно, с надеждой на будущее. Может быть, когда-нибудь какая-нибудь компенсация или обращение во благо происшедшей несправедливости станут возможными. Очень хорошо, что латвийская сторона попыталась выработать столь изощренный и филигранный текст закона, что мы, однако же, оставляем эту возможность на будущее и не позволяем ни себе, ни другим о ней забыть.
- Ну тогда нужно говорить: для чего Калвитису, честному, порядочному, крестьянскому работяге приводить в порядок столь хитрые дела. Мы просто уходим от этого места [Пыталово], в котором, как утверждает один докторант-историк, никогда никакие латыши не жили, из чужой территории прочь и - точка.
- Погодите, был период, когда Абрене [Пыталово]был территорией Латвии. Осознавая это, мы, однако, не можем изменить реальные, случившиеся дела, которые оставили глубокие следы. В жизни случается и что-то фатальное, абсолютно роковое. Это может произойти как с индивидуумом, так и в государственной жизни. Иногда эти события для нас благожелательными, иной раз - нет. На мой взгляд, как человек, так и государство достигнет гораздо большего, если будут смотреть вперед. Если дела и требования рассортируют на реальные и нереальные. То, что мы когда-нибудь еще вернем территорию Абрене [Пыталово] или получим компенсацию за нее, не совсем нереально, хотя и очень маловероятно. Из-за этой маловероятной возможности не делать ничего? Это как раз то, что защищают волокитчики. Усядемся и будем ждать у моря погоды.
- Видите ли, но именно в этот момент те или иные деятели пытаются проявиться. Например, господин Шлесерс [лидер 'Латвийской первой партии' - прим. пер.] заявил: дадим право голоса негражданам. Господин Калюжный [Посол России в Латвии] уже прочитал в газетах о 'хорошей инициативе Шлесерса'. Не знаю, кто хочет подписать договор - Калвитис или президент [Вайра Вике-Фрейберга] - но 'товарищи' им могут заявить, дескать, за один раз реализуем и предложение Шлесерса.
- Калвитис уже сказал, что он не поддерживает предоставление таких прав негражданам, и премьер-министром, слава Богу, является Калвитис.
- Почему "слава Богу"?
- Потому, что именно нам, 'Народной партии', сейчас дана возможность руководить коалицией и государством, определить политику в национальном вопросе. Наша политика будет такой же, как и до сих пор. Никто негражданам не запрещает натурализоваться и, став гражданами, получить избирательные права и участвовать в политике на самом высоком уровне. Это так просто и естественно, что от этого ни одна правая, консервативная партия не отступит. Инициатива господина Шлесерса, энергия, амбиции и точка зрения хорошо известны. Поэтому никто особенно не волнуется по поводу его высказываний.
- Исключая нас, латышей, извините.
- У этой инициативы нет никаких шансов воплотиться в жизнь, так как господин Калвитис заявил - не поддерживаем и все. Зная образ мышления политиков, понимаю желание господина Шлесерса сейчас об этом говорить. Наступил поствыборный период. На выборах [в Сейм в октябре 2006 года - прим пер.] у него результат был так себе. Про маленькие фракции иногда говорят, что им принадлежит 'золотая акция', есть возможность получить хорошие должности во имя стабильности правительства, но столь мощной поддержки избирателей, на которую, возможно, хотел бы надеяться Шлесерс, не было. обыкновение сказать, что для этих принадлежа золотая акция, мог получить хорошие должности стабильности правительства во имя, но столь огромной избирательной поддержки, на кого-то, возможно, хотел бы надеяться Слесерс, не было. Во всяком случае, всегда может быть лучше. И он хочет увеличить число своих избирателей.
- Не скажите, что все так просто. Ведь 'рядовой член' вашей партии Андрис Шкеле советовал сблизиться с альянсом 'согласистов' Урбановича-Ушакова? Вы нам может быть могли бы лучше разъяснить?
- Он рекомендовал всего лишь дискутировать на эту тему. В Сейме рассматривают не только 'национальные вопросы', с помощью которых так называемые левые [русские] партии частенько пробуют расшатывать позиции нашей государственности и добиться каких-то либеральных подходов, к примеру, в сдаче экзаменов в процессе натурализации. На этот счет никаким договоренностям и соглашениям не бывать, но есть еще экономические вопросы, финансы, налоговая политика. В этих темах эти 'левые' на самом деле совсем не левые/. . . /. Знать, как готовятся голосовать русскоязычные партии, и о том, что происходит в их рядах, гораздо ценнее напрямую, чем из русских газет.
(Публикуется в сокращении)
_______________________________________
Калюжного - вон! ("Diena", Латвия)
Россия не подпишет договор со страной, которая считает ее оккупантом ("Telegraf", Латвия)
