Если задуматься, атака на политику Америки, предпринятая Владимиром Путиным несколько дней назад в Мюнхене, отнюдь не стала сюрпризом. Антиамериканизм российского режима в последнее время делался все более открытым и разъедающим. Три четверти московского истеблишмента - высокопоставленные военные чины, наиболее националистически настроенные политические круги и ряды бывших агентов КГБ, которые нынче составляют основу российской власти, -так и не смогли забыть поражение в 'холодной войне'.
Неслучайно именно из этих сфер доносились жалобы и производились попытки притормозить развитие событий, когда вначале Ельцин, а затем, после 11 сентября, и Путин наметили линию на интеграцию с политикой Запада. Как бы то ни было, именно Путин в начале своего второго мандата, в 2004 году, запустил маховики критического и сопернического отношения к Соединенным Штатам. Его ответы на американские замечания относительно затруднительной ситуации в демократической жизни России делались все более пренебрежительными; его дипломаты возвращались к тону и манере поведения, свойственным дипломатии советских времен, но главное - за последние два года проводилась политика систематического противодействия любому ходу Америки на международной арене. Тут и препятствия, чинившиеся санкциям против Тегерана, и продажа оружия Сирии, и незамедлительное вступление в контакт с ХАМАС, и жесткие протесты против расширения НАТО.
Таким образом, Путин стал равняться на антиамериканский фронт режима и некоторой части общественного мнения. Он разделил их убеждения: Соединенные Штаты, да и вообще весь Запад вместе взятый, не желают, чтобы Россия делалась сильной, готовой вновь занять причитавшееся ей место в ряду великих мира сего и способной превратиться в центр иной солнечной системы, отличной от той, что вращается вокруг американской сверхдержавы. Так что России приходится идти своим путем в одиночестве. Отсюда - совместные военные учения с Китаем и Индией, энергетические 'указы', направляемые в государства бывшего СССР (которые, впрочем, заставили побледнеть и западных европейцев), самовольные решения, беззастенчиво выносимые в ущерб иностранным нефтяным компаниям, работающим в России, непрерывно обостряющееся сопротивление идее 'однополярного' мира, руководимого Джорджем Бушем. Не говоря уже о том, как торопливо и неприятно отвечают на все вопросы, связанные с убийствами Политковской и Литвиненко.
Иными словами, не стоит удивляться, что гроза, собиравшаяся несколько месяцев подряд, разразилась громом и молнией в субботу в Мюнхене, на Конференции по безопасности. Безусловно, удивление вызвала агрессивность путинской лексики. В двух или трех фразах путинского выступления США обвинялись в лицемерии и нечистой игре за мировым политическим столом и назывались - в связи с катастрофическим исходом иракской операции и ходом переговоров с Тегераном - истинными поджигателями Ближнего Востока.
Так что, если многие политики и эксперты, присутствовавшие на конференции, говорили потом об 'интонациях времен 'холодной войны'', нельзя упрекнуть их в том, что они сильно преувеличивали. В речи Путина, вне сомнения, было нечто, напоминающее о 'холодной войне'. С другой стороны, американцы тоже с некоторых пор начали говорить более жестким тоном. Вице-президент Дик Чейни несколько месяцев назад заявил, что Путин использует российские энергетические ресурсы, как шантажист, а несколько дней назад новый министр обороны Роберт Гейтс включил Россию, наряду с Северной Кореей, Ираном и Китаем, в список взрывоопасных стран, неопределенность курса которых потенциально может привести к серьезным международным потрясениям.
Теперь остается понять, суждено ли этому серьезному ухудшению отношению между США и Россией, со всеми последствиями и побочными эффектами, которое оно может иметь для Европы, продлиться много лет, или же в среднесрочной перспективе оно может превратиться в менее напряженные и более прагматичные отношения. Складывается впечатление, что ответ может быть дан только после президентских выборов весны 2008 года, когда мы увидим, кто станет преемником Путина. Потому что российский режим не однороден: у него есть как минимум две души, два направления. До сих пор - благодаря эйфории, вызванной высокими ценами на энергоносители, - эти две души существовали в относительном единстве, но похоже, что в будущем им суждено разделиться. Одно можно сказать с определенностью: Россия переживает период процветания.
Впервые с семидесятых годов российские сейфы до верху набиты твердой валютой, трепещущие европейцы ежедневно сменяют друг друга, пытаясь договориться о поставках энергоносителей с московскими монополиями, и эта новая уверенность, последовавшая за посткоммунистическим хаосом (наряду с ощущением, что Америка увязла - возможно, безвозвратно, - в Ираке) вызывает грубое (и подчас высокомерное) поведение Кремля и кремлевских дипломатов. Однако внутри режима существуют различные позиции относительно вновь обретенного богатства страны.
Одна может считаться 'либеральной': ее сторонники имеют реалистичную картину происходящего в стране, ее катастрофического отставания; они прекрасно знают, что для модернизации России требуются не только значительные финансовые средства, накопленные за последние годы, - необходим еще и вклад Запада: инвестиции, технологии, эксперты. В особенности с середины этого года, когда Россия войдет во Всемирную торговую организацию, и в силу этого ее промышленность окажется полностью открыта для конкуренции со стороны Запада. Так что замкнуться в изоляции, укрывшись за горой нефтедолларов, хранящихся в Центробанке, не приступая к настоящей реформе промышленности, инфраструктур и законодательной системы, значит рано или поздно прийти к новому краху.
Вторая составляющая режима - так называемые государственник, - состоит главным образом из 'чекистов', то есть из людей, которые вместе с Путиным пришли из спецслужб. Именно они сегодня держат в России поводья. Именно они провели повторную национализации огромной части энергетической сферы, разместившись в ней на всех ключевых постах. И именно эта часть режима меньше всего заинтересована в подлинной модернизации страны, которая, помимо всего, привела бы к значительному сокращению ее могущества.
Следовательно, именно эта составляющая более всего склонна если не к новой 'холодной войне', то как минимум к соперничеству с Соединенными Штатами и их союзниками и систематическим на них нападкам. Мы не знаем, кто станет преемником Путина. Но два чаще всего упоминающихся кандидата - это вице-премьер Дмитрий Медведев (с юридическим образованием, часто включаемый российскими и иностранными экспертами в ряды 'либералов') и министр обороны Сергей Иванов, происходящий из спецслужб. Возможно, в этой паре воплощаются две различные тенденции, просматривающиеся сегодня в режиме. Действительно, Медведев вызвал много положительных откликов своим выступлением на последнем экономическом форуме в Давосе, в котором говорилось о 'необходимых реформах', в то время как Иванов на прошлой неделе разглагольствовал о воссоздании российских вооруженных сил.
Ничего иного не остается, кроме как ждать, что будет. Разумеется, если в Кремле окажется Иванов или еще какой-нибудь 'чекист' вроде него, нам придется услышать еще не одну речь вроде той, что произнес Путин в Мюнхене. Возможно, эти выступления будут даже более жесткими.
____________________________________________
Chutzpah в переводе на русский значит 'наглость' ("The Wall Street Journal", США)
Объявление 'холодной войны' ("Neatkarigas Rita Avize", Латвия)
