Вокруг трех полюсов - Европы, Индии и Южной Америки - может сформироваться более стабильное и демократичное международное устройство
Одной из жертв терактов 11 сентября и последующих событий стала модная в 1990-х идея о том, что наличие в мире единственной сверхдержавы позитивно влияет на международную обстановку. В ее основе лежал такой аргумент: в условиях однополярного мира государство-гегемон, обеспечивая собственные глобальные интересы и сознавая свою ответственность, выступает в роли поставщика 'общественных товаров' - таких как безопасность, стабильность, свобода торговли, и в результате выигрывают все.
Именно на этой основе сторонники 'американского первенства' всегда отстаивали его легитимность. В знаменитом документе 'Основы планирования в оборонной сфере' (Defence Planning Guidance), подготовленном Полом Вулфовицем (Paul Wolfowitz) в 1992 г., отмечалось, что Соединенным Штатам необходимо 'тщательно анализировать интересы передовых промышленно развитых государств, чтобы удержать их от попыток оспорить наше лидерство или пересмотреть сложившееся экономическое и политическое мироустройство'. Тезис о благотворной роли американского могущества - не плод честолюбивых фантазий интеллектуалов-неоконсерваторов: в свое время его разделяли и республиканцы, и демократы.
Сегодня ситуация выглядит совершенно по иному. Интервенция в Ираке укрепила те самые силы экстремизма и террора, которые она была призвана ослабить - в результате грозящая нам опасность только увеличилась. В области экологии администрация Буша по-прежнему занимает неконструктивную позицию, препятствуя борьбе с еще более серьезной угрозой - изменением климата. Нежелание США принимать меры по сокращению своего внешнеторгового дефицита в 764 миллиарда долларов и в целом 'жить по средствам' создает дисбаланс в мировой экономике, грозящий глобальным кризисом и спадом. Вместо поставщика 'общественных товаров' США скорее напоминают мирового 'паразита', безответственно использующего свою мощь в эгоистических интересах, в ущерб общему благу.
Многие ошибочно видят в этом проявление американского национального характера, а не неизбежное следствие ничем не ограниченного могущества. На самом же деле любая страна, оказавшись на месте Америки, вела бы себя так же, если не хуже. Господствующие на международной арене державы всегда пренебрегают интересами и правами других. Таким образом, в случае с американской гегемонией проблема в самой гегемонии, а не в том, что она американская. Как отметил Владимир Путин в своем недавнем выступлении, однополярная модель несостоятельна по определению, поскольку она приводит к нездоровой и недемократичной концентрации власти.
Это, конечно, верно, но в устах российского президента подобные слова звучат, мягко говоря, странно. Каждое критическое замечание Путина по поводу действий США можно, в общем-то, адресовать и администрации, которую возглавляет он сам. Российскому президенту не нравится, как Америка ведет войну с террором, но любые нарушения прав человека в Гуантанамо бледнеют по сравнению с жестокостью его собственной войны в Чечне. А шантаж соседей России прекращением поставок энергоносителей, торговыми эмбарго и поддержкой сепаратистов на их территории показывает, что на деле она не соблюдает тех благородных дипломатических принципов, которые Путин отстаивал в своей речи.
Если же говорить о нарушении договоров и пренебрежении международным правом, то и здесь Путин не отстает от Буша. Так, он отказывается признавать обязательства России по Договору к Энергетической хартии, которые она сама же подписала, и в одностороннем порядке использует свое энергетическое влияние для получения геополитических и коммерческих преимуществ. На деле схема однополярного мира не устраивает Путина лишь тем, что этим единственным полюсом является не Россия. Во всем остальном его внешнеполитическая доктрина ничем не отличается от неоконсервативной концепции, против которой он возражает. Если же кто-то воспринимает его озабоченность соблюдением демократических стандартов всерьез, им стоит напомнить о наступлении на гражданские и политические права граждан России, которое ведет его администрация.
Британии, как и всей Европе, несомненно необходимо разработать стратегию, обеспечивающую более сбалансированную и легитимную расстановку сил в мире, но при этом не стоит следовать примеру Жака Ширака, пытающегося создать противовес американскому влиянию в виде альянса крупных держав с участием авторитарной России. В своих действиях Европа не должна поступаться собственными демократическими ценностями. Конечно, сама по себе концепция 'равновесия сил' вызывает неоднозначную реакцию. Для некоторых, например, Тони Блэра, создание любого противовеса мощи Соединенных Штатов - синоним антиамериканизма. Однако у него были все возможности испробовать в деле собственный альтернативный подход - попытки влиять на Вашингтон в рамках тесного партнерства, и ощутимыми результатами он похвастаться не может.
Существует, однако, вариант, позволяющей Европе проводить эффективную политику 'уравновешивания сил', не скатываясь при этом к циничной realpolitik прежних времен; такая возможность возникла благодаря радикальным политическим изменениям в мире за последние три десятка лет. Сегодня три четверти государств мира, в которых проживает две трети населения планеты, относятся к разряду демократических. Именно эти государства в совокупности составляют легитимный 'кворум' мирового общественного мнения, поэтому им необходимо объединиться. Американское руководство отодвинуло ООН на обочину политического процесса под тем предлогом, что она объединяет все страны мира, а значит - придает вес и легитимность деспотам и тиранам. Однако самым примечательным фактом в ходе споров о вторжении в Ирак стало то, что в роли оппонентов США выступило большинство демократических государств. Поэтому в результате 'уравновешивания сил' позиция этого 'мирового общественного мнения' должна эффективно воздействовать на ход событий.
При нынешней тенденции развития к середине столетия крупнейшим по численности населения государством мира станет не Китай, а Индия. В отличие от Китая, в этой стране утвердилась демократия, а потому она является нашим естественным союзником в деле формирования более сбалансированного и демократичного миропорядка. Другой приоритетный регион в этом смысле - Южная Америка: там за последние 20 лет произошли демократические перемены не менее впечатляющего масштаба, чем в Восточной Европе. Существующие на континенте региональные торговые блоки - Андское сообщество и МЕРКОСУР - сегодня находятся в процессе слияния. В результате должно возникнуть Южноамериканское сообщество наций по образцу ЕС с населением в 361 миллион человек; его участники планируют создать единый рынок, ввести общую валюту и проводить совместную внешнюю политику.
Эти три полюса - Европа, Индия и Южная Америка - могут стать основой для новой глобальной демократической концепции, отвергающей однополярный мир, но без антагонизма по отношению к США. Американской гегемонии приходит конец - нравится это Вашингтону или нет. Таким образом, ему придется выбирать между биполярной системой, в рамках которой американцы столкнутся с авторитарным Китаем, обретающим все большую уверенность в своих силах, и многополярным мироустройством, позволяющим США разделить с другими демократическими центрами силы бремя мирового лидерства. Переход от однополярного к демократическому многополярному миру - вот суть нашего общего проекта в 21 веке
Дэвид Кларк - председатель Фонда "Россия" (Russia Foundation) Russia Foundation. В 1997-2001 гг. он занимал пост специального советника Министерства иностранных дел Великобритании
_____________________________________________
Закат империи? ("The Financial Times", Великобритания)
Пять катастрофических лет ничему не научили 'неоконов' ("The Guardian", Великобритания)
