Уже неделю мировая печать на все лады обсуждает речь русского президента в Мюнхене, где господин Путин изложил новые глобальные амбиции Москвы.
10 февраля перед главными политиками Запада Владимир Владимирович нарисовал грустную картину нестабильного мирового устройства и возложил вину за это на США. Сразу стало ясно, что в воздухе носятся позабытые флюиды 'холодной войны'.
Речь была четким сигналом: отношения между Москвой и Вашингтоном находятся на самой низкой отметке с момента, когда эпоха Горбачева поставила точку на "холодной войне".
Субботний нагоняй российского президента Америке много кто сравнивает с речью генсека КПСС Хрущева на сессии ООН в сентябре 1960 года. Тогда Никита Сергеевич обещал показать Америке "кузькину мать" и стучал по трибуне своим ботинком.
Какой будет оценка речи господина Путина через полвека, сейчас не имеет значения. Сейчас важно то, куда дальше пойдет словесная конфронтация между Америкой и Россией, и как эти отношения повлияют на ситуацию в Украине.
Американские проблемы
Российские обозреватели преимущественно пытаются поднять значение речи и подталкивают к мысли об ее историчности: пришло время России говорить с Америкой на равных.
Такие толкования имеют право на существование, если принять во внимание, что американская внешняя политика переживает не самые лучшие времена, и именно сейчас удобно обратить на это внимание.
Действительно, Соединенные Штаты пожинают плоды необдуманной, мягко говоря, иракской кампании. Через четыре года после начала оккупации четко видно, что администрация Буша допустила очень серьезную ошибку.
Америка, которая претендовала на роль главной опоры мирового порядка, не смогла обеспечить даже элементарный порядок в захваченном Ираке. В результате единогласный всемирный проамериканский хор после 11 сентября 2001 года ('мы все теперь американцы') превратился в какофонию растерянных голосов.
С военно-политической точки зрения Вашингтон показал, что он все еще способен уничтожать целые вражеские режимы с другой стороны земного шара. Но как построить новый порядок на обломках вражеской страны - такая задача сейчас выглядит слишком сложной.
В результате авторитет администрации Джорджа Буша в мире низок как никогда, и неудачная оккупация связывает ей руки дома.
Россия научена горьким опытом 1980-х годов, когда афганская война была одной из многочисленных причин, которые расшатали СССР, вплоть до окончательного разрушения.
После такого печального опыта иногда даже целые поколения людей меряют мир через свои катастрофические воспоминания.
Высчитать, проходит ли Америка после иракской войны новые трудные испытания, которые, в конце концов, приведут к ее упадку, невозможно. Но в это можно верить, и к этого можно хотеть: таков еще один вывод из мюнхенской речи господина Путина.
Русские амбиции
В своих комментариях много западных обозревателей пытаются преуменьшить значение речи и изобразить ее своеобразной словесной артподготовкой накануне дипломатических реверансов России в сторону Азии на этой неделе.
Действительно, сразу после речи господин Путин осуществил поездку в арабские страны, а спустя некоторое время министр иностранных дел Сергей Лавров размышлял в Дели о "многополярном мире" вместе со своими индийскими и китайскими коллегами.
Преуменьшение значения речи, естественно, имеет право на существование, так как понятно, что Россия - это далеко не СССР.
Почему? Потому что:
(1) В России нет альтернативной международной идеологии. Коммунизм был замечательным инструментом присвоения права на справедливость в последней инстанции.
С распадом коммунистической идеологии именно Америка держит в руках волшебную палочку либеральной демократии, которая способна превращать хаос событий в мифы. А российский экономический национализм и словесные изобретения на манер "суверенной демократии" являются на самом деле идеологической защитой, а не наступлением. Да и предназначены они скорее для домашней аудитории, чем на экспорт.
(2) Друзья Москвы не такие уж и многочисленные. Кто-кто давно уже вступил в НАТО. Ближние соседи, такие как Беларусь и Грузия, оскорблены недоливом нефти и недодувом газа. А некоторые дальние соседи, как Куба, чувствуют себя брошенными на произвол судьбы.
(3) В России еще меньше экономических и человеческих ресурсов, чем было в Советском Союзе. Тот факт, что Москва получила две важные составляющие СССР как сверхдержавы - энергоносители и ядерное оружие - еще не означает автоматическое восстановление сверхдержавы.
Как известно, цены на нефть периодически растут и падают. С ядерным оружием тоже не все так просто.
Ядерное оружие - хороший аргумент, когда все остальные в споре уже использованы. То есть, при общении заклятых врагов, которым уже нечего терять.
Использовать оружие по прямому назначению тоже невозможно, так как смысла в обмене ядерными ударами нет: победителей и побежденных здесь просто не будет.
Нет места ядерному оружию и в ежедневной международной практике. Тот, кто постоянно упоминает о ядерном оружии, выглядит, по крайней мере, безрассудным политиком, потому что со стороны это похоже на неожиданный переход на крик во время джентльменского разговора.
Делает ядерное оружие неэффективным и взаимозависимость Запада и России.
Ведь ядерным оружием неудобно:
(а) вынуждать клиентов в Европе покупать нефть и газ по большим ценам,
(б) выбивать кредиты или прямые инвестиции, или
(в) сокращать путь к размещению ценных бумаг на биржах Нью-Йорка или Лондона.
Наконец, Украина
Заявления господина Путина в Мюнхене, конечно, были адресованы не только Америке, Европе или арабским шейхам. Свидетелем речи был и лично присутствующий на мюнхенской конференции президент Виктор Ющенко.
Якобы в этом споре Украина пока остается посторонним наблюдателем. Ведь вопреки стараниям разных политических сил в разные политические эпохи, Украина так и не стала крайним бастионом ни Запада, ни России.
Такое геополитическое расположение можно назвать санитарной зоной или мостом между двумя цивилизациями - как вам больше понравится. Но при любой формулировке мы вынуждены пристально смотреть в обе стороны.
Если споры США, Европы и России перейдут в новую, более жестокую, фазу - то это не может не повлиять на стабильность у нас дома.
Относительно мягкая реакция Вашингтона на высказывание господина Путина говорит о том, что реактивного развития событий пока нет. Это хорошо.
А о претензиях России на новую роль в мире Украина и так узнала раньше других: еще во время событий вокруг Тузлы в 2003 году, а потом на выборах 2004 года. Здесь ничего нового нет.
Умеренные словесные баталии между Западом и Россией сами по себе для более или менее нейтрального Киева не такие и страшные. Хуже, когда наши амбициозные стратегические партнеры начинают обращать свои взгляды в нашу сторону одновременно.
Вот в таких ситуациях Украину действительно трясет, и не важно, идет речь о солидарном желании лишить Киев ядерного оружия (как это было в начале 1990-х), о столкновении интересов (как это было в 2004 году).
Итак, сейчас вряд ли нужно драматизировать ситуацию. Настоящие проблемы начнутся в случае, когда в мире или регионе будут происходить архитектонические изменения. Пока их нет. Нужно осознавать, что они могут быть, но они так же реальны, как падение метеорита к вам в постель.
Поэтому, как и до мюнхенской речи, мы продолжаем внимательно наблюдать: не будет ли дальнейших резких колебаний цен на нефть, которые способны или сделать Россию полубанкротом, или - наоборот - заставят пол-Европы ползти на коленях в Москву.
Не обвалится ли американский рынок жилья, и не попадают ли биржевые показатели из-за новых неудач в Ираке или из-за новой возможности войны в Иране.
Соблазн что-то поменять в сферах влияний и найти для Украины какое-то новое приспособление, скорее всего, будет привязан именно к экстремальным международным обстоятельствам.
И пока государства с большими ресурсами не наделали глупостей во имя своего призрачного величия, что бы ни происходило вокруг Украины, главное - не дать ей добровольно превратиться в площадку выяснения отношений России, Европы и Америки.
Потому что каким бы непостоянным не был этот мир, с 1991 года пока точно действует аксиома: главные угрозы для Украины не внешние, а внутренние.
Вражда политиков, непризнание верховенства закона, понимание рынка как права на грабеж, упадок образования и апатия граждан представляют намного большую опасность, чем обострение отношений между США и Россией.
Внутренняя неуверенность, которая выливается в шаткость личной политической власти, может, как вариант, заставить политиков искать опору не внутри страны, а снаружи.
От желания стать спасителями Украины один шаг до соблазна стать добровольными помощниками больших государств и перенести вражду внешнюю на внутриполитическую почву.
Это и было бы самой большой ошибкой - сделать граждан своей страны геополитическими противниками.
