Россия все громче критикует систему контроля над вооружениями, на основе которой строился мировой порядок со дня окончания 'холодной войны'.
Сначала начальник российского Генштаба говорит, что Москва рассматривает возможность одностороннего выхода из подписанного Рональдом Рейганом и Михаилом Горбачевым в 1987 году Договора по РСМД, по которому были уничтожены американские и российские ядерные ракеты средней дальности; затем министр иностранных дел Сергей Лавров говорит то же самое о Договоре ОВСЕ - по его словам, соглашение по сокращению обычных вооруженных сил в Европе 'потеряло смысл'. Поскольку всего лишь неделю назад в Мюнхене в присутствии министра обороны США Владимир Путин выступил с критикой американской односторонней политики и заявил об опасности 'однополярного' мира, создается впечатление, что все эти действия четко скоординированы, при том, что выражения, которые при этом используются, отдают войной и холодом. Однако по словам представителей российских властей, речь просто идет о начале 'более откровенного диалога, который давно было пора начать'.
Непосредственной причиной столь резкой реакции Кремля стала очередная попытка США достроить свою систему противоракетной обороны и включить в нее радары на территории Чехии и базу противоракет в Польше. Россия считает этот ход скорее не оборонительным, а наступательным, но дело отнюдь не только в этом. Сегодня президент России благодаря здоровому развитию экономики и проведенной им 'операции по восстановлению порядка' в политической системе чувствует за собой гораздо большую силу, чем раньше, и хочет, чтобы на мировой арене (читай: в США) за Россией признали подобающую ей роль.
В этом отношении Путин как прав, так и неправ. Он прав в том, что однополярность постсоветского мира оказалась нестабильной; фактически мир уже перестает быть таковым. В договоренностях с Северной Кореей по уничтожению ее ядерного оружия столь же решающую роль, как и США, сыграл Китай. С Ираном Вашингтон также не может договориться в одиночку, а результатом американского предприятия в Ираке стал серьезнейший удар по влиянию США на всем Ближнем Востоке. Кроме того, президент России наверняка знает, что, когда он критикует Америку за единоличные действия, его слушает отнюдь не только так называемый Запад (тем более что само понятие 'Запад' все более и более устаревает). В мире есть множество людей, для которых его слова звучат не грубо и агрессивно, а, наоборот, вполне разумно. И все же есть два пункта, по которым Путин скорее неправ.
Во-первых, слова о нестабильности однополярного мира, под которыми он имеет в виду состояние международных отношений, могут быть с тем же успехом применены к системе 'управляемой демократии', построенной им в России. При Путине в России единственным центром реальной власти остался Кремль, и никакой прозрачной системы смены президента, которая должна пройти в следующем году, не существует, поскольку политические партии в России - сплошная фикция. Российское демократическое пространство очень и очень ограниченно.
Во-вторых, предлагать новый порядок контроля над вооружениями во всем мире путем разрыва уже существующих соглашений - это совершенно неправильно с его стороны. Начав бряцать оружием, в ответ можно вызвать только барабанный бой. Вопрос поднят в общем верно, потому что положения этих договоров явно не успевают за реальностью, но делать это столь агрессивно просто нельзя.
