Блог Гидеона Рахмана
Некоторые события вызывают большую шумиху, но на следующий же день о них забывают. Для того, чтобы понять значение других, нужно время, но, чем больше у людей возможностей подумать о них, тем более важными они оказываются. Речь Владимира Путина, с которой он выступил 10 февраля на мюнхенской конференции по безопасности, относится ко второй категории.
Выступление Путина было на удивление прямолинейным. Он заявил собравшимся, что будет избегать 'излишнего политеса' и слово свое сдержал. Самым поразительным в его речи была критика американской внешней политики. Как вам, скажем, это: 'Сегодня мы наблюдаем почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение силы в международных делах, военной силы, силы, ввергающей мир в пучину следующих один за другим конфликтов'? Путин атаковал не только американскую политику однополярности, которая не может быть 'морально-нравственной базой современной цивилизации', но и конкретные шаги Запада в таких областях, как расширение НАТО, контроль над вооружениями и противоракетная оборона.
Резким переходом в наступление российский президент ошеломил многих своих слушателей. Но похоже, что высокопоставленные официальные лица Великобритании, Германии и США были потрясены еще больше после того, как обдумали слова Путина. Сенатор Джон Маккейн был в зале и дал довольно бравый ответ российскому президенту. Но люди Маккейна говорят, что некоторые российские партнеры заявили им, что выступление Путина следует считать эквивалентом фултонской речи Черчилля о 'железном занавесе'. Высокопоставленный европейский дипломат говорит, что после путинского 'залпа' советники канцлера Меркель несколько дней 'приходили в себя'.
Один из ключевых британских министров заявил, что речь Путина вписывается в контекст роста националистических тенденций в России, продолжающегося уже некоторое время. Он подчеркивает, что британцы пытались разъяснить, что они поддерживают распространение свободы и демократии в таких странах, как Украина, потому, что они за свободу и демократию, а не потому, что желают окружить Россию.
Но Путин нисколько в это не верит.
Жители Западной и Центральной Европы относятся к России все более нервно - и это во все большей степени отражается на политике, в особенности, энергетической политике. Все пытаются ослабить свою зависимость от российского газа, ища новые источники энергии. Так, именно поэтому британцы с удовольствием подписали долгосрочный газовый контракт с Норвегией, а правительство Блэра так настойчиво продвигает атомную энергетику.
В Вашингтоне и Лондоне опасаются, что неприкрытая враждебность Путина к однополярному миру - с такой силой выраженная в Мюнхене - подталкивает Россию к поддержке любой страны, ссорящейся с США - от Ирана до Венесуэлы. Русские с их статусом постоянного члена Совета Безопасности ООН могут наделать много вреда. Но британцы не видят особого смысла в ответном ударе на речь Путина. Их цель - постараться остудить напряженность.
Одно из неожиданных для Путина последствий его выступления может заключаться в том, что оно приведет к созданию того самого неформального антироссийского фронта, на который он сетовал. Когда у власти в Берлине был Герхард Шредер - и даже в течение нескольких месяцев после его отставки - казалось, что Европейский Союз расколот. Немцы и французы хотели 'прагматических', деловых отношений с Россией Путина. Представители Центральной Европы, памятующие о днях советского диктата, были более склонны к панике. После речи Путина паникерские настроения распространяются по всему Европейскому Союзу.
Гидеон Рахман - главный комментатор-международник Financial Times
____________________________________________
Историческая речь? ("Diario de Noticias", Португалия)
Chutzpah в переводе на русский значит 'наглость' ("The Wall Street Journal", США)
Мюнхен: предупредительный выстрел ("The National Interest", США)
