Наша планета не в состоянии до бесконечности обеспечивать 'фабрику потребностей', в которую превратился мир
Какую черту нашей действительности можно считать абсолютно бесспорной? Несомненно, это торжество капитализма в мировом масштабе. Демократию сегодня критикуют со всех сторон. Свобода оказалась под угрозой даже в таких традиционно демократических странах, как Британия. Гегемония Запада клонится к закату. А вот капитализм возражений не вызывает. Капиталистами стали все: американцы, европейцы, индусы, российские олигархи и принцы из Саудовской Аравии - даже китайские коммунисты. А совсем недавно жители старейшего киббуца в Израиле - этого символа последней надежды на социалистический эгалитаризм - проголосовали за введение дифференцированной оплаты в зависимости от трудового вклада каждого. Карл Маркс должно быть перевернулся в гробу. А может быть и нет - ведь в некоторых работах, как это ни парадоксально, он предсказал нашу эпоху капиталистической глобализации. Так что диагноз он поставил верный - только вот выписал не тот рецепт.
Капитализм - главная аксиома начала 21 века: он настолько воспринимается как данность, что мы даже не задумываемся о новизне этой ситуации. Ведь так было не всегда. В своей книге под названием 'Социализм в процессе эволюции' (Socialism in Evolution), опубликованной в 1938 г., английский мыслитель-социалист Дж.Д.Х. Коул (G.D.H. Cole) задавался совсем другим вопросом: 'Есть ли у капитализма шансы?' И отвечал: нет, социализм придет ему на смену. И наверно в 1938 г. большинство читателей нашей газеты с ним бы согласились.
А что же сегодня? Оглянитесь вокруг: какие серьезные идеологические альтернативы капитализму нам предлагают? 'Социализм 21 века' Уго Чавеса по-прежнему представляется единичным, в лучшем случае региональным явлением, которое можно воплотить на практике лишь в богатой нефтью стране. Исламизм, который иногда называют главным конкурентом демократического капитализма в глобальной борьбе идей, не предлагает какой-либо альтернативной экономической системы (за исключением разве что особенностей финансового сектора в исламских странах), да и в любом случае его аудитория ограничивается мусульманской 'уммой'. Большинство антиглобалистов, 'альтермондиалистов', да и зеленых куда лучше справляются с критикой недостатков капиталистической глобализации, чем с выработкой альтернативных идей. Вспоминается один плакат, который несли участники первомайской демонстрации несколько лет назад: 'Капитализм надо заменить чем-нибудь поприятнее'.
Возникает, конечно, проблема дефиниций. Можно ли считать российские или китайские государственные компании подлинно 'капиталистическими'? Разве в основе этого строя не лежит частная собственность? Один из ведущих американских специалистов по проблемам капитализма, Эдмунд Фелпс (Edmund Phelps) из Колумбийского университета, предлагает еще больше ужесточить определение этого строя. По его мнению, модель 'социального государства', которая сложилась во многих странах континентальной Европы, следует называть не капиталистической, а корпоративистской.
Капитализм, полагает Фелпс - это 'экономическое устройство, в рамках которого частный капитал обладает относительной свободой инновационной и инвестиционной деятельности, для которой не требуется разрешения государства или санкции муниципалитетов, регионов, работников и других участников так называемого социального партнерства'. Если это так, то лишь немногие страны мира можно назвать по настоящему капиталистическими. По-моему, ученый проявляет чрезмерный педантизм. Несомненно, у нас в Европе существует капитализм, только в различных вариантах - от более либеральной рыночной экономики в Британии или Ирландии до германского и австрийского 'социального государства' с высокой степенью регулирования.
В России и Китае мы наблюдаем весь спектр форм собственности - от государственной до частной. На принятие решений государственными компаниями, конечно, воздействует не только стремление к прибыли, но и другие факторы, однако и они выступают на национальных и международных рынках как полноценные игроки и все больше берут на вооружение 'лексикон' глобального капитализма. В этом году на Всемирном экономическом форуме в Давосе я слышал, как Александр Медведев из 'Газпрома' защищал действия своей компании, ссылаясь на то, что по рыночной капитализации она входит в первую пятерку корпораций мира, и добивается максимальных доходов для своих акционеров, одним из которых является и российское государство. Это, по крайней мере, свидетельствует о полной гегемонии 'глобально-капиталистического' дискурса. Китайский 'рыночный ленинизм', конечно, представляет собой явный 'пограничный случай', но тот факт, что китайские компании, пусть и 'крабьей походкой', все же продвигаются к модели поведения, которую мы с некоторыми оговорками можем признать капиталистической, представляется куда более очевидным, чем продвижение китайского государства к демократии.
Означает ли отсутствие четкой идейной альтернативы, что за будущее капитализма можно не опасаться? Отнюдь. Двадцатилетнее 'триумфальное шествие' капиталистической глобализации несет с собой новые угрозы ее же перспективам. Речь идет не о знаменитых 'противоречиях', которые в свое время сформулировал Маркс, но по масштабу воздействия эти факторы, пожалуй, даже их превосходят. Во-первых, история капитализма за последние сто лет вряд ли подтвердит тезис о том, что он представляет собой 'самонастраивающуюся' систему. Как указывает Джордж Сорос (George Soros) (а уж он-то знает, о чем говорит), мировой рынок сегодня лихорадит как никогда - и в любой момент это может обернуться масштабными потрясениями. Мы вновь и вновь убеждаемся в том, что 'невидимую руку' рынка должна дополнять вполне осязаемая 'рука' политических, налоговых и юридических корректировок. Чем больше становится рынок, тем разрушительней будет его возможный обвал.
Танкер обладает большим запасом плавучести, чем парусная шлюпка, но если переборки в его трюме прохудятся, и нефть во время шторма начнет переливаться с борта на борт, ситуация чревата кораблекрушением. Международные потоки капитала сегодня все больше напоминает нефть, заполнившую гигантский танкер мирового рынка, в котором остается все меньше внутренних переборок, мешающих содержимому хаотично переливаться по трюму.
Кроме того, существует проблема неравенства. Одна из черт капиталистической глобализации, похоже, состоит в том, что она слишком щедро вознаграждает своих активных участников - не только в лондонском Сити, но и в Шанхае, Москве или Мумбае. К каким политическим последствиям может привести появление кучки сверхбогачей в странах, где большинство людей по-прежнему живет в сверхнищете? В государствах с более развитой экономикой, например, Британии и Америке, сравнительно зажиточный средний класс, чей уровень жизни пусть медленно, но повышается, спокойнее относится к наличию в обществе сверхбогатых, чьи эксцентричные выходки, регулярно попадающие на страницы таблоидов, к тому же становятся для него источником развлечения. Но если у многих представителей среднего класса возникнет ощущение, что в процессе глобализации, который столь неприлично обогащает горстку менеджеров инвестиционных фондов, они сами оказываются в стане проигравших, а их высокооплачиваемая работа уходит на аутсорсинг куда-нибудь в Индию, это может вызвать мощную ответную реакцию. Чтобы получить представление о популистской и протекционистской риторике будущего, достаточно посмотреть на CNN программу Лу Доббса [Lou Dobbs - ведущий популярной еженедельной телепрограммы и публицист; выступает против 'эксцессов капитализма': глобализации, перевода производств за рубеж и нелегальной иммиграции - прим. перев.].
Главное же, мы сталкиваемся с неотвратимой дилеммой - планета просто не в состоянии обеспечить шести с половиной миллиардам людей уровень потребления, который имеет сегодня средний класс на богатом Севере. Уже через несколько десятилетий мы израсходуем запасы ископаемого топлива, копившиеся в недрах земли 400 миллионов лет - и при этом еще изменим климат на планете. Сбережение ресурсов - это звучит вроде буднично и скучно, но именно с ним сегодня связана главная угроза глобальному капитализму. Какую бы изобретательность ни проявляли современные капиталисты в разработке альтернативных технологий, - а они будут очень изобретательны - рано или поздно зажиточным людям придется сокращать, а не увеличивать уровень потребления.
Маркс полагал, что у капиталистов возникнут трудности с реализацией излишка товаров, образующегося в результате совершенствования производственных технологий. Они, однако, довели до совершенства новую 'отрасль промышленности' - производство потребностей. Гениальность современного капитализма заключается не в том, что он просто дает потребителям то, что они хотят: он делает так, чтобы они хотели того, что он может им дать. Именно эта основополагающая логика постоянного роста потребностей несовместима с возможностями планеты. Но готовы ли мы от нее отказаться? Допустим, мы согласимся улучшить теплоизоляцию наших домов, сдавать газеты в макулатуру для переработки, и ездить на работу на велосипедах, но готовы ли мы - вы и я - довольствоваться меньшим, чтобы другим доставалось больше? Не знаю.
______________________________________
Американский капитализм повторяет ошибки Европы ("The Financial Times", Великобритания)
Джордж Буш: 'отлично' по марксизму-ленинизму! ("The Spectator", Великобритания)
