Гарвардские политологи и вашингтонские аналитики лихорадочно пытаются определить, что кроется за антиамериканским выступлением российского президента Владимира Путина на конференции в Мюнхене: адресовалось оно внутриполитической аудитории, или знаменует начало нового раунда соперничества с Соединенными Штатами.
Министр обороны Роберт М. Гейтс (Robert M. Gates) благоразумно воздержался от 'обмена любезностями', заметив: 'хватит с нас и одной 'холодной войны''. У Путина и компании, при всех жестких заявлениях о разработке новых наступательных стратегических вооружений в ответ на размещение объектов американской системы ПРО на территории восточноевропейских стран НАТО, не хватит духу развязать новую гонку вооружений, или вступить с США в прямое соперничество по всему миру, 'переманивая' союзников Вашингтона.
Реально же против Америки работает тот факт, что Москва раньше Вашингтона осознала одну важную истину: в мире воцаряется 'полиархия' - международная система с участием многочисленных и разнообразных игроков, чьи альянсы и ориентация меняются с калейдоскопической скоростью. Россия приспосабливает свой дипломатический курс к меняющимся условиям: куда важнее жестких заявлений Путина в Мюнхене было его турне по Ближнему Востоку после окончания конференции, в ходе которого он старался воспользоваться новой расстановкой сил.
Формирующийся миропорядок отличается как от однополярного международного устройства, так и от многополярной системы, основанной на соперничестве великих держав. В рамках 'полиархии' важными игроками на мировой арене становятся не только государства, обладающие большой военной и экономической мощью, но и малые страны, негосударственные и транснациональные структуры, а также различные региональные и глобальные институты, некоторые из которых обладают наднациональными полномочиями.
Давление с разных сторон, которому подвергаются страны в условиях формирующейся полиархической системы, порождает неустойчивость как в дружеских отношениях, так и в противостоянии между ними. Сегодняшние партнеры завтра могут стать оппонентами; государства, действующие совместно по одному вопросу могут быть противниками по другому.
Система времен 'холодной войны' предусматривала высокую степень совпадения между составом базовых альянсов в сфере безопасности, экономических блоков, и идеологических коалиций. Сегодня, однако, такого единообразия международных объединений не наблюдается. К примеру, Канада, Мексика и США, входящие в Североамериканскую зону свободной торговли, занимают разные позиции по отношению к 'проблемным' государствам Западного полушария - Кубе, Венесуэле и Боливии.
Многие страны НАТО не разделяют политику США по иранскому и израильско-палестинскому вопросам. Реакция Южной Кореи на ядерную программу Пхеньяна больше напоминает линию Китая, чем США и Японии. Даже ближайшая союзница США в политической сфере - Британия - расходится с Вашингтоном по таким вопросам, как создание Международного уголовного суда, глобальное потепление и сроки вывода войск из Ирака.
Визиты Путина в Саудовскую Аравию и Катар для обсуждения международной торговли природным газом и поставок российского оружия отражают прагматические усилия Кремля с целью адаптации к условиям формирующейся полиархии. О том же свидетельствуют военно-техническое сотрудничество и нефтяные сделки России с Индией, от которых ни одна из стран не желает отказываться, несмотря на наметившееся сближение между Нью-Дели и Вашингтоном.
В то же время Китай наращивает объемы помощи, инвестиций, и масштабы участия в инфраструктурных проектах в Африке и Латинской Америке, не требуя от реципиентов соответствующей идеологической ориентации. Это - еще один пример политической гибкости в меняющемся мире. Все больше стран - больших и малых - осознают, что диверсификация политической ориентации дает им больше козырей на любых переговорах.
Администрация Буша, судя по всему, лишь с опозданием начинает осознавать, что политика по принципу 'кто не с нами, тот против нас', которую она проводила после 11 сентября 2001 г., не соответствует реалиям мировой обстановки после окончания 'холодной войны'.
Вашингтону необходимо частично пересмотреть свои представления о реакции других стран на попытки утвердить американское преобладание в мире.
В будущем страны мира вряд ли захотят как 'выстраиваться в затылок' за США, так и создавать им 'противовес'. Некоторые правительства, конечно, предпочтут 'вскочить на подножку' американского 'поезда', чтобы не портить отношений со сверхдержавой и извлечь выгоду из ее поддержки в борьбе с региональными и внутриполитическими противниками. Большинство политиков, однако, поймет, что однозначная ориентация на США ослабляет их шансы выторговать себе преимущества, и даже, как убедился на собственном опыте Тони Блэр, подорвать их легитимность в глазах избирателей. С другой стороны прямое противостояние с Соединенными Штатами чревато большими издержками. Поэтому другие страны будут стараться занять 'уклончивую' позицию: четко заявить о статусе 'неприсоединившихся', предпринимать 'отвлекающие маневры', вводя в игру других участников и другие вопросы, осуждать 'имперские амбиции' США, порой в раздражающей форме, или попросту отказываться действовать совместно с нами. Вашингтону, однако, не следует путать подобную уклончивость с воинственным противодействием. Иначе жесткий 'торг' во многих случаях может перерасти в опасную конфронтацию.
Сейом Браун - старший научный сотрудник Центра по вопросам науки и международных отношений имени Белфера (Belfer Center for Science and International Affairs) при Школе государственного управления имени Кеннеди (Kennedy School of Government), автор книги 'Высшая степень реализма' ("The Higher Realism"), кторая скоро выходит в свет
______________________________________________
Запад еще пожалеет, что задирает Россию ("The Guardian", Великобритания)
Геополитическое дзюдо Путина ("The Washington Times", США)
Слова Путина - 'холодный душ', а не новая 'холодная война' ("The Financial Times", Великобритания)
