Прежде чем радоваться разрядке в отношениях с Ким Чен Иром, не стоит забывать, что, несмотря на достигнутые в прошлом соглашения, его соотечественники впоследствии создали несколько ядерных боеприпасов и провели испытание. Кроме того, Северная Корея, чей внушительный арсенал химического и бактериологического оружия давно уже нейтрализовал на Корейском полуострове американское тактическое ядерное оружие, занялась обеспечением выживания посредством одного лишь вымогательства и охотно откажется от способности, которая ей не нужна, в обмен на признание и ряд товаров первой необходимости. Азиатская ядерная держава, с которой мы должны считаться, - это не Северная Корея, а Китай.
Предшественники современного правительства Китая смогли разгромить Чан Кайши, свести к ничьей войну с США в Корее и с помощью одного лишь растущего потенциала своей страны способствовать поражению Америки во Вьетнаме. Всего этого они добились, пребывая в хаосе и бедности и не располагая современными вооружениями, но будучи, однако, прирожденными стратегами. Используя удивительный поступательный рост своей экономики, науки и техники, китайцы с 1978 года осознанно берут пример с императора Мэйдзи [Император Мэйдзи, второй сын императора Комей, родился 3 ноября 1852 года в Киото, ему дали имя Муцухито. После смерти его стали именовать император Мэйдзи (буквальный перевод с японского - просвещенное правление). - Прим. перев.], который быстро преобразовал феодальную Японию в промышленно развитое государство, победившее российский флот при Цусиме.
Изменив свою позицию по отношению к Соединенным Штатам, китайцы получили щедрую помощь от двух предыдущих президентов США, которые сначала беззаботно сократили наши боевые группировки, а затем некомпетентно провели развертывание их остатков в ходе кампании, подобной затяжной борьбе с какой-нибудь Португалией. Китай развивается, а мы находимся в состоянии упадка, потому что он среди прочего ставит себе четкие и ясные цели, а наше целеполагание отягощено страхом, упадничеством и наличием чиновников, неспособных понять ни долгосрочную стратегию Китая, ни ее ядерную составляющую.
Все это привело к тому, что США невольно стали поощрять стремление Китая к ядерному паритету. Через пять лет, по мере того, как мы будем сокращать свой арсенал с десяти тысяч стратегических боеголовок до тысячи семисот, китайские межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) шахтного базирования с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН), а также грядущие поколения мобильных грунтовых и морских МБРР с РГЧ ИН легко смогут обеспечить резкое наращивание Китаем количества боеголовок, ныне, по разным оценкам, насчитывающих от восьмидесяти до тысячи восьмисот.
Некогда огромное (на 1987 год пятисоткратное) превосходство США в ядерных вооружениях могло бы отбить Китаю охоту от подобного их наращивания, но где оно, это превосходство? Наше неоднократное сокращение ядерных вооружений и их рост в Китае ведут к тому, что на меньшее количество наших целей приходится больше их ракет, и могут привести к возможности (а отсюда и к искушению, каким бы гипотетическим оно не казалось) первого ядерного удара. Тогда как мы сократили надежную морскую составляющую наших сил ядерного сдерживания (СЯС) с тридцати семи атомных подлодок с ядерными ракетами на борту (ПЛАРБ) до четырнадцати, Китай работает над созданием подобной составляющей своих СЯС, а также флота - мощного и способного разделаться с немногочисленными американскими ПЛАРБ, находящимися на боевом дежурстве.
Ядерное соперничество зрелой и новоявленной ядерных держав не есть нечто неслыханное или неожиданное. Однако существует правило: если есть ядерный потенциал, должна быть возможность противодействовать ему. И хотя мы, возможно, уже не разделяем данную точку зрения, ее придерживается Китай. Понимая, что если он нарушит перемирие на Корейском полуострове, то США применят ядерное оружие, Китай, естественно, будет стремиться к достижению ядерного равновесия, если не превосходства.
Опасность кроется не столько в количественных изменениях ядерного оружия, сколько в потенциальных изменениях в стратегии его применения, вознесенных развитием науки и техники над принципами времен 'холодной войны'. Одно дело, когда несколько экспертов предвидят такие изменения стратегии, но добиться политического консенсуса, ассигнований и полномочий на противодействие такой стратегии от народа, больше не уверенного в своем праве на самооборону, это совсем другое дело. Представьте себе всего один вариант развития событий, возможность которого подчеркнуло недавнее успешное испытание Китаем противоспутникового оружия в рамках стратегии технически асимметричных мер.
С учетом китайских аппетитов, а также наших союзов и интересов война на Тайване или в Корее вполне возможна. Для того, чтобы лишить США их ядерного козыря, Китаю потребуется не паритет, а всего лишь средство ядерного сдерживания, которое у него уже есть. Однако в распоряжении китайцев, 'ядерный порог' которых отличается от нашего, будут и другие варианты.
Китаю известно, что экономика, вооруженные силы и общество Америки полностью зависят от индивидуальных и объединенных в сети электронных устройств, при одновременном и полном отказе которых страна замрет, возможно, на не один год.
В преддверии победы (или поражения) китайцы могут (а кто рискнет поручиться, что не могут?) взорвать в мезосфере - даже вне воздушного пространства США - с полдюжины многомегатонных ядерных зарядов. Возникший при этом электромагнитный импульс (ЭМИ) выведет из строя практически все микросхемы и полупроводники, сделав американские власти еще более слепыми, глухими и тупыми, чем они есть, а страну - неспособной сопротивляться посягательствам, которые не замедлят за этим последовать.
И хотя мы, конечно же, ответим взаимностью, Китай зависит от техники меньше, чем мы. Не удастся нам и предотвратить удар с использованием ЭМИ, устрашив Китай возможностью массированного ответного ядерного удара. У нас это не получится по той причине, что при отсутствии немедленных потерь использование ЭМИ покажется не опаснее снегопада в безветренную погоду.
Вся соль в ядерной стратегии заключается в том, чтобы поддерживать стабильность, уравновешивая потенциалы и таким образом не давая потенциальному развитию событий стать явью. В таком случае среди прочих мер необходимы повышение защищенности, резервирование и реорганизация важнейших систем и сетей, а также противоракетная оборона, способная не только лишить противника возможности нанесения первого ядерного удара, сохранив наши СЯС для нанесения удара возмездия, но и обеспечить непосредственную защиту от ЭМИ и, прежде всего, побудить Китай отказаться от воинственных замыслов, лишив его уверенности в эффективности его СЯС.
Если мы будем действовать указанным образом, мы могли бы снизить вероятность того, что в не столь отдаленном будущем Китай столкнется с искушением победить в ядерной войне, даже не начиная ее. Однако притом, что мы игнорируем прямое предупреждение учрежденной Конгрессом комиссии по ЭММИ, какова вероятность того, что мы будем действовать на основании мнения, к которому мы даже не отваживаемся прийти? Что касается войны и временами неожиданных мер, принимаемых нами для ее предотвращения, нам теперь недостает уверенности и предусмотрительности. Как жаль, добившись столь многого, обнаружить, что по всему миру наши соперники и враги заткнули нас за пояс из-за того, что половина наших политиков лишились разума, а остальные ударились в панику.
Писатель-романист Марк Хэлприн (Mark Helprin) - старший научный сотрудник Клэрмонтского института и почетный исследователь Хилздэйл-колледжа. Данная статья будет также опубликована в 'Клэрмонтском книжном обозрении'.
