Вашингтон. - Имя Гурбангулы Бердымухаммедова известно далеко не каждому. Но недавнее избрание бывшего вице-премьера и министра здравоохранения на пост президента Туркменистана может оказать большое влияние на события, которые происходят в тысячах километров от этой центральноазиатской страны.
Президентские выборы в Туркменистане - первые альтернативные выборы, состоявшиеся в этой бывшей советской республике после того, как она стала независимым государством - ознаменовали собой новый этап Большой игры в Центральной Азии. Официальные лица в Москве, Пекине, Вашингтоне и многих европейских столицах будут пристально наблюдать за тем, какую политику станет проводить Бердымухаммедов.
Почему избрание Бердымухаммедова привлекает к себе такое внимание? Потому что Туркменистан находится на одном из первых мест в мире по запасам природного газа. Так что, любые изменения в его внешней и торговой политике имеют огромное значение для глобальной энергетической безопасности.
Роль туркменского газа в энергетической стратегии президента России Владимира Путина трудно переоценить. Государственный газовый конгломерат "Газпром" все более зависит от туркменского газа в обеспечении внутренних и экспортных потребностей. В будущем туркменский газ станет еще более важен, поскольку спрос растет, а "Газпром" изо всех сил стремится не допустить снижения объема производства.
В настоящее время Россия контролирует все трубопроводы, по которым экспортируется туркменский газ. Это позволяет Москве держать под контролем поток топлива из Туркменистана и покупать его по цене ниже той, которую она требует за собственный газ. Но западные правительства желают создания новых маршрутов экспорта в обход России и диверсификации линий поставок.
Планы строительства Транскаспийского трубопровода, который нарушил бы монополию России на маршруты поставок, были блокированы бывшим президентом Туркменистана Сапармуратом Ниязовым, скончавшимся 21 декабря. Однако избрание Бердымухаммедова открывает новые перспективы реализации проекта.
Еще Ниязов начал признавать важность преодоления российской гегемонии в этой сфере. Незадолго до смерти он сумел добиться согласия России на повышение цены, по которой она покупает туркменский газ, на 54 процента до 100 долларов за тысячу кубометров, что все равно заметно ниже цены, по которой Россия продает газ Западной Европе и своим соседям.
Кроме того, Ниязов предпринял ряд шагов по сближению с Китаем. В ходе его визита в Пекин в апреле 2006 г. был подписан договор о поставках Китаю 30 млрд. кубометров туркменского газа ежегодно в течение ближайших 30 лет. Две страны также подписали рамочное соглашение о строительстве экспортного трубопровода, трасса которого пройдет, как ожидается, через Казахстан и Узбекистан.
Выход Китая на центральноазиатский газовый рынок может создать предпосылки к нарастанию российско-китайского соперничества в регионе. Россия при этом имеет определенные преимущества. Центральная Азия была частью российской и советской империй. Наследием этого являются экономические связи и взаимозависимость, особенно, в области энергетики. Кроме того, в силу многолетнего российского и советского правления элиты Центральной Азии сильно русифицированы.
После распада Советского Союза влияние России в Центральной Азии сократилось. Однако президент Путин стремится использовать страх центральноазиатских лидеров перед исламским экстремизмом для укрепления военно-политических связей между Россией и странами региона. Сближение с Узбекистаном, который позапрошлым летом выпроводил американцев со своей военной базы Карши-Ханабад, было самым ярким проявлением этой новой наступательной стратегии.
Но в последнее время все больший интерес к региону проявляет Китай. Географическая близость, военно-политические и экономические интересы делают Центральную Азию все более приоритетным направлением для Пекина. За последние десять лет Китай создал свои торговые представительства во всех центральноазиатских странах и осуществил значительные инвестиции в инфраструктурные проекты, призванные связать континентальный Китай с Центральной Азией.
Рост потребностей Пекина в энергоносителях является одним из важнейших стимулов его активности в центральноазиатском регионе. Китай не только заключил газовый контракт с Туркменистаном, но и проявляет все больший интерес к центральноазиатской нефти. В 2005 г. Китайская национальная нефтяная корпорация приобрела за 4,18 млрд. долларов крупнейшую нефтяную компанию Казахстана 'Петроказахстан' и инвестировала 700 миллионов в строительство трубопровода, по которому нефть будет идти к китайской границе.
Китай также беспокоит движение сепаратистов в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Населяющих его мусульман-уйгуров объединяет с уйгурами соседних Узбекистана и Киргизии религиозное и культурное наследие.
В последние годы Китай наращивает приграничное сотрудничество и обмен разведывательной информацией с Узбекистаном и Киргизией, опасаясь, что уйгурские сепаратисты могут вступить в коалицию с исламскими экстремистами. Стабильность на западной границе Китая имеет ключевое значение для сохранения темпов его экономического роста.
Китай и Россия желают ликвидации военного присутствия США в Центральной Азии, поэтому в последние годы их сотрудничество стало более тесным. Однако это сотрудничество представляет собой краткосрочный брак по расчету, а не зарождение нового стратегического альянса. В конечном итоге две страны, скорее всего, будут бороться за влияние в Центральной Азии.
От того, как будет протекать эта борьба, все больше зависит будущее Центральной Азии и мирового энергетического рынка.
Ф. Стивен Ларраби возглавляет отдел европейской безопасности в неправительственной исследовательской организации Rand Corporation
