Нас без конца заверяют, что альтернативы нынешнему строю нет, что социализму пришел конец. Практический опыт, однако, говорит об обратном
Уже почти двадцать лет любые серьезные попытки оспорить нынешнее мироустройство парируются тэтчеровским афоризмом о том, что ему просто 'нет альтернативы'. Сегодня нам с особой настойчивостью внушают, что в будущем социально-экономическое развитие человечества пойдет исключительно в одном направлении. При этом мнение о том, что капитализм - единственная система организации отношений между людьми, характерно не только для правых кругов, представляющих богатые слои. Либералов теперь тоже отличает непоколебимая уверенность в отсутствии какой-либо альтернативы капитализму - за исключением разве что возврата к той или иной форме варварства.
Недавно на страницах этой газеты Тимоти Гартон Эш (Timothy Garton Ash) провозгласил: 'Сегодня у глобального капитализма нет серьезных противников, но он может стать собственным могильщиком'. Одновременно Мартин Кеттл (Martin Kettle) заявляет, что социализм погиб окончательно и бесповоротно, без шансов на второе пришествие. А вот другой факт: в последнем номере журнала Prospect публикуются ответы 35 видных интеллектуалов на вопрос о том, 'что будет дальше' с миром, который, словно маятник, качается вправо и влево. Только историк Эрик Хобсбаум (Eric Hobsbawm) и американский ученый Эндрю Моравчик (Andrew Moravcsik) считают, что разделение на правых и левых, как выразился Хобсбаум, 'очевидно сохранит центральное место' и в нынешнем столетии. От остальных мы слышим антиутопические прогнозы о торжестве технократии над демократией, появлении новых форм терроризма, ядерных конфликтах, распространении религии, или явлении, которое Майкл Линд (Michael Lind) окрестил 'конфликтом между патриотизмом и плутократическим утопизмом' [в оригинале - "war of Patria vs Plutopia" - прим. перев.]. Лучше всего ситуацию подытожил философ Джонатан Ри (Jonathan Ree): 'Сегодня мы переживаем кризис социального оптимизма и серьезной коллективной аргументации'.
Несомненно, это относится ко многим интеллектуалам - хотя, если верить социологическим опросам, широкую общественность подобная тенденция затронула меньше. Но может быть они слишком поторопились отправить противостояние правых и левых на свалку истории, и поддержать новый мировой порядок? Как и в большинстве других стран, в Британии за годы пребывания у власти нынешнего лейбористского правительства разрыв между богатыми и бедными только увеличился. Приватизация ряда секторов экономики обернулась для народа банальной 'обираловкой'. Женщинам по-прежнему платят гораздо меньше, чем мужчинам. Британские дети - одни из самых обездоленных во всем западном мире, фашисты избираются в местные органы власти, рабочим порой сообщают об увольнении прямо в столовой, по громкой связи. А ведь мы еще не упомянули о возврате к неоколониализму с его катастрофическими последствиями - кровавыми войнами и расизмом.
Однако наши 'властители дум' и правящие классы явно убедили себя в том, что для решения проблем сегодняшнего мира не подходит ни одна из форм социализма. В свое время описанный выше 'набор' проблем заставил бы даже таких стойких приверженцев Блэра, как Чарльз Кларк (Charles Clarke) и Алан Милберн (Alan Milburn) выступить с осуждением породившей их системы. Сегодня же мы можем быть уверены: в ходе шарлатанских 'дебатов' между Кларком и Милберном о будущем Лейбористской партии никакие альтернативы частной собственности и контролю над нашими ресурсами, никакие предложения о передаче экономической и политической власти в стране большинству обсуждаться не будут. Подобное табу на само слово 'социализм' имело бы смысл, если бы капитализм, получивший на последние двадцать лет в полное распоряжение весь мир, действительно создавал экономические, социальные, нравственные и экологические блага. Не все, конечно, идеально, возражают сторонники 'постсоциалистического' мироустройства, но исход экономического соревнования ясен - в гонке к процветанию капитализм оставил социализм далеко позади. И в любом случае, если раньше социализм и содержал некое рациональное зерно, то с тех пор мир изменился до неузнаваемости.
Подобные утверждения искажают историю и никуда не годятся с точки зрения футурологии. В 1960-х - 1970-х гг. Британия выглядела социалистической лишь в кошмарных снах капиталистов, однако некоторые элементы тогдашней системы действительно позволяли совершенствовать общество. Государственная собственность и полная, стабильная занятость не только способствовали мощному экономическому росту, но и позволили резко повысить уровень жизни рабочего класса, чьи интересы защищали сильные профсоюзы - далеко не такие всемогущие, какими их изображали позднее мифотворцы, они все же не допускали, чтобы 'верхи' делали с 'низами' все, что им заблагорассудится.
Даже место СССР в истории сегодня многие оценивают иначе, чем раньше. Россияне конечно не жаждут возврата к однопартийной авторитарной системе, но тоскуют по относительному равенству, соцобеспечению и контролю государства над экономикой, не говоря уже о более стабильных межэтнических отношениях, характерных для той эпохи. Одновременно, впервые за двадцать лет, в Венесуэле к власти пришло правительство, намеренное построить в стране социализм. Конечно, пленку истории назад не перемотаешь. В 21 веке социалисты в Британии и других странах Запада не могут черпать вдохновение на Востоке, да и бороться за этот строй организациям шахтеров и докеров уже не под силу. Но что может реально предложить сегодня социализм?
Во-первых, социализм позволяет вернуться к демократии на национальном, международном и мировом уровне. Капиталистическая глобализация стала синонимом бессилия демократии, поскольку принятие всех важных решений все больше отдаляется от тех, кого они затрагивают, и сосредоточивается в руках узкой группы корпоративных боссов, глав инвестиционных фондов и биржевиков, для которых общее благо по определению не является приоритетом. Кроме того, он дает надежду на мир во всем мире. Идея о том, что неограниченный капитализм ведет к всеобщему миру, столь популярная в начале 1990-х, сегодня полностью обанкротилась. Система, при которой на смену борьбе за скудные ресурсы пришло бы управление ими в глобальном масштабе дает шанс избежать новых войн и позволяет предпринять решительные действия, необходимые для спасения нашей планеты.
Не забудем и о социальной справедливости. Несмотря на рост в мировой экономике, мы не видим признаков смягчения, не говоря уже об устранении, гендерного и расового неравенства ни на уровне отдельных государств, ни в отношениях между богатыми и бедными странами. Скорее происходит обратное. Если вы сторонник усиления неравенства, что ж - вам самое время вернуться в свой кабинет в штаб-квартире какого-нибудь хеджевого фонда. Но членов профсоюзов и участников антивоенного движения куда больше, чем тех, кто поставляет оружие тиранам или торгует нефтяными фьючерсами. И альтернатива капитализму, конечно, есть.
Эндрю Мюррей - председатель Коалиции 'Остановить войну!' (Stop the War Coalition) и руководитель отдела по связям с общественностью Профсоюза транспортников и разнорабочих (TGWU)
