Москва. - В этом городе с населением в 12 миллионов налицо все признаки экономического подъема, вызванного нефтяным бумом. В любое время суток на дорогах пробки, поскольку они не рассчитаны на три миллиона автомобилей, повсюду возвышаются строительные краны, а магазины дорогих товаров для элиты и более прозаические супермаркеты бытовой техники и электроники свидетельствуют о росте потребления.
Из подземных переходов и с самой Красной площади исчезли легионы пенсионеров, которые всего пять лет назад собирали милостыню и продавали семейные драгоценности, чтобы прокормиться. Правительство Владимира Путина, не испытывающее недостатка в нефтерублях, в состоянии не только выплачивать им пенсии, но и увеличивать их размер.
Всего десять лет назад монументальный универмаг под названием 'ГУМ', стоящий на знаменитой площади напротив гробницы Ленина и кремлевских стен, предлагал лишь убогие и низкокачественные отечественные товары. Теперь со своими дизайнерскими бутиками Louis Vuitton, Mexx, Burberry и российским Bosco Sport он больше похож на нью-йоркскую Пятую авеню.
И, как в любом городе, который расцвел благодаря экономическому буму, горячей темой здесь является недвижимость. Многие коренные москвичи переехали за город, сдавая за неплохие деньги квартиры в центре, полученные в советское время, а современные мобильные профессионалы обнаружили, что ценовой разрыв между их нынешним жильем и квартирой мечты вышел за пределы разумного.
Продолжающийся четыре года нефтегазовый бум, эффект которого ощущается и в Анголе и в канадской Альберте, изменил и Россию. Чуть менее десяти лет назад страна была практически банкротом. Государство было не в состоянии платить зарплаты бюджетникам и с надеждой взирало на Международный валютный фонд и США, бывшего соперника в 'холодной войне'. Премьер-министр Стивен Харпер (Stephen Harper) называет Канаду энергетической супердержавой, но на самом деле, она представляет собой энергетический супермаркет. На это звание может, скорее, претендовать Россия Путина.
Путин, не довольствуясь налогообложением добывающих отраслей - государство взимает 90 центов с каждого доллара, вырученного при продаже нефти по цене, превышающей 28 долларов за баррель - преобразует отрасль, которой Россия обязана своим возрождением. По мнению критиков, национализация нефтегазовых активов может оказать негативное влияние на экономический рост и подорвать сами основы нынешнего бума.
Ясно, что ставки громадны. Россия обладает огромными запасами энергетических ресурсов, от которых все больше зависят западные и азиатские потребители, стремящиеся удовлетворить растущий спрос. Она является крупнейшим в мире производителем природного газа и занимает второе место по производству нефти-сырца, немного отставая от Саудовской Аравии. Кроме того, Россия обладает огромными нетронутыми залежами, благодаря которым она могла бы в течение нескольких десятилетий оставаться ведущим производителем нефти и газа.
В отличие от канадских политиков, Путин, похоже, не стесняется использовать энергетические богатства в качестве рычагов политического давления, держа в узде зарубежные и отечественные корпорации внутри страны и восстанавливая традиционное влияние России на мировой арене с вновь обретенной уверенностью и даже агрессивностью.
'Я бы сказал, что доходы от экспорта нефти и газа помогли России преодолеть чувство унижения, которое страна испытывала на протяжении девяностых и в начале этого десятилетия', - заявил в интервью, проведенном в его московском офисе, Федор Лукьянов, главный редактор влиятельного журнала 'Россия в глобальной политике'.
'Тогда Россия не могла себе позволить быть такой агрессивной и напористой, как сегодня. Наконец-то Россия действительно независима'.
Бросается в глаза контраст между политической судьбой Путина и его американского коллеги Джорджа Буша. Первый обязан своим положением высоким ценам на нефть и газ. Второй, бывший техасский нефтепромышленник, предупреждает, что его страна находится в опасной зависимости от импортной нефти даже после того, как он втянул ее в ближневосточный конфликт.
Признавая заслуги Путина и его советников в обеспечении экономического роста страны на основе развития добывающих отраслей, следует отметить, что они усилили контроль над российским обществом. На фоне обвинений в организации политических преступлений и антидемократических тенденциях они заставили замолчать оппозицию, установили контроль над многими СМИ и укрепили роль государства в экономике.
В нефтегазовом секторе они проводят стратегию государственного капитализма, когда государственные компании занимают ведущие позиции, но действуют на основе рыночных принципов, зачастую совместно с транснациональными нефтяными корпорациями.
Эпоха олигархов в России закончилась. Некогда миллиардеры, обязанные своими состояниями сомнительным приватизационным сделкам 1990-х, контролировали крупнейшие энергетические компании России и СМИ, имея огромное политическое влияние. Теперь они разбиты и рассеяны - одни в тюрьме или изгнании, другие стали послушными исполнителями воли могущественного и невероятно популярного президента Путина.
Процесс Михаила Ходорковского, бывшего главы ОАО ЮКОС, и продажа по частям некогда крупнейшей в России нефтяной компании государственным фирмам дали четкий политический сигнал. Правительство Путина держит все под контролем и не потерпит попыток оспорить его власть, что, как говорят, намеревался сделать Ходорковский. Президент доказал свою готовность исправить то, что многие россияне считают эксцессами периода приватизации, вынудив частную компанию продать свои активы государственным концернам по цене ниже рыночной.
В то же время, стало оказываться давление на международные компании, подписавшие в 1990-е годы соглашения о разделе продукции, которые предоставили им доступ к крупнейшим нефтегазовым проектам России. Правительство требовало передачи контроля над этими проектами государственным компаниям.
В конце 2006 г. концерн Royal Dutch Shell и его японские партнеры продали контрольный пакет акций проекта по разработке массивного газового месторождения 'Сахалин-2' государственной компании ОАО 'Газпром', глава которой является вице-премьером России. Теперь аналогичное давление оказывается на французскую компанию Total SA, разрабатывающую Харьягинское нефтегазовое месторождение. По утверждениям правительства, она не выполняет условия соглашения о разработке.
Кроме того, правительство дорабатывает проект закона, по которому обладать пакетами акций 'стратегических' нефтегазовых и других добывающих предприятий смогут только государственные компании.
Путин давно выступает за контроль государства над стратегическими ресурсами. В январе 1999 г., незадолго до того, как он стал президентом, Путин защитил в Санкт-Петербургском Горном Институте кандидатскую диссертацию, в которой утверждал, что контроль государства над добывающей сферой имеет ключевое значение для экономического развития страны, равно как для ее позиции на международной арене.
Недавно он заявил на пресс-конференции, что по-прежнему намерен использовать доходы нефтегазового сектора - на которые приходится почти половина доходной части бюджета - для сокращения разрыва между нуворишами и огромным большинством россиян, живущих, по его словам, 'еще пока очень и очень скромно'.
Канадцам его подход напомнит 1970-е годы, когда Пьер Трюдо (Pierre Trudeau) создал концерн Petro-Canada и осуществлял Национальную энергетическую программу для того, чтобы сократить господство иностранного капитала в нефтяной индустрии страны.
В России отраслевыми лидерами являются 'Газпром', крупнейший в мире производитель природного газа, принадлежащая государству компания 'Роснефть', которая летом прошлого года провела крупнейшее в истории России первичное публичное размещение акций, заработав на продаже 13 процентов своих акций 10,4 млрд. долларов, и частный концерн 'Лукойл' - крупнейшая нефтяная компания России, 20 процентов акций которой принадлежит американской ConocoPhillips Co.
'Лукойл' владеет производственными предприятиями, нефтеперерабатывающими заводами и бензоколонками по всему миру и служит лучшим доказательством того, что Путин не совсем враждебен в отношении частного и даже иностранного капитала, пока тот признает, что последнее слово принадлежит государству. Именно 'Лукойл' и 'Газпром' считаются наиболее подходящими кандидатами от России, способными вести конкурентную борьбу с концернами, подобными Exxon, Shell и зарождающимся нефтяным компаниям Китая.
Сегодня "Газпром" требует от своих потенциальных партнеров по разработке газовых проектов в России доступа к рынкам сбыта. В настоящее время Petro-Canada ведет переговоры с "Газпромом" о создании предприятия по сжижению природного газа под Санкт-Петербургом, но "Газпром" дал ясно понять, что ценой допуска на российский рынок должна стать продажа пакета акций проектируемого терминала по сжижению газа в Грос-Какуна (Gros Cacouna) в Квебеке.
Между тем, 'Лукойлу' принадлежит более 2000 бензоколонок на востоке США, а, кроме того, он монопольно обслуживает платное шоссе Jersey Turnpike. Также московская компания ведет разведку и добычу ресурсов по всему миру, в том числе, в Венесуэле, хотя недавно ее президент Уго Чавес велел изгнать из страны крупные западные корпорации. В феврале глава 'Лукойла' Вагит Алекперов сопровождал Путина в поездке в Саудовскую Аравию и Катар, где российский президент обсуждал, помимо прочего, возможность создания крупнейшими производителями газа своеобразного картеля.
Но сопротивление "Газпрому" оказывают европейские политики, обеспокоенные тем, что их стратегические активы могут перейти в руки компаний, тесно связанных с Кремлем.
Пока в Северной Америке российские фирмы не столкнулись с такой отрицательной реакцией, какую вызвали планы приобретения американских портов катарской компанией или калифорнийской компании Unocal Corp. - китайским государственным нефтяным концерном.
Осенью прошлого года канадское правительство дало понять, что приобретения, осуществляемые зарубежными государственными компаниями, вызывают у него дискомфорт, пообещав усилить меры контроля с тем, чтобы выявить потенциальные угрозы национальным интересам.
Между тем, российское присутствие в Северной Америке остается скромным. 'Лукойлу' принадлежат заправки, но не нефтеперерабатывающие заводы или месторождения. "Газпром" открыл в Хьюстоне свое представительство, но не обладает реальными активами в Северной Америке. Момент истины настанет, когда крупная российская государственная или частная компания совершит крупную покупку в США.
Тем временем, российские критики Путина обвиняют его в использовании голой силы государства для централизации процесса принятия решений в рамках узкого круга советников, которые не только занимают правительственные посты, но и возглавляют ведущие государственные компании. Самый примечательный пример: вице-премьер Дмитрий Медведев, один из двух ведущих потенциальных преемников Путина, является председателем совета директоров "Газпрома". Его основной соперник - бывший министр обороны Сергей Иванов, которого президент недавно повысил в должности, назначив первым вице-премьером. Таким образом, он и Медведев находятся теперь в одинаковом положении.
Политических оппонентов также беспокоит то, что националистическая политика Путина отпугнет иностранные инвестиции, необходимые для разработки богатых нефтегазовых ресурсов России, которые часто залегают в отдаленных районах с суровым климатом, вдалеке от рынков сбыта.
Один из самых громких критиков Путина - бывший премьер-министр Михаил Касьянов, который представлял либеральные силы на протяжении его первого президентского срока, пока не ушел в отставку в связи с делом Ходорковского.
Касьянов, чей баритон словно создан для выступлений на радио, выражает обеспокоенность нынешним дрейфом властей. Путин безрассудно тратит доходы, принесенные нефтяным бумом, говорит Касьянов, чей кабинет находится в здании делового центра над супермаркетом для среднего класса с множеством разнообразных кафе.
Безупречно одетый политик-реформатор заявил, что пойдет на президентские выборы в марте следующего года, когда истечет второй (и последний, согласно конституции) президентский срок Путина. Однако он сетует на невозможность доступа к СМИ, дружественным по отношению к Кремлю, и 'криминальный' подход к политике, который используют его бывшие коллеги.
На этой неделе его посетили представители прокуратуры, расследующие дело о мошенничестве, по которому проходит один его бывший коллега. Многие восприняли этот шаг как скрытый намек на то, что ему не следует быть слишком успешным в качестве политика.
У Касьянова мрачное видение проводимой Путиным ренационализации: 'Основная цель - использовать цены на нефть для сохранения власти. Они не проводят никаких реформ, а всего лишь повышают расходы и делают обещания для того, чтобы сохранить популярность'.
Он добавляет, что Путин и его приближенные используют глубоко укорененную ксенофобию населения России для оправдания жестких действий правительства в нефтегазовом секторе. 'Россияне считают, что голодные капиталисты хотели бы поглотить суверенитет России и ее ресурсы и так далее', - говорит он.
'Нет попыток помочь людям понять, как взаимодействуют современные государства'.
Российские либеральные аналитики считают, что жесткая тактика Путина взывает к темной стороне русской души, не являющейся ни демократической, ни ориентированной на рынок.
Владимир Милов, экономист из Института энергетической политики, часто бывает на Западе и недавно выступал с докладами в Европейском Союзе и вашингтонском Институте Брукингса (Brookings Institute).
Его рабочее место - небольшой кабинет, украшенный видами Австралии и Сиднейской гавани, где он больше всего любит проводить отпуска. Милов неизменно критикует восстановление государственного контроля в энергетическом секторе, считая, что Россия не делает достаточных инвестиций в собственный производственный потенциал.
Бывший бюрократ из энергетического департамента также осуждает подход президента, при котором, по его мнению, российская экономика никогда не сможет реализовать свой потенциал. Он утверждает, что государство не только не делает необходимых инвестиций, но и удерживает цены на искусственно низком уровне. В результате, крупнейший в мире производитель газа может столкнуться с дефицитом поставок - что в прошлом году испытали некоторые электростанции.
Милов предсказывает, что подобные проблемы ожидают и другие отрасли, в которых повысилась роль государства. 'Кризис будет распространяться как инфекционное заболевание. А власти крайне эффективно скрывают ситуацию от общественности, используя контроль над СМИ для того, чтобы промывать людям мозги пропагандой'.
Но сегодня, к несчастью для российских либералов - и транснациональных корпораций, желающих получить доступ к ресурсам страны - многие россияне считают катастрофой 1990-е годы, когда шли рыночные реформы и приватизация.
За крахом коммунизма последовало десятилетие низких цен на энергоносители. В результате, государство зависело от Международного валютного фонда и порой оказывалось на грани банкротства, активы в нефтегазовой отрасли распродавались частным инвесторам по цене, которую сегодня считают преступно низкой, а пенсионеры и бюджетники стремительно нищали, в то время, как нувориши, нагревшие руки на либерализации, пировали в шикарных московских клубах.
Именно в тот мрачный период тогдашний президент Борис Ельцин одобрил подписание трех соглашений о разделе продукции, по которым права на разработку перспективных российских месторождений переходили компаниям Total, Royal Dutch Shell и ExxonMobil Corp. Сегодня эти соглашения многие считают национальным позором.
Вместе с тем, Путину повезло в том, что он пришел к власти в то время, как государственная казна начала пополняться валютой благодаря рекордным ценам на энергоносители - сегодня доходы от экспорта нефти и газа составляют половину поступлений бюджета. Приток капитала позволил государству увеличить зарплаты бюджетникам, резко снизить внешнюю задолженность России, создать стабилизационный фонд в 90 миллиардов долларов и заявить о намерении ослабить зависимость от иностранного капитала в разработке собственных ресурсов.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не оставляет сомнений в том, что администрация считает, что, благодаря доходам от продажи энергоносителей по рекордным ценам, она восстанавливает суверенитет и международное влияние России.
'Когда вы финансово зависимы, на международной арене к вам, разумеется, никто не прислушивается, - говорит он в ходе интервью, проведенного в его кремлевском кабинете. - И вы, конечно, не можете быть достаточно гибкими и суверенными, даже принимая решения, касающиеся повышения благосостояния населения'.
Но первостепенная задача заключается, по его словам, в том, чтобы использовать доходы от экспорта ресурсов для повышения жизненного уровня населения России. Накапливая существенные излишки, правительство вместе с тем, открывает финансовые краны, реализуя 'национальные проекты' в области образования, здравоохранения и инфраструктуры. Расходы правительства, сократившиеся до 29 процентов ВВП при Касьянове, который ушел в отставку в 2004 г., выросли с тех пор до 35 процентов.
'Нельзя игнорировать изменения к лучшему, происшедшие в стране за последние 10 лет, продолжает Песков. - Можно сказать, что, в общем и целом, страна вновь встала на ноги, хотя у нас сотни проблем. Общая тенденция очень позитивна'.
По словам Пескова, режим Путина приветствует иностранные инвестиции, даже в нефтегазовый сектор, в той мере, в какой компании играют по правилам. Правительство обвиняло западные компании в невыполнении ранее принятых на себя обязательств и крупномасштабном загрязнении окружающей среды.
Он настаивает, что государственные компании будут действовать на рыночных основах, а не выполнять указания правительства по экономическому или социальному развитию.
'Нефегазовый сектор является стратегическим не только для нынешних, но и для будущих поколений', - говорит он.
'И именно это служит обоснованием наблюдаемого сегодня процесса наведения порядка и повышения роли государства. Важно, что даже если это государственная компания, она работает в рамках рыночной экономики'.
Прокремлевский политический консультант Вячеслав Никонов, часто появляющийся в эфире российского телевидения, говорит, что краткий опыт неконтролируемого капитализма в России был аберрацией. В большинстве стран мира - от Норвегии до Мексики, от Китая до Саудовской Аравии - существуют государственные энергетические компании. Он отмечает, что исключением является 'англо-саксонский мир' - США, Великобритания, Австралия и Канада.
Вместе с тем, Никонов признает, что методы, которыми правительство устанавливает новый режим - как в России, так и на Украине и в Белоруссии, ранее получавших энергоносители по льготному тарифу - грубоваты и могут неправильно интерпретироваться. 'Порой Россия действует как слон в посудной лавке', - говорит он.
Но он поддерживает шаги, направленные на пересмотр соглашений, подписанных Ельциным с Exxon, Shell и Total, по которым проекты выводились из сферы обычного налогообложения, а государство могло получить прибыль лишь после того, как компании компенсируют свои раздутые издержки. 'Можно с уверенностью сказать, что между Россией и западными компаниями больше не будет соглашений наподобие тех, что заключались между белыми людьми и индейцами', - говорит он.
Однако еще неизвестно, обладают ли "Газпром" и 'Роснефть' навыками менеджмента и технологиями, необходимыми для разведки и добычи нефти и газа в сложных российских условиях. Многие месторождения находятся в Западной Сибири, за Полярным кругом или на дальневосточном шельфе - в районах со сложными природными условиями и удаленных от конечного потребителя.
В то же время, Никонов настаивает на том, что не нужно торопиться с расширением производства. Повышать объемы добычи российских ресурсов - в интересах потребителей, но не обязательно в интересах российского народа, - говорит он.
Страна уже с трудом переваривает приток выручки от экспорта ресурсов - помимо стабилизационного фонда в 90 миллионов долларов [так в тексте - прим. пер.], она обладает валютным запасом, объем которого вдвое выше. Рубль силен, и страна изо всех сил стремится развивать производящие и обрабатывающие отрасли для диверсификации и укрепления экономики.
Учитывая огромный потенциал страны и сложности, испытываемые международными компаниями в одной нефтедобывающей стране за другой, российские лидеры, по-видимому, считают, что даже при ограничении доступа и пересмотре старых соглашений иностранцам будет некуда деться, и они продолжат инвестировать в российскую экономику.
Лукьянова, редактора 'России в глобальной политике', беспокоит то, что подобное высокомерие может ударить рикошетом.
'Россия оказалась в ситуации, при которой мы считаем, что мы нужны всем, но нам никто, по-видимому, не нужен, - говорит он. - Это, разумеется, иллюзия, но сегодня эта иллюзия очень распространена среди российского истеблишмента: 'У нас есть то, что нужно всем, поэтому мы можем делать все, что мы захотим, и они должны с этим смириться'.
