Когда разгневанный Энрико Маттеи (Enrico Mattei) изобрел ставшее знаменитым выражение 'семь сестер' для обозначения семи крупнейших англо-саксонских нефтяных компаний, контролировавших ближневосточную нефть после окончания Второй мировой войны, этот основатель современной энергетической промышленности Италии вряд ли мог представить себе то глубокое изменение в соотношении сил, которое произойдет всего полвека спустя.
Цены на нефть за последние четыре года утроились, и заметное положение в отрасли обрела новая группа нефтяных и газовых компаний. Они консолидировали свою мощь как агрессивные владельцы и приобретатели энергоресурсов и вытолкнули на обочину крупнейшие энергетические компании мира из состава так называемой 'семерки сестер' - американские ExxonMobil и Chevron, а также европейские BP и Royal Dutch Shell, вызвав в них кризис, грозящий самому существованию гигантов отрасли.
Financial Times во взаимодействии с многочисленными руководителями отраслевых компаний определила новую 'семерку сестер', или семь влиятельных энергетических корпораций, не входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития. В нее вошли Aramco из Саудовской Аравии, российский 'Газпром', китайская CNPC, иранская NIOC, венесуэльская PDVSA, бразильская Petrobras и Petronas из Малайзии.
Подавляющее большинство этих компаний принадлежит государству. Они контролируют почти треть общемирового производства нефти и газа и более трети их запасов. В противоположность им старые 'семь сестер', количество которых после консолидации отрасли в 90-е годы сократилось до четырех, добывают около 10 процентов нефти и газа и владеют не более чем тремя процентами общемировых запасов. Даже в этих условиях их интегрированный статус, означающий, что они продают не только нефть и газ, но также бензин, дизельное топливо и нефтепродукты, делает их доходы значительно более высокими, чем доходы новичков.
Глава отраслевой консультационной компании PFC Energy Робин Уэст (Robin West) говорит следующее: 'Причина, по которой первые 'семь сестер' были так важны, состояла в том, что именно они определяли правила игры. Они контролировали отрасль и рынки. Сейчас правила игры устанавливает новая семерка, а международным компаниям остается лишь соглашаться с ними'.
Международное энергетическое агентство IEA, следящее за тенденциями развитых стран в данной отрасли, посчитало, что 90 процентов новых поставок в следующие 40 лет будет приходиться на развивающиеся страны. Это существенное изменение по сравнению с картиной 30-летней давности, когда 40 процентов новых производственных мощностей приходилось на долю промышленно развитых стран. Тогда большая часть добычи контролировалась западными энергетическими корпорациями, размещавшими свои акции на бирже. Об этом говорится в опубликованном на прошлой неделе докладе Института государственной политики имени Джеймса Бейкера III, входящего в состав Университета Райса.
Самый большой вклад вносит саудовская Aramco, являющаяся крупнейшей в мире и самой развитой национальной нефтяной компанией. Таким образом, в списке Financial Times она занимает первое место. После резкого подъема нефтяных цен, начавшегося в 2002 году, Aramco приступила к самой амбициозной за многие годы программе расширения. Компания намерена увеличить мощности по добыче с 11 миллионов баррелей в день (13 процентов сегодняшнего мирового потребления) до 12,5 миллионов, а затем - до 15 миллионов баррелей в день.
Проводя подобные действия, Aramco укрепит свои позиции как самой мощной в мире нефтяной компании. Это позволит Эр-Рияду сохранить за собой роль главного нефтяного банкира, приоткрывающего кран в случае нехватки нефти на мировом рынке и закручивающего его тогда, когда цены падают ниже устраивающего его уровня.
Транснациональные нефтяные компании и лидеры основных стран-потребителей согласились с господством саудовской Aramco. Однако смириться с недавними переменами в международном влиянии менее крупных национальных нефтяных компаний им будет труднее. К концу прошлого года такие компании, как BP и Shell утратили свои лидирующие позиции на мировых биржах. Российский 'Газпром' и PetroChina (88 процентов акций которой принадлежат CNPC) пробились на второе и третье места в ряду крупнейших энергетических акционерных компаний.
ExxonMobil - пожалуй, единственная энергетическая компания развитого мира, способная составить конкуренцию новой группе по степени общего влияния, в одиночестве сохраняет первое место. 'Газпром', бразильская Petrobras и PetroChina также затмили других по показателю прибыльности акций.
Главная причина такого изменения в расстановке сил заключается в возрождении ресурсного национализма, впервые проявившего себя в Мексике в 30-е годы. В 70-е годы он распространился на страны Ближнего Востока, затем немного ослаб, а в некоторых случаях даже отступил, когда цены на нефть в конце 80-х годов и в 90-е годы поползли вниз. Таким компаниям, как Eni господина Маттеи приходится соглашаться на новые контрактные условия в странах, подобных России и Венесуэле, где национальные энергетические корпорации систематически выцарапывают для себя одно месторождение за другим.
Венесуэла в этом месяце приняла закон, дающий PDVSA контроль над месторождениями тяжелой нефти в бассейне Ориноко, которые являются крупнейшими в своем роде во всем мире. В России в конце прошлого года Кремль вырвал для себя контрольный пакет акций 20-миллиардного в долларовом выражении газового проекта на острове Сахалин, а также объявил, что 'Газпром' возглавит разработку крупного арктического Штокмановского месторождения природного газа, оставив иностранным нефтяным компаниям роль поставщиков услуг.
В этом месяце глава ВР лорд Браун побывал в Москве, чтобы спасти свою компанию от превращения в последнюю жертву 'Газпрома'. Он выступил с предложением о том, чтобы ВР занималась реализацией сжиженного природного газа этой российской компании за рубежом, попытавшись тем самым остановить стремление 'Газпрома' к получению контроля над Ковыктинским газовым месторождением, которое является одним из ключевых активов ВР в России.
Воздействие сегодняшнего ресурсного национализма носит иной характер, нежели в 70-е годы. В 1975 году компания Gulf, входившая в первоначальную 'семерку сестер', а ныне составляющая часть Chevron и BP, вывела все свои движимые долларовые активы из развивающихся стран в Северную Америку и в месторождения Северного моря. Но в этот раз транснациональные нефтяные компании не могут найти новых месторождений для вложения средств. Фактически с 2000 года, когда Кашаганское месторождение в Казахстане стало для них самой крупной находкой за 30 лет, они не нашли ни одного источника, способного давать более 1 миллиона баррелей в день.
А тем временем, национальные нефтяные компании начинают кооперироваться в рамках освоения ресурсов друг друга. Тем самым, развитие нефтяной и газовой отрасли и разработка ресурсов, необходимых для мирового экономического роста, оказывается в руках новых 'семи сестер' и тех государств, которые их контролируют. Последствия данной тенденции трудно переоценить. Главный экономист IEA Фатих Бирол (Fatih Birol) дает такую оценку: мир на 20 процентов отстает от объема капиталовложений на сумму 20 триллионов долларов, необходимых для обеспечения адекватного объема снабжения в течение последующей четверти века.
Нежелание государств дать своим национализированным нефтяным компаниям возможность для реинвестирования огромных доходов от продажи нефти в отрасль лежит в основе обеспокоенности по поводу будущих поставок. Вместо вложения средств в отрасль эти страны используют полученные деньги на социальные мероприятия или попросту растрачивают их без пользы.
Президент Венесуэлы Уго Чавес тратит две трети бюджета PDVSA на свои популистские социальные программы. По данным Университета Райса, в 2005 году на эти цели было направлено почти 7 миллиардов долларов, в то время как в 1997 году предыдущее правительство израсходовало на них 77 миллионов долларов. В России слишком малая часть прибыли 'Газпрома' направляется на модернизацию устаревших и постоянно протекающих нефтепроводов, о чем предупреждает IEA. Иранская NIOC по-прежнему импортирует газ, несмотря на то, что ей принадлежит контроль над крупнейшим в мире газовым месторождением в Южном Парсе. Ей трудно увеличить объем добычи нефти и отремонтировать свои нефтеперерабатывающие предприятия, поскольку на компании лежит бремя финансирования субсидий, благодаря которым цены на бензин сохраняются в пределах 10 американских центов за литр.
Однако самым ярким примером того, что может произойти, когда государство ограничивает иностранные инвестиции, одновременно используя свою национальную нефтяную компанию в качестве бездонной копилки, является Мексика. Спад производства Pemex привел к тому, что Financial Times даже не включила эту компанию в свой список самых влиятельных энергетических корпораций развивающегося мира.
Самые пессимистично настроенные специалисты по прогнозам говорят, что быстрое старение гигантского мексиканского месторождения Кантарелл может за десять лет превратить третьего в Америке поставщика нефти в чистого импортера.
'Тормозящим фактором является [мексиканский] конгресс, поскольку Pemex ведет там непрекращающуюся битву за получение достаточного финансирования и разумный налоговый режим. Компания в таких условиях не может с уверенностью строить долгосрочные планы, она способна лишь бороться со спадом', - говорит Райан Тодд (Ryan Todd), аналитик из американской финансовой группы Sanford Bernstein. Это станет существенным фактором в деле сохранения 'серьезной проблемы' с мировыми поставками нефти в следующие три-пять лет. Для Мексики это будет означать постепенное снижение налоговых поступлений на 40 процентов от сегодняшнего уровня.
Но транснациональные нефтяные корпорации конкурируют не только с компаниями-владельцами месторождений. Они соревнуются и с национальными нефтяными компаниями, превратившимися в искателей ресурсов. Тем самым, еще острее встает проблема энергетической безопасности.
Джимми Картер, который, будучи президентом США во времена нефтяных кризисов конца 70-х, провел в жизнь наиболее радикальные энергетические законодательные акты в истории страны, заявил в интервью, что энергетическая незащищенность остается 'крупной проблемой, а в предстоящие годы она будет создавать все больше кризисных ситуаций'. Сегодняшняя обстановка отличается от той, в которой действовал он, в одном крайне важном аспекте. 'Сегодня мы испытываем в общемировых масштабах такую конкуренцию со стороны Китая и Индии, какой я не знал, будучи президентом', - заявил Картер.
Самым крупным конкурентом в этом ряду является CNPC. У нее мощный плацдарм в крупных китайских активах, поскольку компании принадлежит 88 процентов PetroChina. Однако влиятельной и сильной CNPC делает ее мощное стремление заполучить зарубежные месторождения.
Подталкиваемая лихорадочными поисками Пекина, стремящегося приобрести энергоресурсы, необходимые для развития Китая, CNPC забрасывает свои сети по всему миру, действуя примерно в 20 странах - от Азербайджана до Эквадора. Она вложила более 8 миллиардов долларов в нефтяную промышленность истерзанного войной Судана, в то время как обеспокоенность по поводу нарушений прав человека удерживает другие отраслевые компании от сотрудничества с Хартумом. 'CNPC диктует свои правила в вопросах доступа к новым месторождениям на новых рынках, и правила эти изменяют соперничество за ресурсы, услуги, капитал и рынки', - говорит Уэст.
CNPC - не единственная компания, меняющая правила в погоне за активами. Более мелкие национальные нефтяные компании, такие как Petrobras и Petronas, также лишают руководителей транснациональных энергетических компаний сна и покоя.
Petrobras, например, идет в первых рядах разработчиков технологий, позволяющих добывать нефть на сверхбольших глубинах, находящихся недалеко от бразильских берегов. Компания в настоящее время использует приобретенные навыки для прямой конкуренции с такими гигантами, как BP и ExxonMobil, в Анголе, а также в американской части Мексиканского залива.
Малайзийская Petronas также расширяет границы своей деятельности за рубежом, особенно в Судане и Бирме. Около 30 процентов своих доходов она получает из-за рубежа. Компания работает более чем в 26 странах, добывая нефть в рамках примерно полусотни проектов, причем в половине этих проектов она является главным оператором. Такие данные приводятся в докладе Университета Райс.
Компании, подобные Petrobras и Petronas, обладают одним важным преимуществом. Им легче обхаживать богатые ресурсами национальные нефтяные компании, подобные им самим. Транснациональные нефтяные корпорации по-прежнему страдают от последствий приобретенной в 80-е и 90-е годы репутации высокомерных и покровительственных бизнес-партнеров.
Малколм Брайндед (Malcolm Brinded), возглавляющий разведку и добычу нефти в Shell, признает данный факт, когда говорит, что транснациональные компании должны сами себе задать вопрос: 'Как нам сохранить этот брак?' Он говорит, что Shell и прочие международные компании 'сегодня в создаваемых совместных предприятиях настроены гораздо менее патерналистски, нежели 20 лет назад'.
Примеры такой перемены многочисленны: от тона, который используют международные корпорации на переговорах и практики найма и подготовки национальных инженерных кадров до создания инфраструктуры, включая опреснительные установки, которые могут даже быть и не нужны для реализации проекта с участием компании.
Руководители транснациональных корпораций идут на такие уступки, поскольку полагают, что сегодняшний баланс сил в ближайшее время вряд ли изменится. Говорит глава Total Кристоф де Маржери (Christophe de Margerie), известный тем, что заключал сделки с национальными нефтяными компаниями ближневосточных и африканских стран: 'Я думаю, что такой новый мир сохранится даже в том случае, если цены на нефть немного снизятся. Люди в душе будут считать, что у них осталась эта власть. Пройдет какое-то время, прежде чем они изменятся'.
Однако он добавляет, что сидящий внутри него оптимист верит в то, что со временем национальные нефтяные компании, многие из которых сталкиваются с истощением месторождений и прочими трудностями технического и управленческого характера, могут быть вынуждены задуматься и сказать в итоге следующее: 'Ну, что бы мы ни говорили, с этими людьми стоит работать, потому что мы нуждаемся в них, осваивая наши ресурсы'.
Высказанное де Маржери пожелание очень далеко от той самоуверенной позиции, которую занимал 60 лет назад его предшественник по CFP, родоначальнице Total. Однако данная обеспокоенность характерна не только для Total и равных ей компаний. Если новые 'семь сестер' не оправдают имеющийся у них потенциал, никто не сможет гарантировать продолжение экономического развития мира, рост Китая, спокойствие и благополучие Запада.
Саудовская Аравия возглавляет список по объемам месторождений
Имея в своих руках 25 процентов общемировых запасов нефти, а также обладая возможностями для добычи таких объемов нефти, которые почти в три раза превосходят объемы других компаний, Aramco является самой успешной в мире национальной нефтяной корпорацией. Королевский дом Саудидов диктует ей энергетическую политику, однако оставляет повседневное руководство на откуп способных и опытных технократов, которые и управляют компанией. В течение 15-20 лет Aramco инвестирует в производство 50 миллиардов долларов, однако ее крупнейшие месторождения стареют.
'Газпром'
Ни одна другая компания не доставляет столько беспокойств и волнений Европе, а также во все большей степени Азии, как 'Газпром'. Являясь инструментом Кремля, 'Газпром' оказался втянутым в газовый спор с Украиной, в дебаты с Японией и Китаем по поводу трубопроводов из Сибири, а также в кампанию по захвату контрольного пакета акций Royal Dutch Shell в проекте сжижения природного газа 'Сахалин-2'.
'Газпром' усиливает свое влияние благодаря сделкам в области добычи нефти и газа в Центральной Азии, включая Иран. Действуя в области переработки и сбыта, 'Газпром' проталкивается на европейский рынок, что вызывает ответные действия по ограничению его продвижения.
CNPC/PetroChina
Все три ведущие нефтяные компании Китая осуществляют амбициозные шаги за границей. Однако CNPC, или China National Petroleum Corporation, владеющая 88 процентами акций зарегистрированной на бирже дочерней компании PetroChina, является среди них самой крупной, и масштаб ее международных операций самый большой. PetroChina держит большую часть своих зарубежных активов в совместном предприятии с материнской компанией, действуя примерно в 20 странах - от Азербайджана до Эквадора. CNPC удерживает единоличный контроль над своими вызывающими массу споров активами в Судане.
NIOC
Иран - одна из немногих ближневосточных стран, имеющая огромные углеводородные богатства, открытые для инвестиций иностранных энергетических компаний. National Iranian Oil Company создала партнерства с итальянскими, французскими, голландскими и норвежскими компаниями, а также сотрудничает с китайскими и российскими корпорациями.
Однако крупнейшее в мире газовое месторождение Южный Парс остается неразработанным, в связи с чем Иран по-прежнему является чистым импортером газа.
PDVSA
В этом году президент Уго Чавес подписал закон, дающий PDVSA контроль над месторождениями тяжелой нефти в бассейне Ориноко стоимостью 30 миллиардов долларов. Объем добычи PDVSA снижается, однако компания эта все еще важна для благосостояния транснациональных нефтяных корпораций, чьи контракты с Венесуэлой зачастую переписываются заново.
Petrobras
Сила Petrobras заключается в том, что она ищет и добывает нефть на больших глубинах. Опыт и знания, приобретенные в бразильских водах, применяются в прибрежных районах Западной Африки и Мексиканского залива, где ведется добыча с месторождения Коттонвуд.
Petronas
Малайзийскую национальную нефтяную компанию называют примером для подражания, которому хотят следовать остальные. Входя в ведущую тройку экспортеров сжиженного природного газа, Petronas, тем не менее, может отстать от нефтяных групп Катара, Нигерии и Индонезии.
________________________________
Новые 'семь сестер': 'Газпром' ("The Financial Times", Великобритания)
