Слишком многие из нас сделали слишком мало, чтобы остановить преступления нынешней администрации. Мы пробуждаемся, но почему сон был таким долгим?
Была ли я хорошей американкой? Насколько хорошей американкой я была? Сделала ли я то, что было в моих силах, чтобы не допустить государственного переворота в моей стране и жестокости в отношении других людей? Насколько далеко я была готова зайти, чтобы предотвратить это? Были ли преступления администрации Буша такими, что требуют отказаться от повседневных обязанностей и привычек ради того, чтобы отдать все силы сопротивлению? Если нет, то чего мы ждали? За последние пять лет эти вопросы постоянно тревожили меня, потому что я была одной из миллионов американских граждан, которые не закрыли лагерь в Гуантанамо и не остановили жестокости администрации.
Я писала статьи. Я давала деньги, порой немалые. Я ходила на антивоенные марши и демонстрации. Я также работала в саду, готовила обеды, играла с детьми, бесцельно шаталась и делала множество других вещей, которые мы обычно делаем, когда мир вокруг нас не рушится. Или когда рушится. Рушился ли он? Вспомните о мужчинах и мальчиках, томившихся в нашем ГУЛАГе. О том, что стало с властью закона в моей родной стране.
Пока к власти не пришла нынешняя администрация, я всегда с легкостью осуждала 'хороших' немцев, которые сидели сложа руки, пока готовилось уничтожение евреев, цыган и прочих. Мы склонны считать, что были бы другими, спрятали бы Анну Франк у себя в подвале, тайно перевозили бы людей через границу, бросили бы вызов властям, творящим злодеяния. Просто у тех, кого мы презрительно называем 'хорошими немцами', были другие заботы в то время, как разверзалась пасть адова.
Теперь я знаю, как повседневная жизнь может быть настолько всепоглощающей, а выживание требовать таких усилий, что, кажется, невозможно сделать что-то выходящее за эти рамки или вообще отказаться от рутины и начать новую жизнь. Нужно поливать цветы в саду, помогать престарелым родителям, выполнить в срок задание. Но, помимо этого, есть преступления против человечества, которые необходимо предотвратить. Ежедневные обязанности тянут нас в одну сторону, даже когда чрезвычайные тянут в другую. Администрацию Буша никак нельзя сравнить с третьим рейхом, но благодаря ей мы живем в чрезвычайное время, предъявляющее гражданам США чрезвычайные требования. Требования, которые одни из нас выполнили, а другие - и таких слишком много - нет.
Время от времени я размышляю о том, на какую крайнюю меру я могла бы пойти, чтобы власти закрыли нелегальную тюрьму в Гуантанамо. Я представляю себя прикованной к воротам Сената, живущей в палаточном лагере у Белого дома или врывающейся в телестудию, чтобы донести свое сообщение. Я хотела бы совершить нечто настолько эпическое, чтобы остановить это цунами, прекратить преступления. Тогда я соображаю, что самые лучшие методы были, вероятно, уже использованы героическими юристами из Центра конституционных прав и других правозащитных организаций, и выписываю очередной чек или пишу очередное письмо и чувствую себя немного жалкой и немного нечестной.
Сегодня американцы как будто разом пробуждаются от гипнотического кошмара, которым был единственный большой успех администрации Буша - распространение миазмов страха и патриотического повиновения, позволивших ей развязать незаконную и безнравственную войну, плюнуть на билль о правах, сжечь конституцию и нарушить международные конвенции о правах человека, пленных и применении пыток. Они приходят в себя и злятся. Кажется, никто из пробуждающихся не помнит, что они были в составе легионов тех, кто подчинялся приказам бояться и ненавидеть - но мы все равно приветствуем опоздавших в наших рядах.
Почему они спали все это время? Как люди могли поверить, что совершенно беспомощная страна, которую мы не раз бомбили после окончания первой войны в Заливе, готовилась стать апокалиптической угрозой миру, большинство стран которого хорошо подготовлено к массовому уничтожению гражданского населения? Год назад сигналом перемен стала серия умышленных оскорблений в адрес Буша, прозвучавших из уст сатирика Стивена Кольберта (Stephen Colbert) в виде пародии на ежегодное выступление президента перед прессой. Его просто агрессивно проигнорировали СМИ мейнстрима.
Возможно, ситуацию переломил ураган 'Катрина': безразличие, некомпетентность и забывчивость федеральных властей были настолько вопиющими, что их пьедестал начал крошиться.
Были и другие, кто ни на миг не прекращал сопротивления. Я с восхищением вспоминаю американцев японского происхождения, которые через несколько месяцев после 11 сентября напомнили о том, что во время второй мировой войны их в массовом порядке заключили в лагеря не за то, что они сделали, а за то, кем они являются, и заявили, что они не будут молчать, видя, что то же самое грозит арабам и мусульманам. Помню, как в тот день, когда началась война, 20 000 наших людей вышли на улицы Сан-Франциско и перекрыли деловой квартал. Помню огромные марши протеста накануне и в последующие дни. Помню немногочисленных конгрессменов - в основном, афроамериканцев - которые осмелились с самого начала выступить против. Я ездила в техасский Кемп-Кейси, к летней резиденции Буша, и провела там день с Синди Шиэн (Cindy Sheehan), посвятившей себя тому, чтобы прекратить войну, которая забрала ее сына-солдата. Другие поступали так же. Некоторые из них - мои друзья.
Сопротивление есть. Но если бы оно было достаточным, то преступления были бы остановлены и война бы закончилась. Тогда бы оказалось, что некоторые заслужили звание героя. Оказалось бы, что некоторые вели себя достойно, но умеренно в то время, когда не требовалась умеренность. А некоторые своим бездействием потакали преступлениям против человечества.
Ребекка Солнит - автор книг Hope in the Dark: The Untold History of People Power ('Надежда во тьме: Нерассказанная история народовластия) и Wanderlust: A history of walking ('Охота к перемене мест: Прогулка в мировой культуре')
_____________________________________________
Термидор для Буша ("Townhall.com", США)
Наше лицемерие в сфере соблюдения прав человека ("Los Angeles Times", США)
