Евросоюз празднует свой 50-летний юбилей, но критики заявляют, что он одной ногой уже стоит в могиле. Тем не менее, многие страны выбирают в качестве примера для подражания именно ЕС, а не Америку.
Сегодня, когда Евросоюз празднует 50-ю годовщину Римского договора о своем основании, ученые мужи соглашаются в одном: Европа пришла в окончательный упадок. Она превратилась в музей размером с целый континент, который вот-вот попадет на свалку истории.
Такого рода картина особо популярна в Америке. Скептики из США говорят, что Старому свету (за исключением Великобритании, естественно) приходит конец. Экономика Европы в состоянии стагнации. Технологическая и предпринимательская энергия перешла в Силиконовую долину и в Бангалор. Политики бессильны перед лицом склеротичных систем социального обеспечения Европы, изнеженной рабочей силы и глубоко укоренившихся особых интересов.
На это наслаивается и демографический спад. Иммиграция лишь усугубляет социальные проблемы. Внешняя политика Европы обескровлена. 'Европейцы родом с Венеры, американцы с Марса', - говорит в этой связи Роберт Каган (Robert Kagan), имея в виду отсутствие у Европы военной мощи. По его словам, Европе не хватает ни единства, ни решимости, чтобы встать плечом к плечу с Америкой на мировой арене. Последний пример этого - перебранка по поводу размещения новой системы американской противоракетной обороны в Польше и Чехии.
Критики утверждают, что Европе не спастись, поскольку она утратила все мысли насчет того, за что же она выступает. ЕС пять лет пытался составить проект новой конституции, а в итоге он оказался отвергнутым недовольными голландскими и французскими избирателями, которым 'Европы' показалось слишком много. Антимусульманская и неонационалистическая реакция в Европе почти неизбежна на фоне ее попыток интегрировать быстро растущие национальные меньшинства. Об этом предупреждают американские консерваторы, такие как обозреватель Марк Стейн (Mark Steyn). Он прогнозирует, что европейцы скоро будут просыпаться 'под призывы муэдзина идти на молитву'. Итоговый вывод: Европа потеряна.
Для большинства тех, кто живет в Европе (или недавно побывал там), это кажется ошибочным, даже абсурдным. Поскольку на этой неделе Евросоюзу исполняется 50 лет, давайте посмотрим на все то, чего удалось достигнуть. Европа восстала из пепла великой депрессии и Второй мировой войны, став единой и свободной. Полвека назад только неисправимый мечтатель мог предположить, что сегодня можно будет проехать через всю Европу от Швеции до Сицилии, не сталкиваясь с пограничным контролем и пользуясь почти на всем пути единой европейской валютой. Или что на континенте будет существовать беспошлинный единый рынок, который держится на фундаменте общих экономических норм и правил.
Европа сегодня - это глобальная супердержава общемирового исторического значения, которая никому не уступает по своему экономическому авторитету и влиянию. В ней создана одна из самых успешных государственных систем - современная система социального обеспечения, которая, несмотря на все свои изъяны, принесла народам Европы невиданное благополучие и безопасность. Это единственный самый успешный прорыв добровольного международного сотрудничества в современной истории. Изначальное Европейское экономическое сообщество, рожденное в 1957 году, выросло с шести основавших его стран-членов до 27. Связанными воедино оказались почти 500 миллионов человек от самых западных островов Аран в Ирландии до Черного моря. Ценности Евросоюза распространяются по всему свету. Во многих отношениях они более привлекательны, нежели американские. Несмотря ни на что, траектория движения Европы направлена вверх, а не вниз. Именно этого не понимают критики.
Экономическая 'реалполитик'
Начнем с самого важного утверждения - что Европа завязла в цикле медленного роста и постоянно увеличивающихся социальных расходов, которые со временем превратятся в невыносимое бремя.
Действительно, последние пять лет были трудными для части самых крупных европейских экономик. Цена объединения на уровне триллионов долларов не дала Германии возможности сыграть для остальной Европы роль локомотива. Позади тянутся также Франция и Италия. Однако Великобритания, как и Скандинавия, активно развиваются. В новых странах-членах ЕС из Восточной Европы среднегодовой уровень роста в 5 процентов превышает темпы развития Соединенных Штатов. Словакия, Эстония и Латвия развиваются со среднегодовыми темпами в 10 процентов и даже более.
Критики привычно заявляют, что высокий уровень заработной платы в Европе и социальные льготы мешают созданию рабочих мест, и что европейцы 'сопротивляются реформам'. На самом же деле, никаких доказательств этого не существует. Если бы это было так, каким образом Европа смогла бы обеспечить на протяжении большей части послевоенной эпохи темпы экономического роста, превосходящие американские? Несмотря на ставку налогообложения почти в 50 процентов и на систему социальных льгот, сопровождающую человека от колыбели до смертного одра, североевропейские социал-демократические страны, такие как Дания, Швеция и Финляндия занимают половину высших позиций в рейтингах Мирового экономического форума по показателям конкурентоспособности своих экономик. 'Скандинавская социал-демократия сохраняет свою устойчивость и жизненную силу, - говорит бывший руководитель Лондонской школы экономики Энтони Гидденс (Anthony Giddens), - не потому, что она сопротивлялась реформам, а потому что поддержала их'.
И хотя уровень экономического роста в Европе в расчете на душу населения отстает от американских темпов, происходит это не по причине отсутствия конкурентоспособности у европейцев. Возьмите для примера Германию, у которой активное сальдо торгового баланса выше, чем у Китая, а удельная доля в мировой торговле постоянно растет. Производительность труда в расчете на час работы во Франции выше, чем в США. Ежедневная производительность в Соединенных Штатах выше европейской лишь потому, что европейцы предпочитают более короткий рабочий день, чем американцы, соглашаясь при этом на меньшую оплату труда. Стоит также вспомнить и о гарантированном каждому европейцу отпуске длительностью от шести до восьми недель. Большинство американцев говорит, что они тоже согласились бы на такие условия - если бы только это разрешили их работодатели.
На самом деле, европейцам приходится дорогой ценой платить за свою систему социального обеспечения, однако они считают, что система того стоит. Даже в небогатых проамериканских Венгрии и Польше опросы общественного мнения показывают, что лишь незначительное меньшинство (менее 25 процентов) хочет импортировать американскую модель. Главная причина этого - ее все более очевидные недостатки.
Взгляните на здравоохранение - этот базовый ориентир общего благосостояния любой нации. 'У американцев лучшее в мире медицинское обслуживание', - заявил в своем втором инаугурационном обращении президент Джордж Буш. Но Соединенные Штаты Америки - единственная развитая демократия, не дающая всеобщей гарантии медицинского обслуживания. В связи с этим примерно 45 миллионов американцев не имеют медицинской страховки (и примерно столько же не получают необходимого медицинского обслуживания). Что еще хуже, как показывают эксперты из сферы здравоохранения, опросы населения и возрастные индексы, медицинское обслуживание, предлагаемое Америкой, все больше уступает уровню медицинских услуг в других странах. Уровень детской смертности в США едва ли не самый высокий среди развитых демократий. Среднестатистический француз, как и большинство европейцев, живет почти на четыре года больше, чем среднестатистический американец. Неудивительно, что Всемирная организация здравоохранения ставит систему медицинского обслуживания США лишь на 37-е место в мире, позади Колумбии (22-е место) и Саудовской Аравии (26-е место).
При этом экономическое будущее для Европы выглядит более розовым, чем для Америки. На прошлой неделе Организация экономического сотрудничества и развития дала прогноз, что темпы экономического роста в еврозоне будут составлять 2,5 процента, а в США - 2 процента. Инвестиции и доверие бизнеса увеличиваются стремительными темпами. В следующие несколько лет рыночная капитализация европейских фирм, входящих в ведущую общемировую группу из 500 компаний, превысит уровень капитализации американских корпораций из этой же категории.
Конечно, заголовки газет посвящены в основном Китаю и Индии. Безусловно, объем американской торговли с Азиатско-Тихоокеанским регионом превысил объем торговли с Европой. Но более глубокая истина заключается в том, что инвестиции уже давно сменили торговлю в качестве ведущего фактора роста. А в этом отношении Европа стоит наравне с мировой экономической сверхдержавой, каковой являются США. По словам директора Центра трансатлантических исследований из университета имени Джона Гопкинса Дэниела Гамильтона (Daniel Hamilton), взаимоотношения между Европой и Соединенными Штатами 'являются самыми глубокими и масштабными межконтинентальными отношениями за всю историю'.
В Европу уходит почти 60 процентов зарубежных инвестиций США. Американский бизнес ежегодно инвестирует намного больше средств даже в маленьких европейских странах, подобных Бельгии, Ирландии или Швейцарии, нежели во всем Китае или Индии. Только за прошлый год прибыль корпораций США в крохотной Швейцарии в четыре раза превысила прибыли в Китае и в 23 раза - в Индии. И такое движение взаимно. На долю Европы приходится две трети общего объема всех прямых иностранных инвестиций в Соединенных Штатах. Каждый год поступающий объем европейских инвестиций в нескольких американских штатах (в последнее время ими были Джорджия, Индиана и Техас) выше всего объема американских инвестиционных вложений в Китае и Японии. Итоговый вывод: мало кто из американцев осознает, насколько сильно их собственное благополучие зависит от Европы, и насколько тесно взаимосвязаны их экономики.
Демографический страх
Социал-демократия не выживет без рабочих, которые за нее платят. Здесь лежит более глубокий источник европейского пессимизма. Снижение рождаемости означает, что соотношение работающего населения и пенсионеров (то есть тех, кому за 60), составляющее сегодня 5 к 1, к 2050 году достигнет показателя 2 к 1. 'Кошмарный сценарий, - говорит Марк Леонард (Mark Leonard) из 'Инициативы открытого общества для Европы' (Open Society Initiative for Europe), - состоит в том, что европейская экономика будет все больше размываться по мере роста количества пенсионеров, живущих за счет постоянно снижающегося контингента работоспособного населения'.
Однако сам Леонард не верит в то, что такое произойдет. Не верит в это и Еврокомиссия, по оценкам которой, даже скромных реформ - скажем, повышения пенсионного возраста на пять лет - будет достаточно для создания прочного финансового фундамента европейской пенсионной системы и системы социального обеспечения. Поможет этому и более устойчивый экономический рост. Европа также может повернуться лицом к иммиграции, чтобы восполнить свои истощившиеся трудовые ресурсы. Говорит бывший министр иностранных дел Германии Йошка Фишер (Joschka Fischer): 'У Европы не будет иного выхода, и она будет вынуждена открыть свои двери'.
А это, как утверждают критики, приведет к возникновению самого душераздирающего сценария для всей Европы - к культурному вырождению. Европейским странам приходится сталкиваться с кажущимися непреодолимыми трудностями, связанными с интеграцией мусульман-арабов. Сегодня мусульмане составляют лишь 5 процентов населения Европы. Однако в течение 20 лет эта цифра может удвоиться, отчасти благодаря щедрой политике воссоединения семей. Это вызывает самые разные мрачные предсказания о будущей 'Евроаравии' и о разрушении чисто европейской цивилизации. Не помогли в этом и получившие широкую огласку бунты на расовой почве, теракты и полемика по любому поводу - от женских головных уборов до разделения по этническому признаку. При отсутствии адекватных социально-экономических возможностей ни традиционные исламские авторитеты, действующие внутри относительно либеральных многокультурных анклавов, как в Голландии и Великобритании, ни сочетание ассимиляции с жесткой системой охраны правопорядка, как во Франции, не смогут остановить распространение экстремистской идеологии и насилия.
Однако существует большой соблазн преувеличить данные тенденции. Несмотря на все проблемы, статистика показывает, что уровень иммигрантского и религиозного насилия в Европе не намного выше, чем в Америке. В предстоящие годы рабочие места, освобождаемые детьми бума рождаемости послевоенного периода, откроются для безработных иммигрантов. А это, в свою очередь, снизит опасения коренного населения в том, что новички украдут у них рабочие места и разрушат систему социальных льгот. По всей Европе иммиграционные законы в последнее время становятся все более избирательными, поскольку в них чаще и чаще предпочтение отдается иммиграции из не арабских стран. Сегодня половина иммигрантов в Испании (30 процентов сегодняшнего общеевропейского притока) родом из стран Латинской Америки. От 300 до 600 тысяч поляков в настоящее время работает в Великобритании, а еще полмиллиона - в Германии. В итоге получается, что призрак неспокойного иммигрантского населения, дестабилизирующего Европу, не говоря уже о подрыве ее культуры, рисуется с большими преувеличениями, доходящими порой до пределов реальности.
Тихая супердержава
Приверженцы реальной политики из Америки любят говорить об однополярном мире, находящемся под защитой единственной супердержавы. Но успех Европейского Союза доказывает обратное: наш мир двухполярен, и второй полюс находится в Европе.
Вспомните, как начинался Евросоюз 50 лет назад, возникнув как узкое дружественное соглашение между Францией и Германией. Сегодня это модель развития для всего континента. Расширение ЕС за счет вхождения в его состав примерно десятка бывших коммунистических государств стал самым наглядным примером продвижения демократии с момента окончания 'холодной войны'. 'Будучи втянутыми в орбиту европейского влияния, страны меняются навсегда', - говорит Леонард. За примерами не надо далеко ходить: это Румыния, вступившая в ЕС только в этом году, и Турция, в значительной степени европеизировавшаяся, чтобы получить возможность для присоединения к Европе. Такой же эффект можно наблюдать и в других дающих надежду странах - от государств из состава бывшей Югославии до Украины.
Конечно же, Соединенные Штаты Америки по-прежнему не имеют себе равных по 'жесткой' военной мощи. Но достаточно взглянуть на иракскую трясину, чтобы оценить пределы ее возможностей. Когда дело доходит до инструментов миротворчества, до более 'мягких' рычагов гражданской власти и влияния, то Европа намного опережает Америку. Здесь она представляет собой 'тихую супердержаву'.
Европейские инструменты влияния распространяются далеко за пределы границ ЕС. Евросоюз является крупнейшим торговым и инвестиционным партнером всех стран на Ближнем Востоке. ЕС прилагает дипломатические усилия, как совместно с США, так и самостоятельно, в целях разрешения споров и противоречий по всему региону. Евросоюз сегодня предоставляет 70 процентов общемировой иностранной экономической и гуманитарной помощи. Почти все миротворческие и международные полицейские силы, действующие за пределами Ирака, комплектуются либо финансируются в основном европейцами. Речь идет о Ливане, Сьерра-Леоне, Береге Слоновой Кости, Афганистане. Вскоре ЕС возьмет на себя функции НАТО в Боснии и Косово.
Евросоюз отнюдь не продукт прошлого, он стал самым инновационным и значительным вкладом Европы в развитие современности. Действуя в многостороннем формате, ЕС стал разработчиком примерно 20 процентов всех принимаемых в Европе законов. Он распространяет принципы демократии и свободного рынка как в пределах своих границ, так и за ними. Причем делает он это таким образом, о котором американские неоконсерваторы могут только мечтать. Евросоюз становится примером для подражания развивающихся стран. Футуролог Джереми Рифкин (Jeremy Rifkin) выдвигает привлекающую всеобщее внимание интригующую идею роста влияния европейских идеалов. 'В то время как Американский Дух чахнет и слабеет в прошлом, - пишет он, - происходит рождение новой Европейской Мечты'. В ней подчеркивается превосходство общественных взаимоотношений над личной независимостью, культурного разнообразия над ассимиляцией, качества жизни над накоплением богатства, устойчивого развития над неограниченным материальным ростом, радостей жизни над непосильным и изнурительным трудом, а также важность всеобщих прав человека. Финансист мирового уровня Джордж Сорос (George Soros) вкладывает деньги в небольшие идеи, стремясь создать новый Европейский совет по международным отношениям, исходя из посылки о том, что внешняя политика США 'оставила мир без руководства и в замешательстве'. Он считает, что Европа и получивший новые жизненные силы Евросоюз предлагают 'более эффективную модель и движущую силу' для решения глобальных проблем современной эпохи.
Так это или нет, важно то, что 50 лет после начала европейского марша навстречу единству именно Европа, а не Соединенные Штаты Америки, стала сегодня новым светочем для стран мира.
Эндрю Моравчик является директором Программы Европейского Союза в университете Принстона.
_________________________________________________
Евросоюз заблудился ("The Wall Street Journal", США)
Сто лет Европейскому Союзу ("The Economist", Великобритания)
